Забрала свою сумку и, всё ещё недоумевая, спустилась вниз. Совсем ни к чему, чтобы меня видели рядом со сломанным лифтом. Решат ещё, что я как-то к этому причастна. А мне проблемы ни к чему. Мне бы домой добраться.
В сумке затрезвонил мобильный. Выудив его оттуда, увидела, что Лилька звонит. Подняла трубку и оглохла от её вопля.
— Ребёнок, ты совсем охренела?! Куда ты задевалась?! Я уже тут полчаса торчу! Пытаюсь до тебя дозвониться. Ты трубу не берёшь. Обошла уже несколько раз вокруг дома. Решила уже, что тебя снова похитили. Что вообще происходит, Янка?
— Не знаю. Я ничего не помню, Лиль. Ты где вообще? — спросила у неё устало, удивляясь тому, как сильно болят ноги.
— У подъезда стою. Тебя, красотку, жду. Замёрзла вся.
— А! Сейчас выйду. Там созвонимся. У телефона зарядки осталось чуть, — вздохнула и порадовалась циферке два, написанной на стене.
Недолго осталось спускаться. Но что-то я так сильно устала, как будто вагоны целый день разгружала. Притом не просто кирпичи таскала, а целые бетонные плиты.
Лилька и вправду ждала меня возле подъезда. Увидев меня, охнула, видимо, видок у меня был ещё тот и повела вдоль дома к дороге.
— Ты как? Кто это был? — вопросы посыпались на меня как из рога изобилия. — Тебя били? Изнасиловали? Не молчи, ребёнок! Я на нервах вся!
— Не помню, — прошептала жалобно. — Я ничего не помню.
— Опоили чем-то, — сделала вывод подруга. — Или шок слишком сильный был. Ладно, сейчас доедем до полиции. Заявление накатаешь. Тебя обследуют.
— Я никуда не поеду, — возразила упрямо, чувствуя себя неспособной ни на какие подвиги кроме сна. — Всё равно ничего не помню. Что я им скажу? Помню только, что у лифта стояла и тупо смотрела на сумку? Даже самого факта того, как туда добралась, не помню. Нас с тобой пошлют. Поехали домой. Я посплю. Если что-то вспомню…
— Тебе хотя бы к гинекологу на освидетельствование нужно, — попыталась урезонить меня Лилька.
— Нет. Домой. Хочу домой, — упёрлась рогом.
Зная меня, подруга больше спорить не стала. Так и шли мы молча, до самого метро. А возле него, видя, как я измучена, Лилька решила вызвать такси. Мы стояли, ждали, я бездумно смотрела на проезжающие авто и мучительно пыталась вспомнить хоть что-то. В памяти, почему-то всплывал только холодный взгляд синих глаз и лапа с перламутровыми коготками. Совсем крыша едет, видимо.
Лилька чуть ли не впихнула меня в машину, когда она приехала. Чем дальше, тем более заторможенной я себя чувствовала. Устало откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Хорошая у меня всё-таки подруга. Заботится. Умница. Красавица. Парень у неё хороший. Только вот я досталась ей непутёвая и глупая. Вечно она со мной нянчится.
— Я тебе сделаю подарище на День Рождения, — сказала ей тихо. — Не знаю ещё какой. Но сделаю обязательно.
— Глупая ты, ребёнок, — усмехнулась Лилька. — Что родителям говорить будешь?
— Ничего. Я же не выгляжу жертвой насильника? Или выгляжу? — немного оживилась, подумав о том, что надо бы в зеркальце поглядеться.
— Ну как сказать… — протянула задумчиво Лилька и достала зеркальце из своей сумочки. — Сама смотри.
Глянула и чуть не умерла от страха. Тушь размазана. Волосы топорщатся во все стороны. На лице синяк. Губы опухли. Опустила зеркальце на колени. Автоматически обратила внимание на свои руки. Ноготь где-то сломала, и не один. И ведь ничего кроме синих глаз и лапы не вспоминается.
Лилька забрала зеркало и взялась за бумажные платочки. Аккуратно попыталась оттереть тушь под глазами. А всё остальное… Надеюсь, родители не заметят.
Подруга довела до самых дверей квартиры, но заходить не стала только спросила:
— Дальше сама справишься?
— Справлюсь, — ответила уверенно, при этом чувствуя, что предел моей выносливости достигнут.
Тихонько поскреблась в дверь. Ключей почему-то в карманах не оказалось. Только пробка и какая-то дурацкая пуговица завалялись. Хотелось избежать встречи с родителями. Да не получится. Зря Лильку отпустила. Надо было с ней уехать. Привела бы себя в порядок у неё дома. И потом бы уже родителям позвонила и предупредила, что ключи потеряла.
Опустилась на коврик у двери — организм отказал окончательно. Стоять я была не в силах больше. Прислонилась спиной к косяку, а боком к двери и думала, думала, думала, как бы поднять руку и постучать в дверь посильнее, чтобы услышали. Надо было, когда ещё стоять могла, позвонить. Да не успела. Прикрыла глаза, пытаясь собраться с силами и вяло подумала, что что-то здесь не так.
Синие глаза из воспоминаний привиделись в комплекте вместе с незнакомым парнем. Который зачем-то вцепился острыми зубами себе в запястье. И что это он делает? Самоубийца? Или что-то поинтересней?
