ещё медленнее, чем было у меня в родном мире. Впрочем, как показывает мой опыт и опыт Миланы, даже те возможности, что уже есть, практически нигде не задействованы. А причина всё та же: “по науке” могут работать только обученные этим самым наукам маги, а у них и своя магия есть.
Вот с такими мыслями я добрался до нужной учебной лаборатории кафедры Физиологии человека.
– Ой, Арн! – Пак удивленно захлопал ресницами. – А что ты тут делаешь?
– Тоже, что и ты, – кривовато улыбнулся я в ответ на такое приветствие. – Пришёл лабу сдавать.
– Но ты же…
– Так получилось.
Учебная группа оказалась совсем небольшой. Две девушки-гражданки, четверо парней с аналогичными Печатями и Пак – седьмой. Все первокурсники подобрались примерно одного возраста – лет шестнадцати навскидку. Что характерно, полез ко мне с вопросами только мой знакомый – от остальных я даже приветствия не дождался. Логично, в принципе: раз я тут, значит – есть причина. Которую или озвучит преподаватель (если посчитает необходимым), или прогонит меня нафиг. А так чего лезть к незнакомцу без повода?
Мои однокурсники в тот момент, когда я вошёл в лабораторию, как раз облачались в зелёные форменные мантии. Не забыл и я взять свою – здесь, на территории Университета, эта одежда использовалась именно в качестве лабораторной. Нацепил, на автомате разгладил складки – всё-таки я больше трёх месяцев таскал эту штуку на себе целыми днями не снимая, привык… и заметил, что точно так же действует Пак. А вот его одногруппники явно двигались в зелёной плотной хламиде куда более скованно.
Молодые республиканцы меня заинтересовали. Все шестеро на фоне всклокоченного и немного, как я теперь заметил, чумазого аколита из королевств выглядели этакими хорошими домашними мальчиками и девочками – хоть на агитационный плакат всех скопом. Тщательно подстриженные и причёсанные, в старательно отглаженной одежде – опять контраст с Паком, у одной из студенток лёгкий макияж на лице, у другой – затейливо заплетённая коса. И глаза… не без эмоций, но главным образом уверенные и спокойные. Они тоже то и дело бросали на меня взгляды, но этим всё внимание и ограничивалось. И мантии зелёные… факультет Слизерин, блин.
– Группа Ж-1-7, сегодня с нами на занятии будет группа Ж-С-1, – уже знакомый мне зам по учебной работе зашёл в помещение, первыми же словами вызвав немалый, но молчаливый ажиотаж. “Ж” в названии группы – это факультет, “Жизнь”. Единица – год обучения… но только не у меня. Потому что моя группа – “Специальная”. – Сегодня будем работать над темой: “Физиология органов чувств: зрение”.
Методичку я получил только полчаса назад, потому пришлось вместе с остальными открывать и читать. Тяжело вздохнул и зашелестел страницами севший поблизости Пак: видать, решил воспользоваться случаем и делать лабы с “нормальным человеком”. Надо сказать пару слов о самой учебной комнате: это было квадратное помещение приличного размера, пустое в центре. Аудитория по периметру была заставлена шкафами и стеллажами, между ними стояли… ну, надо полагать – приборы. Для чего например, нужна была изогнутая линейка с рисками на высокой ножке-подставке – можно было только гада… а, вот и описание. Измеритель угла зрения, оказывается. Так, а вот и описанный выше свободно вращающийся вокруг своей оси стул. А это… ведро. Нет, правда, обычное ведро, жестяное и с ручкой. Надеюсь, не для надевания на голову? Парты, скорее правда столы на одного с комплектными стульями, были составлены подле шкафов – то есть прочитать или делать записи можно было с комфортом, а не на коленке. Ещё в комнате было несколько кадок с пальмами – не иначе как кафедра Ботаники поделилась…
– Кто ознакомился, может приступать, – подал голос препод.
И опять: никакой суеты, всё спокойно. Правда, в этот раз молодым гражданам потребовалось как-то коммуницировать между собой – всё это с обязательным “уважаемый, уважаемая”. Мне в какой-то момент пришлось давить улыбку: подростки… Они, оказывается, не просто обращались так друг к другу, Вежливо и Прилично. Они... старательно пытались соблюсти ритуал. Короче, изо всех сил корчили из себя взрослых. Стоило мне хоть чуть-чуть привыкнуть к их компании – и это стало заметно прямо-таки невооружённым взглядом.
Дети. Свет, какие же они ещё дети! Девочки явно подружки – ну или хорошие приятельницы, как минимум: “незаметно” обмениваются “многозначительными” знаками и жестами, при этом вслух всё та же чопорная вежливость. Парни более независимы, но то и дело бросают взгляды на сокурсниц, потом друг на друга. Один из аколитов-граждан что-то спрашивает у парочки студенток, потом, наверное, минут пять ходит гоголем, остальные откровенно завидуют. Пак, кстати, тоже хорош – чуть ли не жмётся ко мне. Наконец не выдерживает:
– Арн, а мы что делать будем?
Едва сдержался, чтобы не ляпнуть “захватывать мир”.
–––––––––––––––––––––––––––––––-
…
Опыт №6: Физиологический нистагм.
