Григорий. Берите пирог, Изольд Тимофеевич!
Сверчкова. Не трогай…
Изольд. В чем дело? Что она хочет от меня, эта паранойная тетка!? У меня уже началось слюновыделение…
Григорий. Ешьте-ешьте, Изольд Тимофеевич!
Сверчкова. Прямо былина – Изольд Тимофеевич! Черт с тобой! Ешь…
Изольд. Изумительный пирог…
Изольд не торопясь, красиво ест. Запивает вином.
Григорий. Изольд Тимофеевич! Как бы мне вам объяснить… Я забочусь об этих женщинах. Прихожу к ним, и к вам тоже… К вам и к ним…
Изольд. Вот как?
Григорий. Именно так… не иначе…
Молчание.
Вы меня тоже осуждаете за это?
Изольд. Осуждаю? За что? А, впрочем, конечно! Что же ты, друг мой, в такие годы, вместо того, чтобы девчонок, понимаете ли… втайне, так сказать, от жены… ублажал каких-то кикимор. Это что у тебя, отклонение какое-то? Ты меня извини, конечно, как понять тебя? Тут Зигмунд Фрейд голову сломает! Ты меня расстроил! Зачем ты с ними возился?
Телефонный звонок.
Кораблева. Извините! (Сняла трубку.) Слушаю вас. Говорите. (Пауза.) Ну говорите же! (Григорию.) Возьмите трубку!
Григорий. Почему вы решили, что это меня?
Кораблева. Когда мне звонят… люди или называют себя, или здороваются… а не сопят в трубку…
Григорий. Ну и положите трубку, раз сопят…
Кораблева. Возьмите трубку…
Григорий. Меня нет.
Кораблева. Скажите об этом сами вашей жене… или кто там вам звонит… партнер по бизнесу…
Изольд. Почему они так агрессивны с тобой?
Григорий(усмехнулся). Партнер по бизнесу? (Снял трубку.) Это кто? Это я… Я это, Олеся Дмитриевна, ваш партнер по бизнесу Григорий Николаевич слушает вас… Почему пьяный? Вы что звоните, Олеся?.. Почему я не попаду к Светлане Васильевне? Если вы хотите, узнать почему, поговорите с ней. Я могу дать ей трубку. Она здесь… недалеко. А меня тут судят… Почему не могу говорить? Все удобно. Я теперь все могу говорить… Завтра? А может, сегодня и загляну домой… раз вы приглашаете… Не верите? Да что же мне никто не верит! Сегодня я приду.
Положил трубку. Молчание.
Светлана Васильевна! Вы бы тоже поели что-нибудь…
Сверчкова. Благодарю покорно.
Григорий. Ну хотя бы чаю…
Сверчкова. И чаю мне твоего не надо! Подождем, что с Изольдом будет!
Изольд. Что? Ты что опять ко мне вяжешься?
Сверчкова. Как себя чувствуешь, Изольд? Внутри себя ничего не слышишь? Не плохо тебе?
Изольд. Ты что, накаркать на меня хочешь что-нибудь? Отстань! Я прекрасно себя чувствую. Смотрит на меня, будто я лимон. Что ты морщишься?
Сверчкова. Вроде побелел он? Или мне кажется?
Изольд. Что? (Выхватил зеркальце.) Кто побелел? Что такое? (Григорию.) Ты замечаешь, что я бледен?
Григорий. Не замечаю…
Молчание.
Кораблева. Григорий Николаевич… Вернемся к нашим расчетам. Вы у меня проработали почти два года… без выходных… без отпуска. Я вам все оплачу. Пожалуйста, скажите, сколько я вам должна? Мы не составляли никаких трудовых соглашений… или, как сейчас принято говорить, контрактов…
Изольд. Я недавно открыл для себя удивительную форму – договор о намерениях… Представляешь, подходишь на Тверской к жрице любви из ближнего зарубежья… вручаешь ей эдак договор о намерениях… в валюте дальнего зарубежья, ну и потом с ней, как говорится, ратифицируешь…
Григорий. Жанна Владимировна, вы мне ничего не должны.
Сверчкова. На нашу совесть упирает. Для чего яды брал?
Григорий. Про что вы? (Пауза.) У Изольда Тимофеевича проживали тараканы…
Изольд. Вы знаете, я, собственно, не против этих насекомых. Отвел им уголок на кухне. Они поначалу вели себя достойно… потом, видно, почувствовали ветер перемен или просто стали жить лучше, захотели, как водится, увидеть мир. Сначала одного принес на репетицию на лацкане… другого на концерт. Поем, знаете ли, хором, а насекомое – с меня на соседа. Тот задергался, стал его сгонять, потом заорал как безумный… Пели что-то возвышенно-церковное… можете представить эффект!..
Кораблева. Светлана Васильевна, сколько сейчас платят домработнице?
Сверчкова. Как договорятся.
Изольд. Он не домработница, а домработник. Мужчина получает во всем мире больше, потому что он – штучный товар! Он ценится дороже. Это вы идете оптом!
Кораблева. Изольд Тимофеевич, вы просто чудовище! Я никогда в жизни не встречала подобного… циника!
Изольд. Мне вас жалко! На закате дней в первый раз встретить циника! Неужели до этого были только благородные романтики? Я с нетерпением жду возможности открыть ваши воспоминания… Там есть, надеюсь, и интимные подробности… Хотя сомневаюсь… глядя на автора… даже в упор…
Григорий. Изольд Тимофеевич!