Непроизвольно сжала в кулаке пуговицу, которую так и не убрала обратно в карман. К горлу подкатила дурнота. Воздуха как-то резко перестало хватать. Привалилась к двери сильнее. Того и гляди сознание потеряю. Права была Лилька. Стоило показаться сначала к врачу. А то умру сейчас под дверью родной квартиры, и на помощь позвать не смогу. Что же такого сегодня со мной произошло, а?
Глава 6. Попадательная
«Драконы считают нас ни на что не годными»
Записки на полях конспекта авторства Яны Неразумной
Сознание выкидывало странные штуки, оно упорно утверждало, что я вижу небо, усыпанное звёздами, при этом с закрытыми глазами. Открыла глаза… Туман, вязкий, густой, осязаемый. Холодно противный. Передёрнула плечами и попыталась подняться. Дрожащие ноги слушались плохо. Но я смогла выпрямиться и попытаться разглядеть, откуда в подъезде мог взяться туман.
Нахмурилась, подъезда разглядеть не удалось. Опустила голову, чтобы хотя бы по полу сориентироваться где я. Увидев тот же туман, непроизвольно отступила в сторону, пытаясь найти опору понадёжней и с криком полетела вниз. Почувствуй себя птицей, что называется. Или точнее смертником, приговорённым к сбрасыванию со скалы.
Орала во всю силу своих лёгких. Этот длительный и громкий вопль было просто невозможно остановиться. Горло мне не повиновалось. Как и ноги ранее, оно решило, что само знает, как ему поступать.
В конечной точке полёта к моему воплю присоединился ещё один. Мужской. Кажется, я лежала поверх кого-то неизвестного. И как не зашибла с таким-то полётом? Должна была насмерть и его, и себя. А мы, судя по кряхтению подо мной и моему самочувствию, живее всех живых.
Моё тело бесцеремонно спихнули на брусчатку мостовой. Лежала носом вниз, смотрела на камни и думала о том, что под мной был точно не джентльмен. И даже не рыцарь. И уж не принц на белом коне. А обычный гад, вроде Пашки. Никакого уважения к моим физическим и моральным страданиям. Нет бы подождать, пока я слезу сама. Мало ли почему лежу. Может, мне понравилось на нём лежать? Или я просто устала? Или мне больно? Или плохо стало? А этот ирод вот так вот бесцеремонно и на холодный камень…
— Вставай! — велели надо мной.
Поднималась бодрым сусликом, почему-то организм решил среагировать на приказ приливом адреналина и срочной готовностью сделать так, как сказали.
— Шлюхи в приличном квартале, — задумчиво молвил синеглазый парень, окидывая меня презрительным взглядом. — Неразумная, как ты проникла на закрытую территорию? — спросил он и в синих глазах промелькнуло подозрение.
— Летела, летела, и вот прилетела, — честно, как на духу сдала все свои секреты.
Там и скрывать-то нечего было на самом деле. От таких синеглазых и таиться-то незачем. Готова сдать все бастионы, укрепления и редуты. Прямо на мостовой. Но с отсрочкой во времени. Что-то я как-то подустала.
Гад смотрел странно, прищурившись и словно сканируя взглядом.
— Ты меня понимаешь, — подытожил он странным тоном.
— А не должна? — удивилась в ответ.
— Где проходила обучение? На тебе нет метки, — решил продолжить светский разговор.
Это, конечно прекрасный душевный порыв, и я его приветствую обеими руками. Была бы третья, и ею бы поддержала. Но в другое время и при других обстоятельствах. Мой уставший организм всплеск адреналина пережевал, проглотил и даже не подавился, зараза. И теперь очень хотел отходняка. И побольше. И подольше. Желательно с тремором конечностей, подгибанием коленок, плачем в жилетку и воплями «За что мне всё это?». И даже шоколадки ни одной поблизости не видать, чтобы стресс заесть.
— В институте обыкновенном. И всё ещё прохожу, — буркнула и шмыгнула носом, плакать хотелось нестерпимо.
— Институт? — удивился синеглазый, брюнетистый тип. — А не школа?
— Школу я уже закончила, — посмотрела на него как на идиота. — Ещё летом.
— А метки нет, — задумчиво молвил парень и обошёл меня по кругу, рассматривая со всех сторон. — Что-то не сходится. Где-то ты лжёшь. Но я не чувствую лжи. И закрываться ты совсем не умеешь. Кто ты? — спросил он с подозрением. — И что делаешь в Драконьем квартале без разрешения и метки? И как смогла пройти охранный периметр? Почему на тебе нет ошейника?
— Много вопросов, — буркнула недовольно и снова шмыгнула носом. — На какой отвечать первым? И отвечать ли?
— Огрызаешься? — задумчивость в синих глазах мне не нравилась. — Покажи руку! — потребовал он.
Рука сама дёрнулась вверх, решив предать меня, как ранее ноги и тело. Удивлённо посмотрела на неё, потому что взгляд парня стал просто бешенным.
— Как ты посмела? Как смогла? — зашипел он чуть ли не по-змеиному, лапа синеглазика дёрнулась к шее, его, не моей.
— Ой! — пискнула в шоке, эта лапа так напоминала ту, с зелёно-перламутровыми когтями, что даже произнести от изумления ничего не могла.
Только в этот раз лапа была чёрной, как и когти. У маникюрчика в стиле Фредди Крюгера имелась особенность, он переливался золотыми узорами, движущимися и отливающими всеми цветами радуги. Завораживающе, красиво… и страшно. Если он этими коготками не за своё горло хвататься станет, а за моё? Как-то неудачно я приземлилась. Жива-то осталась. Но надолго ли? Не джентльмен. Не принц. Не рыцарь. Ещё и пакость когтистая.