– Я даю тебе слово, что ни один лах за тобой не придет. Лично позабочусь.
– И как?
Он кивнул на мое родимое пятно и все же раскрыл одну из тайн, которая не давала мне покоя.
– Родимое пятно нужно для того, чтобы скрывать под ним метку лаха. – Министр сузил глаза и заговорщически объявил: – Без нее никак. Но у женщин появились бы вопросы, если бы они находили на своих телах странные узоры. Вот почему мы выбираем землянок с родимыми пятнами. Когда я уберу его, никто больше не оставит на тебе метку. И ты никогда не вернешься на Лахус.
Вроде бы хороший план. И слова, которые я мечтала услышать с первой секунды, как оказалась здесь. Но почему тогда я сейчас смотрю в эти бездонные синие глаза вместо того, чтобы бежать без оглядки в сторону портала? Кажется, теперь я не могла так просто уйти. Очень хотелось сделать хоть что-то, чтобы помочь женщинам этого мира. Так и стояла на распутье, не зная, к чему прислушиваться – к доводам разума или к зову сердца.
– А вы будете по мне скучать? – вырвалось у меня, и я даже сама засмеялась. Абсурдно ведь! Но я по нему буду. Эльдеон тоже улыбнулся, показав и вторую ямочку.
А потом его пальцы скользнули к моей шее, и тело покрылось мурашками, узнав это прикосновение. В моих глазах застыл шок, когда он погладил меня по щеке точно так же, как ночью. ЭТО ОН!
Он приходил ко мне. И целовал так, что все плавилось, тоже он. Я вспомнила, что надо дышать, и из губ вырвался судорожный вздох.
А он притянул меня к себе за талию, и мягкие губы опалили мой висок, когда с них сорвался тот самый шепот:
– Так будет лучше, Лер. Ты не хочешь подстраиваться под этот мир, а я не могу изменить его для тебя. Сейчас ты заснешь, и никто не заметит подмены.
– Какой подмены? – возмутилась я, даже не поняв, почему мой голос звучит так слабо. Почему тело начало неметь. Да, он делал так и раньше, чтобы я не вырывалась, но сейчас я не собиралась сдаваться. – Мы еще ничего не решили! Ты хочешь заменить меня другой девушкой? Это и есть гениальный план?! Ну нет! Я против! Лучше уж я останусь и выйду за ректора.
– Не лучше, – отрезал Деон.
– Да? Ну тогда сделаю все возможное, чтобы закрыть этот чертов портал раз и навсегда!
– Нет, ты вернешься домой, – заявил он, смотря на меня мрачно. – Сегодня.
Но он ведь не хотел, чтобы я возвращалась! Я же по глазам видела, что ему это претит. А я уже и не чувствовала тела, только держалась за губительную синеву его глаз.
– Прекрати, или я буду кричать.
– Не будешь! – сказал он с той же уверенностью, как говорил и раньше. А я взяла и заорала, пока еще были силы, вложив в голос все свое отчаяние. Что вообще за бред? То есть теперь меня депортируют?
– ПОМО…
Мой крик оборвали его губы, накрыв мои в настойчивом и властном поцелуе. Его пальцы с какой-то жадностью зарылись в мои волосы, и весь звук, который рвался наружу, превратился в протяжный стон поражения. Он словно выпил меня. Обессилил. Усыпил.
Мерзавец! Гад! А как же…
***
Я вскрикнула и резко села на постели. Сердце колотилось, как безумное, а в животе будто образовалась дыра. Я бегло осмотрела свою комнату, сквозь занавески увидела молодой месяц и расслабленно выдохнула.
– Спокойно, – прошептала я в тишину. – Просто кошмар.
Странно, даже не помню, что снилось, но видимо что-то жуткое. А ведь завтра на работу.
Нащупала на тумбочке телефон и обреченно простонала. Пять утра. Всего час до подъема, а я опять будто всю ночь бежала и ничуточки не выспалась.
Завалившись обратно на подушку, закрыла глаза и начала засыпать. На этот раз без кошмаров.
Глава 13
Сегодня просыпаться было трудно как никогда. С кровати я сползла, до ванной доковыляла как подраненное зомби, с закрытыми глазами. Всунула в рот зубную щетку, поняла, что это вовсе не зубная и даже не щетка, но страшно смотреть, потому плюнула на это дело и поплелась дальше на кухню за дозой кофеина.
Неожиданно обо что-то споткнулась. Открыла один глаз, минуты три пялилась на стул и пыталась понять, почему я не помню, что стол и стулья у меня слева, а кухонная мебель справа, а не наоборот. С какого дива квартира мне вообще кажется чужой, когда я здесь уже год живу?
– Так, срочно кофе, – заключила я и нажала на кнопку чайника. Может, на работу позвонить и хоть раз в жизни прикинуться больной? Мне даже почти все равно, что начальник меня за это точно выгонит. В голове полная каша.
Открыла холодильник, поморщилась от запахов, зато разлепила второй глаз. Батюшки, да я совсем заработалась – все протухшее. Попыталась вспомнить, когда в последний раз выходила из дома, но голова от мыслительного процесса только больше начала гудеть.
Достала из буфета кофе, печенье, мед. Кофе пришлось пить без молока, зато быстрее пришла в себя. А потом глянула на часы и пулеметом побежала в спальню. Одной рукой писала начальнику сообщение, другой мазала лицо кремом.
