евой магии и еще помнил начало собственного процесса обучения, а потому давал очень разумные и точные советы с точки зрения неопытного новичка.
Стоит сказать спасибо и ректору за его рекомендацию пользоваться вначале эсканилором, чтобы взять энергию под контроль, а также Эди, сделавшему мне несколько весьма полезных замечаний. Благодаря общим усилиям к концу десятого занятия я могла с гордостью утверждать, что превосходно овладела сложным лично для меня принципом.
— Молодец, конфетка, — улыбался Истор, наблюдая, как я закручиваю над ладонью золотистую спираль. Теперь перед каждой тренировкой я вновь наносила на руку крем, созданный по старой формуле и снимающий болевые ощущения. — А сейчас возьми эсканилор и сделай вид, что используешь его, вот так. Покажи, как умеешь быстро отразить мой удар. Ну, сладкая, ты просто на высоте!
— Прекратите называть меня сладкой и конфеткой!
— Малышка, я ведь просил на «ты». — Парень вновь сделал попытку меня обнять и получил по носу синей искрой.
— Ай! — Горе-ухажер потер кончик носа и довольно улыбнулся. — Ты так реагируешь на мои прикосновения… ты ко мне неравнодушна.
— Полагаю, теперь мы наконец-то станем реже видеться.
— А я думаю, даже чаще. Ты же будешь следить за тренировками нашей команды.
— О, вы тоже в команде? — Ну конечно, он ведь один из лучших.
— Только не вздумай исключить меня, малышка. Ведь в итоге тебе выбирать, кто из всей команды войдет в состав последней группы.
— Именно. Поэтому держите себя в руках, хотя, смею заверить, личные предпочтения не влияют на мою объективность.
— Сладкая, не складывай так губки, мне слишком сложно удержаться от поцелуя.
Ох, так и хотелось топнуть ногой или стукнуть назойливого Истора чем потяжелее, однако это лишь раззадорило бы его, потому приходилось сдерживаться, и только эта холодность позволяла держать парня на приличном расстоянии.
— Ничего, конфетка, — ухмылялся Истор, глядя, как я прицепляю эсканилор обратно на цепочку, — я тебя все равно добьюсь.
Глава 22Розыгрыш
— Когда тренировки начнешь?
— Скорее продолжу. Команда уже тренируется, моя задача выбрать из них лучших. — Мы шли с Элинной по пустому коридору академии, девушка провожала меня до чулана после занятий. — Кто из старост будет с ректором на поле испытаний?
— Я. Тебя тоже возьмут, думаю.
— Не хочу. Там будут все: родители, Эрин, мои бывшие одногруппники и Зор тоже.
— Ну, тут ты сама решай, Амир силой тянуть не будет.
— Тренировки начну через неделю, на этой еще работаю с реакцией, Амир велел. Пока просматриваю разные записи, изучаю список участников и те задания, которые они уже прошли. Так странно, знаешь, мне все кажется, что я в академии уже долгое время, а прошло только около трех недель.
— Привыкаешь. Уже и поклонника себе завела.
— Не говори про Истора, мне плохо от одного упоминания его имени.
— А девчонки тебе завидуют. Он еще ни за одной так не бегал.
— Дай догадаюсь, звезда академии?
— Месте на седьмом, первое у ректора, а Эди на втором, там дальше еще старшекурсники.
— Что за дурной вкус у местных девиц?
— Истор правда один из лучших на своем курсе, еще и привлекательный, и сильный.
— Он виер, и этим все сказано, пусть даже не мечтает.
Я услышала возмущенное фырканье, но ответить Элинна не успела, так как в тишине безлюдного коридора очень отчетливо прозвучал знакомый хлопок, и под ногами внезапно раскрылась зияющая черным провалом ловушка. Я успела лишь вскрикнуть, когда мы обе вдруг зависли над дырой.
— Мне будет легче, если ты поможешь, — просипела Элинна, вытянувшая вниз обе руки, окруженные радужным сиянием. Я прошептала формулу невидимой поверхности, и мы осторожно опустились на тонкую, словно стеклянную, грань, а после быстро отступили на настоящую плиту.
— Уф! — Элинна прислонилась к стене. — Нелегко держать двоих. А Линда все не успокоится, ну и зацепила же ты ее. Тебе и правда нужно хорошенько поработать над реакцией.
— Уже работаю.
— Может, Истора попросить тебе помочь?
— Прекрати!
— Он, кстати, собрался пригласить тебя на праздник.
— О каком празднике речь?
— Праздник основания виерской академии в конце следующей недели.
— А у вас как праздники проводятся?
— Очень красиво и очень весело.
— А кто занимается подготовкой?
— Специальная комиссия, ректор на это средства выделяет.
— Я бы не отказалась взглянуть.
— Вот и соглашайся, пойдешь с Истором, тогда можешь не бояться, что кто-нибудь обидит.
— Нет, сама справлюсь, не собираюсь и близко подпускать к себе этого плебея.
Праздник есть праздник, что у аристократов, что у виеров. В этом обе академии не слишком отличались. Повсюду царило необычайное оживление, суета. Девушки обсуждали наряды, парни обдумывали, кого пригласят в пару, преподаватели тщетно призывали разошедшихся студентов к порядку. Само празднество было запланировано на вечер субботы.
