Пригляделся — зубы это и были.
— Чем занят? — полюбопытствовал я.
Тот немного ещё повозился с зубами, затем ссыпал их в кожаный мешочек и пояснил:
— Управляющие амулеты настраиваю. Я ж тут не останусь, завтра в острог вернусь за новой партией кадавров.
— Жаль! — расстроился я.
Дарьян хохотнул и достал портсигар.
— Знаешь, а мне как-то не очень!
Он закурил сигару, Гвоздь глянул отчасти уважительно, отчасти завистливо, но стрелять курево не стал, взялся сворачивать самокрутку.
Я чуток отодвинулся от товарища и поинтересовался:
— Зараза — это что-то вроде порчи?
— Именно, — кивнул Дарьян. — Только аспект не красный, а беловато-зелёный. Не на кровь, а на разложение всё завязано. Избавиться проще, но если не уследить, болезнь как лесной пожар распространяться начнёт. Гадкая штука. Мы её не используем, слишком рискованно.
— Значит, беловато-зелёный? — хмыкнул я, задумавшись сумею ли совладать с этой магической пакостью после обретения склонности к пурпурному аспекту. Имелись у меня на сей счёт серьёзные сомнения.
— Ты ядро наполненным долго удерживать можешь? — спросил вдруг книжник.
— Да сколько угодно! — фыркнул я. — Но это пока осознанно силу контролирую. А как отвлекусь, так сразу утекать начинает.
Дарьян потушил скуренную наполовину сигару и убрал её к остальным.
— Мне бы так! — вздохнул он. — Я самое большее четверть часа продержаться могу. А дальше уже ни в какую. Аж трясти начинает. Вот что со мной не так?
— Это не с тобой не так, это со мной всё замечательно, — усмехнулся я в ответ. — Я ж небесную жемчужину неспроста себе оставил!
— Да какая там жемчужина-то была? Крохотуля! Помнишь, какую Заряне отдали?
— Лучше, чем ничего. Нет разве?
— Ну, наверное…
Я не выдержал и рассмеялся.
— Дарьян, ну ты чего? Ты ж самое меньшее тысячу целковых сберёг! Тебе ли горевать?
— Уж лучше бы заплатил, лишь бы только всё как надо прошло! — отрезал книжник и досадливо махнул рукой. — Ладно, чего уж теперь! Проехали! Никто не виноват, что я тот клятый мертвослов открыл.
— Нешто лучше бесталанным приказчиком в лавке штаны просиживать? — отпустил я шпильку в адрес своего впавшего в уныние товарища.
— Почему сразу — просиживать? Я в университет поступить собирался!
— А что — тайнознатцев в университет не берут?
— Берут, но…
— Или только на факультет тайных искусств принимают?
Дарьян надулся и буркнул.
— Да иди ты, Лучезар, знаешь куда? Не о том речь!
Я допил травяной отвар, похлопал книжника по колену и поднялся с брёвнышка. Вновь потянуло стылым ветерком, дымивший в сторонке от всех Гвоздь зябко поёжился, оглянулся и чуть окурком не подавился.
— Шухер! — взвыл он.
Резко обернувшись, я увидел, как валится на землю выпускник школы Карающего смерча, и тотчас где-то в джунглях вспыхнула ожесточённая перестрелка. Я ничегошеньки не понял, но резко присел под прикрытие брёвен, и прошуршавшая над головой стрела клюнула Гвоздя. Не сумев пробить его кирасу, она с лязгом отскочила в сторону, а паренёк упал на четвереньки, схватил карабин и гаркнул:
— Щиты!
Я пропустил этот крик мимо ушей и первым делом нахлобучил на голову каску, после чего затянул ремешок и перебрался к бревенчатой стенке, приготовился встать.
— Поехали! — крикнул Сквозняк.
На пару с Дарьяном они прикрыли редут двумя силовыми пологами, и мы разом вскочили с оружием наизготовку. Засевших в лесу стрелков видно не было, палить все взялись наугад, да ещё Огнич швырнул в заросли шаровую молнию размером с кулак. Та рванула, никого не зацепив, но вспышка высветила сразу несколько силуэтов, что позволило остальным начать вести прицельный огонь. Кто-то из лучников повалился на землю, кто-то подался назад в чащобу. Стрелы перестали вылетать из лесного полумрака и впустую биться о магические барьеры, Гвоздь скомандовал:
— Перезаряжаемся!
Но передышки не случилось. Сбоку гулко хлопнуло, и один из срубов заполонила непроглядная тьма. Картечница сразу смолкла, один из караульных вывалился наружу и немедленно рухнул на землю со стрелой в груди. В отличие от нас кирасы они сняли, да и винтовок кроме часовых никто при себе не держал — те стояли в пирамидах. Но и совсем уж лёгкой добычей бойцы не стали: в лес улетели сразу два здоровенных огненных шара, меж деревьев расплескалось жгучее пламя, и запаниковавшие было стрельцы кинулись разбирать оружие. Тайнознатцы швырнули в заросли по очередному взрывному аркану, и между срубами и неприятелем выросла сплошная полоса огня. Мимо нашего редута в их сторону метнулись едва различимые тени, но Сквозняк хрипло выдохнул и наперерез невидимкам устремился смерч. Заклинание перехватило и переломало двух или трёх человек, ещё одного я сбил с ног удачным выстрелом в спину. Краешком глаза уловил стремительное движение и, повинуясь наитию, наклонил голову, только поэтому прошившая защитный барьер стрела угодила не в лицо, а в стальной шлем.