Изольд. Подожди, друг! Я терпеливо внимал этим пресным речам… Меня немного смущает моя роль… безмолвного соглядатая. Я что здесь, понятой? Зачем меня сюда пригласили?
Сверчкова. Пригласили – спасибо скажи… Вон сколько съел!
Изольд. Нет! Позвольте… объясните мне! Что же… я это не совсем понимаю… был приглашен сюда в качестве статиста? Что происходит?! Меня сюда привели… для твоей публичной казни? Присутствовать в качестве зрителя?!
Кораблева. Здесь никого не казнят…
Изольд(кричит). Я против казней…
Сверчкова. Чего ты кричишь? Чего кричишь? Как его теперь успокоить?
Григорий. Изольд Тимофеевич…
Изольд. Нет, позвольте… я хочу спросить эту большевичку…
Кораблева. Вы меня с кем-то путаете… из вашего… парфюмерного набора…
Изольд. О нет, мадам! Этот стиль… мне знаком до слез… Вы собрали тут у себя на квартире этакую революционную тройку… не спросив меня… готов ли я быть в этом зловещем качестве?! Вы вынесли приговор, вы совершили акт гражданской казни, в виде наказания бросили ему жалование домработницы. Каждый человек может рассчитывать на защиту… Позвольте мне не судить, а защитить этого мальчика?!
Кораблева. Пожалуйста, покиньте… мой дом!
Изольд. Вот он – стиль сильных мира сего: покиньте мой дом… На свете нет другого такого дома, который я хотел бы так немедленно покинуть, как этот! Я выйду в дверь, я вылечу в окно… Вот я сейчас пойду и демонстративно помочусь в угол!
Сверчкова. Стой! Черт! Ты что хулиганишь? Ты в милицию захотел?!
Изольд. Ага! Крики и визги толпы!
Кораблева. Григорий Николаевич… прошу вас мне помочь. Я не могу больше ни одной минуты находиться с этим человеком!
Сверчкова. Жанна, извини… извини… Кто ж знал, что такой окажется?
Изольд. Я фигурально… чтобы она поняла… Я таких очень хорошо знаю… Эти сухие дрожжи боятся только одного, когда ты берешься за ширинку…
Кораблева. Прошу немедленно – вон!
Изольд. Это во-первых. Во-вторых, мне не надо открывать ее книгу, чтобы понять – этого никто читать не будет.
Кораблева. Меня это мало волнует…
Изольд. У меня была одна… не помню уже, когда она появилась у меня… Эдакая… напоминала собой продолговатую рыбу… читала мне свои стихи часами. Часами гудела… что-то в нос… Двадцать букв не выговаривала и читала-читала. Прежде чем осчастливить робким, понимаете ли, угловатым поцелуем… Ну я, как интеллигентный человек, конечно, боролся со сном – потерял просто с ней несколько лет жизни! Игорь…
Григорий. Меня зовут Григорий…
Изольд. Да-да! Конечно… извини. Предъяви им иск немедленно. Пусть они тебе заплатят за услуги!
Сверчкова. Слушай! Мистер Иск… Никто его обирать не хочет. Он свое получит. Говори, Григорий, сколько я тебе должна.
Григорий. Никто мне ничего не должен.
Сверчкова(громко). Заработанное возьмешь. Думаешь, если у тебя совести нет, то и все такие? Я сама сочту и вам принесу… Приду завтра…
Григорий. Завтра я занят… Вообще, мне хотелось бы недельки две отдохнуть. Меня тут сватают к новой клиентке… для начала предлагают поехать вместе с ней на Кипр… Я все отказывался, а теперь время есть – поеду…
Молчание.
Сверчкова(растеряна). Пожалуйста. Через две недели встретимся. Не против, Жанна Владимировна?
Кораблева. Я не против…
Сверчкова. Значит через две недели у вас? Я могу всех к себе пригласить…
Григорий. Светлана Васильевна, позвоните в больницу. Может быть, кто-то согласится сделать вам укол…
Кораблева. Я вас не удерживаю здесь. Если вам надо идти к Светлане Васильевне…
Григорий. Что мне, ей готовить еду с понятыми?
Изольд. Позволь, ты уезжаешь на Кипр? А когда мы увидимся?
Григорий. Теперь не знаю…
Изольд. Ты рассчитаешься с ними, а у нас, надеюсь, ничего не изменится.
Григорий. Изменится…
Молчание.
Изольд. То есть как?
Григорий. Теперь… я не могу приходить к вам.
Изольд. Почему? Подожди! Они тебя не хотят, но ты мне нужен. Я привык к тебе. Слушай, брось! Ты что, принимаешь близко к сердцу то, что она говорит?
Григорий. Я не приду к вам больше.
Изольд. Позволь, но ведь ты знаешь, я не безвозмездно готов! Мы же друзья, черт возьми! Игорь! Игорек!
Григорий. У Изольда Тимофеевича жил попугай Игорь. Он привык и часто путает… Вы простите его…
Сверчкова(тяжело). О, Господи!
Молчание.
Ладно, Изольд, пойдем… потом с ним будешь объясняться…
Григорий. Изольд Тимофеевич… успокойтесь…
Изольд(Григорию). Они тебя ограбят, эти тетки. Неужели ты не видишь, что это такое! Ты что, остаешься здесь? Пойдем ко мне. Не надо мне ничего готовить. Послушай, я сегодня же напишу завещание на твое имя. Тебе не придется ничего у нее просить. Она все равно ничего тебе не оставит! Она завещает все людям, а просто человеку она не оставит ничего… Пойдем… Пойдем отсюда! Пойдем ко мне…