— Может быть. Но так даже лучше.
— Ага! — кивнул Дарьян и вдруг прищёлкнул пальцами. — Слу-у-ушай! А с ядром у тебя что? Научился наполненным удерживать?
— Да чёрта с два! — ругнулся я. — Не получается, хоть ты тресни!
— У меня тоже.
— А наполняешь его как? Такое впечатление, это в разы медленней получается, чем напрямую с небесной силой работать. И чем больше энергии в себя вбираю, тем сложнее становится.
Книжник кивнул.
— Так и должно быть. Представь, что ты пузырь надуваешь. Сначала даже не напрягаешься, а под конец тужиться приходится.
— Да у меня и поначалу не ахти выходит.
— Пока входящие меридианы к ядру не протянешь, так и будет.
— Ну точно! — Я аж хватанул себя ладонью по лбу. — Блин, а я их ещё даже не начинал подводить!
— Не, не, не! — забеспокоился Дарьян. — Пока ядро наполненным держать не научишься, не вздумай! А то потоки опрокинутся, и сожжёшь себе тонкое тело!
Что это за тело такое, я спрашивать не стал, сказал:
— Понял. Не буду.
— А лучше перед тем отработать расход энергии сразу по нескольким меридианам, — посоветовал книжник.
Я вздохнул.
— Да у меня и с этим проблемы.
— Оно и немудрено! — рассмеялся Дарьян. — Ты ж сейчас ядро от опустошения своей волей удерживаешь, вот и не получается.
— Да? — я поскрёб затылок. — Не думал об этом.
— Книжки надо читать! — Мой товарищ вздохнул. — Ладно, побегу работать. Я ещё дневную норму не сделал.
— Погоди! — придержал я его. — Завтра в Тегос на денёк выберусь, курева тебе привезти?
— О-о-о! — обрадовался Дарьян. — Ещё спрашиваешь! Купи пару сотен сигар, а то здесь ничего нормального днём с огнём не сыщешь!
Он полез за кошельком, но я отмахнулся.
— Да при деньгах! Потом сочтёмся.
Книжник протянул руку, за сим мы и распрощались. Он пошёл работать, я отправился спать.
Назавтра пришлось встать ни свет ни заря. Растолкали, погнали умываться и завтракать, потом велели облачаться в кирасы, получать оружие и двойной боекомплект. Я за всё время службы в пластунах саблю с собой и не таскал почти, но сейчас пришлось и её на пояс подвешивать. Не тайнознатец, а невесть что и сбоку бантик.
Впрочем — оно и к лучшему. Со стороны посмотрят — стрелец и стрелец, а то колдунов первым делом выбивать стараются.
В ранце оставалось свободное место, и я уложил туда пошитые на заказ сюртук и брюки, прихватил и рубаху. Просто загадал улучить момент и повидаться с Беляной, а в форме наведываться в дом с дельфинами по вполне понятным причинам больше не хотелось.
На выезде из лагеря нас дожидались две повозки с картечницами на задках. В одну погрузился капитан Чеслав, два тайнознатца-урядника и несколько стрельцов, другая предназначалась пластунам. Груза — нет, никакого груза тут не было.
Вновь поехали к железной дороге. Пока катили через лес, сильно трясло и было не до разговоров, а когда поднялись по откосу на железнодорожную насыпь, Сквозняк приподнял пробковый шлем, вытер вспотевшее лицо и проворчал:
— Вот же ерунда какая! Только-только весна началась, а жарит сил нет как.
— Здесь всегда жарит, если ты не заметил! — рассмеялся Огнич.
— У нас бы так! — мечтательно вздохнул Кочан. — По три урожая в год снимали бы! Я б и в школу после приюта не пошёл тогда!
— Ага! — кивнул Кабан. — У нас то дожди льют, то засуха, то снег до лета лежит, то ранние заморозки. Вообще никакой жизни нет!
Мимо проехала дрезина с нагруженной камнями вагонеткой, один из сопровождавших Чеслава тайнознатцев обернулся и прикрикнул на нас:
— Шевелитесь!
— Будто есть куда торопиться, — буркнул Сквозняк, но сам первым ускорил шаг.
С момента нашей прошлой вылазки в Тегос острог нисколько не изменился, его всё так же окружали хозяйственные постройки, разве что сейчас чуть в сторонке разбили лагерь стрельцы.
Кочан огляделся и хмыкнул:
— Совсем они тут мышей не ловят!
— Туземцы же! — усмехнулся фургонщик.
Крепыш мотнул головой.
— Да я не о пехотинцах! — отмахнулся он и пояснил свою мысль: — Мы такие вот остроги на раз-два сковыривали! Тут же ничего не стоит на бросок приблизиться, а ворота открыты!
— Ну ты сравнил! — не поддержал его Кабан. — Кому здесь нападать-то?
— Златогорцы тоже так думали!
Но, как по мне, наговаривал Кочан на коменданта гарнизона совершенно напрасно. Нас и на подходе для проверки документов перехватили, и на воротах караул службу нёс со всей ответственностью. Не курили на улице всем скопом, по крайней мере, как в Тегосе неоднократно наблюдать доводилось.
— А чего-то товарных вагонов не видать? — поскрёб Огнич бритый затылок. — Неужто в бронированном поедем?
И точно: на сей раз к бронированному вагону прицепили четыре пассажирских. Все они были до отказа забиты ранеными и увечными бойцами — если нам и сыщется там место, то в случае нападения дать достойный отпор точно не сможем.