«Никита Степанович, кажется, я заболела. Можно я сегодня поработаю на дому? С Дяченко договорюсь, она мне все материалы на почту скинет».
Отложила телефон и впервые посмотрела на себя в зеркало. И зависла. Так, стоп! А где мое родимое пятно?
Покрутила моську, пощупала, протерла глаза – реально нет. Вздрогнула, когда стол зажужжал от вибрации телефона.
«Когда кажется – молиться надо. Чтобы через двадцать минут была на месте, а то я сам к тебе приду с материалами».
Все! Я окончательно проснулась. Мне на работу добираться полчаса.
Впервые в жизни не накрасилась! Никакого консилера, тоналки в три слоя, даже пудры и румян – ничего. Только ресницы тушью мазнула, натянула на себя первое попавшееся офисное платье и побежала на остановку. Там толкучка, как всегда, в маршрутке какой-то ребенок оттоптал мне ноги, другой ребенок, лет тридцати, облапал меня сзади, но я все героически стерпела и на работу даже не опоздала. Пять минут не считается.
Плюхнула сумку на стол, бросила куртку на стул, упала на него сама и включила ноутбук. И едва не подпрыгнула, когда над ухом раздался противный придирчивый голос:
– Ты опоздала!
Ох, я терпеть не могу, когда он так ко мне подкрадывается. И почему этого кретина именно я так сильно раздражаю? Остальных же он не гонял по двадцать раз отчеты переделывать и не вызывал к себе на ковер стабильно ежедневно, чтобы отчитать за любую оплошность. Мало того, мне кажется, он их выискивал.
Выдохнула, сжала дрожащие от гнева пальцы и медленно проговорила:
– Нет, Никита Степанович, я пришла вовремя, – процедила как можно приветливей. И показала ему свои часы. А у меня там время на десять минут перемотано. Так что по моим часам я даже раньше явилась!
– Знаете что, Валерия Анатольевна? – спросил босс и развернул мое кресло, чтобы я смотрела на его злую рожу.
– Что? – спросила я, вот ничуть его не боясь. И даже руки на груди сложила и с вызовом на него посмотрела. Вот реально надоело! Уволюсь к чертовой матери.
– У нас новое правило. За каждую минуту опоздания придется отрабатывать по пять минут после работы. – В его черных глазах промелькнуло чистое садистское удовлетворение, и он потянулся к моей руке. И его вовсе не смущало то, что я сопротивлялась, когда он тянул к себе запястье. Более нахального типа я еще не встречала. Он перевел стрелки на моих часах, вернул мою руку на место и добавил: – Сегодня вам придется задержаться на двадцать пять минут.
И выражение его лица было таким, будто он только что съел рафаэлку. А вот я прикусила язык, потому что на нем так и крутилось: «Пошел на хрен, я увольняюсь!». Вот только мне скоро за квартиру плату вносить, а заначки нет. Последние сбережения маме еще месяц назад отдала.
– Как скажете, босс, – процедила я и натянула на лицо оскал. Ему меня не сломить, пускай знает.
Он в точности скопировал мою «милую» улыбку и плюхнул на стол папку.
– Информация о поставщике. К обеду, будь добра, подготовь договоры по всем товарам.
И ушел. Я только приоткрыла папку, увидела безумное количество товаров и со стоном закрыла ее обратно. Издеватель! Ну гад же!
Приложилась лбом о клавиатуру с глупой надеждой, что поможет.
– На лбу клавиши отпечатаются, – послышался веселый голос Ваньки над головой. – Так и проходишь весь день с надписью «КЛМНШЕФКОЗЕЛ».
Вот только он меня и понимал. Остальные в нашем дружном серпентарии со мной разговаривали, только когда что-то надо было. А вот Ванечка сам новенький, к тому же я к нему часто обращалась за помощью. Он у нас программист, с техникой, в отличие от меня, на «ты».
– Нестрашно, она в зеркальном отражении напечатается, – отшутилась я и улыбнулась парню. Удивление на его лице заставило меня напрячься. – Что?
– Вау! Да ты сегодня прям краса… Я хотел сказать, другая. Ты всегда очень даже ничего, просто сегодня… Как-то… Поездка пошла на пользу, да? В общем, пошел я. Меня Леся звала.
Я с трудом подавила улыбку, провожая его взглядом. Оказывается, приятно это, когда на тебя так смотрят. А комплименты получать еще приятней. Так, стоп! Какая поездка?
В голове урывками промелькнули какие-то воспоминания: красивый сад, странный вид из окна на горы… Когда это я была в горах? Что за бред?
Обвела взглядом рабочий зал, убедилась, что все как всегда – сотрудницы шушукаются, посмеиваются, многозначительно переглядываются, некоторые даже делают вид, что работают. Удивилась, увидев, что ко мне походкой от бедра направляется секретарша Люба.
– Вот еще, – произнесла она, плюхнув вторую папку на стол. – Просил передать.
Я поморщилась и вопросительно уставилась на секретаршу, которая так и не ушла. Она тоже на меня смотрела пристально и надменно. А потом облокотилась о стол и заговорщически спросила:
– Ну и как?
– Что как? – не поняла я.
– Дурочкой не прикидывайся, – промурлыкала Люба. – Командировка как?
Совсем ничего не поняла.
– Какая командировка, Люб?