(прим.: Н. – ритмичные, высокой частоты, движения глазных яблок)
п.1. Получить маятниковый Н. путем физического воздействия на организм испытуемого.
п.2. Подавить маятниковый Н. путем магического воздействия на собственный организм, выступая в роли испытуемого.
...
–––––––––––––––––––––––––––––––-
– Смелее, аколит, стул вас не укусит, – мимоходом приободрил Пака зам по учебной части. Тот обречённо уселся на вращающуюся на единственной ножке банкетку.
– Раскручивайся вокруг своей оси, – процитировал я напарнику методичку. – Да не так, сначала руки в стороны разведи. Вот, всё. Теперь – крутись.
– У меня голова закружится, – проблеял побледневший парень.
– Так в этом весь и смысл, – я взмахнул кривовато отпечатанной брошюрой в серой картонной обложке. – Создать воздействие на вестибулярный аппарат, а потом научиться его купировать. Себе – и, если потом потребуется – другим. Крутись давай.
– Х-хорошо... – тот несмело оттолкнулся ногой от пола. Если бы банкетка не крутилась от малейшего усилия, не повернулся бы и на пол-оборота.
– Ещё, – скомандовал я. – Да не тормози, а толкайся! Так… А теперь – подожми ноги и пла-авно прижимай руки к телу…
– Ма-маааа! – с руками – этот фокус используют фигуристы, когда им надо закрутиться на месте или в прыжке. Что-то там с моментом инерции, или как оно называется? Не важно: в любом случае скорость вращения многократно возраста…
Бух!
– Ой!!!
Ну не дебил, а?
– Зачем ты спрыгнул, можешь объяснить? – я рывком поднял “напарника” с пола, аккурат из-под ног его одногруппниц… И вынужден был тут же ловить опять – пацана повело в сторону.
– Голова закруж-жилась! – едва не плача отозвался Пак, машинально пытаясь схватиться за отбитый локоть… и промахиваясь рукой мимо него. Знатно вштырило.
– Так и должно быть. Я уже готов был тебя остановить! – я на приобретённых за время аколитства рефлексах протянул ладонь к чужому локтю, выпуская Стихию – и сразу же почувствовал мягкое сопротивление. Ощущение, словно пытаюсь продавить толстенный слой резины – именно так ощущается сопротивление чужой магии. Тьфу ты. – Так! Смотри мне в глаза!
В этот раз растяпа хотя бы попытался – но куда там: зрачки его постоянно “уплывали” в ту же сторону, куда норовили заплестись ноги.
– Уважаемый преподаватель, наблюдаю нистагм, – удовлетворённо отчитался я.
– Хорошо, – тот сделал пометку. – Студент Пак, ваша задача – нивелировать собственной магией дезориентировавшее вас воздействие. Можете начинать.
– Видишь?
– Вижу. – согласился я.
– А что видишь? – не отстал Пак.
– Что-то, – совершенно честно обозначил я объект.
– Прямо смотри! – прикрикнул напарник, внимательно следя за моим зрачком. В этом ему помогала та самая полукруглая линейка на напольной подставке. На этом воистину пыточном инструменте даже зажим для носа имелся, чтобы подопытный не крутил головой. – А так?
– Шарик, – старательно глядя вперед, всё-таки смог опознать боковым зрением предмет я. – Серый.
– А должен быть жёлтый, – уткнувшись в методичку, оповестил аколит.
– Яркости освещения не хватает, – припомнив, что читал по строению глаза, решил я. – Палочки менее требовательны к отражённому световому потоку, чем колбочки, и их на краевых полях глазного дна в процентном и количественном отношении больше.
– Н-да? – Пак пошуршал листами, потом поглядел в потолок. – А как тогда…
– Магией, аколит, – перегнувшись через плечо сидящего студента, зам по учебной части пальцем ткнул в нужную строку. – Это и есть задание: усилить работу выделенной подсистемы глаза собственной Стихией без изменения внешних условий.
– Сейчас попробую, – отозвался я. Жизнь послушно, я бы даже сказал радостно отозвалась на мой призыв: сам я не мог этого видеть, но знал – для Пака мои глаза ярко вспыхнули зеленью. И, о чудо: шар на конце скользящего по дуге линейки крепления пожелтел. Твою ж мать. Работает*.
– А теперь возьмите тент для затенения и повторите, – у меня над ухом подсказал препод.
– … – промолчал я. Кажется, Вирн Нессарийский, дав мне возможность заниматься самостоятельно, не навесил на меня двойную нагрузку, а снял. Ох, кажется, я теперь понимаю, почему Лада приходит со своих занятий такая вымотанная. Экзаменационные испытания такая фигня по сравнению с испытанием сокурсниками!
[*Колбочки – фоторецепторные клетки глаза, воспринимающие цвета. Палочки – только свет. Описанный в тексте офтальмологический тест носит название цветовой периметрии глаза: так проверяется отсутствие слепых пятен на сетчатке и углы зрения.]
– Я не могу просто так дать доступ к материалам за пятый курс, – выслушав меня, с привычно-непроницаемым лицом сообщил декан. – Возможно, я смогу найти для вас возможность… каким-либо образом досрочно ознакомиться с материалами, но