Я, поддавшись общему настроению, тоже ждала чего-то интересного, хотя и не планировала танцевать или составлять кому-нибудь пару. Истор явился к моей комнате после последнего урока в пятницу и предложил пойти с ним в своей обычной раздражающей манере:
— Конфетка, — склонился он ко мне, опираясь локтем на стену каморки, — желаешь стать самой счастливой девушкой на курсе? Я готов сопровождать тебя на праздник.
— Не желаю, — ответила я, отодвигаясь подальше.
— Сладкая, я уже пятерых девиц отшил, только чтобы с тобой пойти.
— Можешь пойти хоть со всеми пятью, мне все равно.
— Отказываешь, значит?
— Угадал.
— Ладно, малышка, ухожу без реверансов. Когда осознаешь, от чего отказалась, можешь передать через Эльку, я приму тебя обратно.
— Просто камень с души упал, — хмыкнула я, не в силах сохранять строгое лицо, глядя, как комично он пытается изобразить страдание.
— Я ухожу, сладкая. Но тебе достаточно просто позвать.
Я отвернулась и вошла обратно в чулан, где на кровати сидели Элинна с Мелиндой и весело улыбались.
— Что вы так смотрите?
— Из вас милая пара получилась бы, — заявила Элинна.
— Вы уже к нему не так строги, мисс Виолетта, даже на «ты» зовете, — добавила Мелинда.
— Слушай, Мэл, почему ты к ней «мисс Виолетта» обращаешься? А ты, Летка, почему позволяешь? Она больше не твоя служанка, но обхаживает тебя, словно госпожу, а ты и бровью не ведешь.
— Оставь, Элинна. Это просто привычка. Я не отношусь к Мелинде как к служанке.
— Тогда прекращайте это ваше «мисс» и «вы», меня уже тошнит от этих аристократических штучек. И давай поскорее сюда платья, мы что, зря пришли?
— Смотрите, они все здесь. Под кроватью еще четыре наряда.
— А ты уже определилась, какое наденешь?
— Да, вон то, на сундуке.
— Мисс Виол…
— Мелинда!
— Виолетта, а вы… ты же не сможешь больше надеть наряд, ежели мы его одолжим, раньше ведь никогда чужих платьев не брала, да и дома больше двух раз один наряд не надевала.
— Здесь не дома, Мелинда. Теперь не получается быть столь разборчивой.
— Огромное спасибо, мис… Виолетта, что нам платья на вечер даешь, где нам еще такую красоту взять?
— Можете вдвоем сходить и поблагодарить Амира. Эль, он там тоже будет?
— Полагаю, что да. Может, не весь вечер, но вначале точно, а что?
— Помню, как Зор не любил подобные мероприятия.
— Да нашла с кем сравнить! Лучше скажи, какое из платьев мне больше пойдет? Надо такое, которое по фигуре затянуть не сложно, а вечером я его сама немного ушью по подолу. Не переживай, потом верну, как было.
— Я не переживаю. Могу совсем подарить.
— Не надо, обойдусь.
— Ох! Какая же красота, мис… Виолетта, ты только погляди!
— Неплохо, но я видела празднества и роскошнее.
— А какие все красивые! — продолжала восторгаться Мелинда.
— Мы красивее всех! — уверенно заявила Элинна, поправляя изящно уложенные вокруг головы локоны.
Мелинда сделала нам потрясающие прически, платья были подобраны невероятно удачно, а неброский макияж был моей превосходной идеей. Среди принарядившихся виерок попадались и такие, кто явно переборщил с косметикой. Платья, бесспорно, тоже выделялись своим изяществом и красотой.
Я надела голубой наряд, весь расшитый сверкающими топазами, мерцающими в пышных складках юбки и искрящимися на низком вырезе корсажа. Мелинда была в чудесном жемчужно-сером платье из струящейся материи с отделанным кружевом лифом, а Элинна принарядилась в роскошное зеленое бархатное платье, которое чудесно шло к ее рыжим волосам и, что самое главное, прекрасно подгонялось по фигуре за счет шнуровки на спине. Это позволило значительно устройнить пышные формы девушки и подчеркнуть ее высокую грудь. Я полагала, что некий сероглазый поклонник старосты будет сегодня в полнейшем восторге.
Зал, бесспорно, был хорош. Организаторы постарались на славу, придумали в качестве декораций снежное плато, а с потолка словно лился солнечный свет, в лучах которого все вокруг искрилось. Магический снег хрустел под ногами, но совершенно не холодил кожу и не прилипал к туфелькам.
Посреди огромного плато распустился прекрасный снежный цветок — символ виерской академии, самое стойкое растение на свете, способное цвести даже среди холодных снегов. На тонких и нежных белоснежных лепестках сверкали капли росы, это организаторы провели незаметные глазу трубочки из наполненной золотистой жидкостью чаши. Стоило подставить бокал к краю лепестка, как капли начинали стекать в него, наполняя хрустальный сосуд приятным по вкусу сладковато-хмельным напитком.
— Это алкоголь, Элинна? Все ведь напьются.
— Глупости, Летта. Это обычный виерский сидр, от него не опьянеешь, алкоголя там немного, чисто символически, для веселья.
— Я и смотрю, многие уже веселятся вовсю.
Вокруг то и дело раздавался веселый смех, и даже на меня виеры сегодня не обращали внимания, увлеченные игрой в снежки или созданием магических ледяных скульптур, чаще всего карикатур друг на друга. Ну просто дети малые! Аристократы бы так себя не вели. Кто-то из девушек схватился за руки и закружил хоровод вокруг огромного цветка, а в углу зала юноши, подхватив партнерш под локоток, катались на искусственном льду.