— На крышах поедем, — предположил Кабан. — Наши сказывали…
Но тут из острога вернулся Чеслав, и всех разогнали по платформе, велев смотреть в оба. Вышли и стрельцы, встали с оружием наизготовку, настороженно зыркая по сторонам. Мне даже самую малость не по себе стало.
Служивых кругом тьма, так к чему такие меры предосторожности? Или просто бдительность демонстрируют, чтобы на карандаш армейскому пауку не попасть?
Как бы то ни было, я приготовился при малейшем намёке на опасность задействовать обжигающую ауру, но — тишина и спокойствие. На нас глазели, а вот приближаться никто не рисковал.
Из ворот выкатили тележку с деревянными ящичками, и Чеслав взялся один за другим их проверять. Сначала внимательнейшим образом изучал пломбы, затем взвешивал и откладывал в сторону. Всего ящиков набралось десять, в вагон их завезли на тележке все разом. Чуть погодя Чеслав вернулся на платформу и взялся подписывать какие-то бумаги. Отдал их коменданту, и тот с облегчением перевёл дух.
— Долго вы в этот раз! — отметил он.
— Так получилось, — пожал плечами капитан и подозвал меня: — Лучезар, подойди!
Я приблизился и поглядел выжидающе, Чеслав сказал:
— Назначаешься старшим. Поедете на крыше. — Он вынул из офицерского планшета и сунул мне стопку бумажных квитков. — Держи увольнительные. По прибытии будете свободны, но в шесть вечера жду на вокзале. И смотри, чтоб без опозданий! Под твою ответственность.
— Вот здорово-то, — проворчал я и совсем уж собрался напомнить о давнишнем обещании перевести в больницу, но собеседник меня с этим опередил.
— И найди время потолковать с магистром Первоцветом, — заявил Чеслав. — Направлять тебя на стажировку в больницу никто не станет, но если придёт вызов — отпустят.
— Мы не совсем об этом договаривались! — напомнил я, прикидывая, хватит ли заначенных тридцати червонцев для подкупа магистра или придётся влезать в куда как более серьёзные долги.
— Будет вызов — отпустят, — повторил капитан. — И вот ещё что: в поездке по сторонам не глазейте, над бортами не маячьте. Засаду, один чёрт, не углядите, а так хоть никто о вас подозревать не будет.
Я насторожился.
— Ожидаются проблемы?
— Просто слишком жирный кусок везём, — скривился Чеслав. — Могли слухи разойтись, так что… — Он махнул рукой и скомандовал: — Заходим!
Скомандовал не нам, а расчётам картечниц, ну а я созвал парней и велел им лезть на вагон. Попутно ввёл всех в курс дела и раздал увольнительные.
Металлическое ограждение было не слишком высоким, пришлось ложиться на нагретую солнцем и перепачканную сажей крышу.
— Да и нормально! — хмыкнул Огнич, устроил голову на ранце и прикрыл лицо пробковым шлемом.
Остальные недовольно забурчали, но в итоге последовали его примеру. Раздался протяжный паровозный гудок, вагон дрогнул, и состав тронулся в путь. Меня немедленно накрыло валившим из трубы дымом, я ругнулся и тоже прикрыл лицо шлемом.
Черти драные, приедем чёрные как трубочисты!
Впрочем, нам бы ещё приехать. Тех, кто в броневагоне засел, выцарапать не так-то и легко — всё же стенки у него из зачарованной стали, а вот нам в случае чего лихо придётся. Если среди нападавших тайнознатцы будут — так уж точно. По спине побежали мурашки, захотелось выругаться в голос.
Огнич приподнял с лица шлем, но, прежде чем успел хоть что-то сказать, хватанул ртом дыма и закашлялся. В итоге промолчал, не стал ничего говорить. Оно и к лучшему — впустую молоть языком нисколько не хотелось. Лежал, ехал, слушал, ждал.
И — ничего.
В Тегос мы прикатили незадолго до десяти утра. На вокзале состав остановился на запасных путях, а когда от него отцепили вагоны с ранеными, уехал в порт по проложенной напрямик к пакгаузам железнодорожной ветке. Мы — нет. Нас ссадили и отправили сдавать оружие и кирасы.
Первым делом парни оглядели друг друга, кто-то рассмеялся, кто-то ругнулся. Все принялись очищать форму от сажи, я же заниматься этим не стал, в караульном помещении умылся и переоделся в гражданское платье.
— Вот ты продуманный, Боярин! — завистливо вздохнул Сквозняк, когда мы сдали оружие и ранцы с боекомплектом и оказались предоставлены сами себе.
— Так боярин же! — рассмеялся Огнич и азартно потёр ладонями. — Ну что — гульнём?
— Время у нас до шести, — напомнил я.
— Успеем! — отмахнулся фургонщик и предложил: — Давайте сначала в кабак, а потом по девкам! Сейчас Вьюна и Ерша найдём, они нас в лучший портовый бордель проведут!
Деревенские предложенный план поддержали двумя руками, а вот Сквозняк потёр щёку с ниточкой сведённого шрама и засомневался.
— Да я их не знаю…
— Брось! Ты с нами! — рассмеялся Огнич и вопросительно поглядел на меня. — Не проблема же?
— Точно нет, — качнул я головой, нисколько не сомневаясь, что босяки всё устроят в лучшем виде.
Мы двинулись было прочь с перрона, но фургонщик нас немедленно придержал, указал на уходившую к порту железнодорожную ветку.
— Давайте напрямик пройдём! На кой ляд крюк делать?