Костяной наконечник раскололся, но даже так меня будто киянкой по лбу хватанули. Я опустился на корточки, и тут же через невысокую стену к нам заскочил очередной невидимка. Дарьян всадил в него костяной дротик, и маскировочные чары сползли с пришпиленного к брёвнам аборигена и открыли изукрашенное вязью непонятных символов тело. Вновь прошила защитный полог стрела с зачарованным костяным наконечником, Гвоздь охнул и схватился за пробитое плечо, опустился на корточки. Мне бы остановить ему кровь, только не до того.
— Обходят! — гаркнул Крап, и мы вновь принялись садить из карабинов по замелькавшим среди деревьев теням.
Огнич метнул туда новую шаровую молнию, и на сей раз та связала ослепительной нитью-всполохом сразу несколько человек. Я отбросил разряженное оружие и приготовился сотворить огненный шар, но тут в редут прилетел сгусток тьмы. Чары угодили в магический полог Дарьяна и чернильными тенями просочились через него, захлестнули нас приливной волной мрака. Разом сделалось темно, холодно и тоскливо, стало нечем дышать, и я потерял всякое представление о направлениях, оказался погружён в магический кисель, залип в нём, будто угодивший в патоку муравей.
Вот же чёрт!
Сбросив оцепенение, я шарахнулся в сторону, наткнулся на кого-то и едва не упал, ухватил товарища по несчастью и потянул за собой. Стена! Перевалился через неё сам и вытянул из объятий тьмы Гвоздя. Тот как рухнул на землю, так и скорчился, захрипел, зашёлся в кашле. Мне — нормально.
С другой стороны редута сверкнула молния, следом истошно завопил Огнич:
— На них защита!
И сразу взревел воздух. Закружившийся вокруг Сквозняка вихрь перехватил все выпущенные в него стрелы и даже отбросил прочь одного из краснокожих. Остановил он и сгусток тьмы — правда, не отбил его при этом в сторону, а втянул в себя. Защитный аркан прорезали чёрные прожилки, смерч дрогнул, сорвался с места и понёсся прочь, будто потерявший баланс волчок.
Из леса выскочили очередные аборигены, и подоспевшие к редуту кадавры пустили в ход тяжеленные палаши, но замешкались и не успели прийти на помощь Дарьяну, на которого насели сразу два размалёванных дикаря. Я дёрнул из кобуры револьвер, книжник обернулся облачком костяного праха. То крутанулось и унеслось на две сажени в сторону, краснокожие взвыли от боли. Из множества мелких порезов на их коже потекла кровь, и я не стал стрелять, вместо этого задействовал приказ воспламенения и окатил подранков пурпурным пламенем.
Вспыхнули!
Кадавры добили превратившихся в живые факелы аборигенов и рванули в лес, но навстречу им метнулись чёрные тени, облепили, втянулись в тела и разом иссушили, вновь сделав мёртвое мёртвым — не помогла ни магическая защита, ни зачарованные кирасы и шлемы.
— Взять! — заорал Дарьян.
Воплотившийся в реальности цепной дух унёсся в джунгли, и всё же прикрывавший антиподов колдун успел кинуть в нас очередной сгусток мрака. На сей раз атакующий аркан оказался направлен в меня, и тень легко просочилась через отторжение, пришлось окутаться обжигающей аурой. Вражеские чары вмиг прогорели в её пурпурном пламени, а когда невесть откуда вынырнул абориген, я упредил его атаку выстрелом из револьвера. И тут же получил копьём в спину!
За миг до тычка магическое пламя само собой обвилось вокруг древка, и моё ядро едва не опустело, но зато при ударе обуглившееся оружие переломилось, кирасу лишь поцарапало. Сбоку подскочил другой антипод, и я задействовал весь остаток небесной силы разом.
Гори!
Вспышка раскидала краснокожих, но не сожгла — если один зажал ладонями опалённое лицо, то другой и вовсе умудрился прикрыться от огня щитом. Я начал разворачиваться к нему и поймал стрелу, точнее — сразу три. Повинуясь наитию, задействовал отторжение, и первый из метательных снарядов отскочил от соткавшегося в воздухе пурпурного щита, а вот две оставшихся прошли мимо магического барьера. И вновь обжигающая аура, как и в случае с копьём, сгустилась сама собой. Она легко сожгла древки и оперение, но наконечники просто раскалила, и если один с лязгом отскочил от кирасы, то другой угодил в бедро. Ногу пронзила острая боль, окутавший меня огонь враз погас, я не устоял и упал — едва успел откатиться в сторону, иначе абориген точно бы добил меня топориком.
Прилетевший со стороны редута костяной дротик не сумел преодолеть наложенную на краснокожего воина защиту и рассыпался серым прахом, но неожиданная атака на миг ошеломила антипода, вот я и успел перевалиться на спину, взвести курок револьвера и пальнуть ему точно в середину обугленного щита. Антипод зашатался, и ему в спину стрельнули из сруба, уложили наповал.
В лесу захлопали карабины, туда же отправили по огненному шару пережившие скоротечную стычку колдуны, и обожжённый моей аурой дикарь метнулся прочь. В него угодил росчерк молнии, и пусть атакующий аркан не пробил защитный амулет, зато опутал беглеца ослепительными разрядами и повалил на землю.
Да и чёрт бы с ним! Я переполз под прикрытие редута и попытался вытянуть из раны засевший в ноге наконечник, но тот вошёл в плоть полностью — без хирургических щипцов его было не подцепить. Пришлось ограничиться остановкой кровотечения.