Босяки согласились сразу, а вот Кабан и Кочан засомневались.
— А что там? — пробурчал первый.
— Мы деньги родне отправим, а сами в деревню не вернёмся, — пояснил его вопрос второй. — Тут работу найти легче лёгкого, а в Южноморске с этим как?
Отец Шалый не удержался от какой-то очень уж многозначительной улыбки и пообещал:
— Без дела не останетесь.
— А денежное дельце намечается? — мигом заинтересовался Огнич.
Священник кивнул, и бывшие пластуны после недолгих раздумий решили его предложение принять. Разве что фургонщик выставил дополнительное условие:
— Только, чур, доставка на место за счёт нанимателя!
Я думал, Шалый вспылит, но тот лишь коротко хохотнул и объявил:
— По рукам! — А после уставился на смурного Дарьяна. — Ну а ты что же — в Поднебесье не собираешься возвращаться?
Книжник буркнул:
— Так мне обратно хода нет!
— В школе Огненного репья учился? — уточнил священник.
— Поступал да не поступил, — вздохнул Дарьян. — С ними, вон! — кивнул он на нас.
— Ладно! — махнул рукой отец Шалый. — Будем считать, все былые грехи я тебе отпустил!
— Здорово! — улыбнулся книжник. — А можно это официальным документом оформить? И мне бы заранее его получить, до посадки на пароход!
Священник хмыкнул и посмотрел на Огнича, после перевёл взгляд обратно на Дарьяна.
— Я вот сейчас не понял: кто из вас фургонщик, а?
Парни заржали, Огнич надулся, а отец Шалый похлопал книжника по плечу и пообещал:
— Будет тебе документ! — После распределил дежурства и ушёл.
Босяки и деревенские отправились приводить в себя в порядок. Золото остались караулить я, монахи и Огнич. Да ещё к этому привлекли Дарьяна — ему священник положил стандартный для аколита оклад.
И вроде всё прошло наилучшим образом, но на душе у меня было неспокойно.
— Шалому палец в рот не клади, — негромко напомнил я книжнику. — Ты ведь понимаешь, что обратный билет сторицей отработать придётся?
Дарьян кивнул.
— Понимаю, конечно. Но зато при деле, со своими и без риска угодить на костёр!
— Сплошные плюсы, да, — проворчал я, не в силах разобраться в собственных чувствах. Просто не мог сообразить, огорчает тот факт, что Шалый обделил меня своим вниманием и не предложил поучаствовать в некоем денежном дельце наравне с остальными бывшими соучениками или же это повод с облегчением перевести дух.
Как знать, как знать…
Глава 14
Поднялся в номер я уже лишь на рассвете. Нельзя сказать, будто ночь напролёт чах над златом — удалось даже немного подремать, но голова была тяжёлой, а глаза слипались. Постучал в дверь, и почти сразу послышалось опасливое:
— Кто там?
— Свои! — отозвался я, но этим Беляну почему-то нисколько не успокоил.
— Лучезар? — уточнила она всё столь же настороженно, после сдвинула засов и, приоткрыв дверь, попросила: — Пообещай, что не будешь ругаться!
У меня заныло сердце.
— Что опять стряслось?
— Я не нарочно! — повинилась отступившая вглубь номера девчонка. Встретила она меня в ночной рубашке, на голову зачем-то повязала полотенце. — Это случайно получилось! Честно-честно!
Окинув быстрым взглядом комнату с расправленной кроватью, я потребовал объяснений:
— О чём ты? Что не так?
Беляна потупилась и затеребила бархатную ленту на шее.
— Да мне просто не тот состав продали! — заявила она и смутилась пуще прежнего. — Нужен был соломенный оттенок, как у Арины, а вышла путаница…
У меня голова кругом пошла.
— При чём здесь аспект Арины?
— Да какой ещё аспект? — буркнула Беляна, подошла к окну и оттянула с него штору, а следом сдёрнула с головы полотенце, и по её плечам рассыпались огненно-рыжие волосы. — С краской промашка вышла! Но я не нарочно, честное слово!
— Да чтоб тебя! — невольно вырвалось у меня.
Девчонка поджала губы и задрала подол ночной рубашки. Рыжей она оказалась решительно везде, я не выдержал и фыркнул, подавившись смехом. Нет, в иной ситуации непременно вспылил бы и наговорил лишнего, но три месяца воздержания — это три месяца воздержания. Соскучился.
Разбудил стук в дверь.
— Лучезар! Жду внизу! — крикнул из коридора отец Шалый, этим и ограничился.
Я зажмурился и потёр веки, но медлить не стал и уселся на кровати. Беляна потянулась и пробежалась по моей спине острыми ноготками.
— Побуду пока рыженькой, хорошо? — промурлыкала она. — Иначе только под корень стричься. Если наново покраситься, волосы сгорят.
— Да уж побудь! — хмыкнул я и стал одеваться. — Всё, бежать пора!
Но Беляна в кровати оставаться не пожелала, выглянула в окно и тоже начала собираться.
— Завтракать пора! — объявила она.
Накрыли нам в одном помещении с остальными постояльцами, разве что выделили стол чуть наособицу. Мы в любом случае задерживаться и распивать чаи не стали, быстро смолотили омлет, тосты и кашу, после чего отправились в каретный сарай, дабы сменить карауливших золото парней. Те перекусили ещё шустрей нашего, за это время только и удалось, что впрячь в повозку лошадей и выкатить ту на задний двор — пришла пора везти слитки в здешнее представительство Южноморского союза негоциантов.
С собой мы не стали брать только девиц, да ещё оставили в гостинице Дарьяна, чему тот нисколько не обрадовался. И не из-за отстранения от общих дел, просто Беляна тут же пристала с расспросами о том, как он умудрился сформировать ядро, а книжнику откровенничать на эту тему определённо не хотелось. Ну да не маленький — отбрешется.
Может, в другой раз я бы и попросил Беляну оставить его в покое, но сейчас было откровенно не до того. Всё же десять пудов золота везём — прознают какие лиходеи, непременно отбить попытаются. А нас и дюжины тайнознатцев не наберётся, и половина адепты, да и я аколит покуда не из лучших.
Но — обошлось. Никто не напал, даже в затор ни на одном из перекрёстков не встали, благо до спрятавшегося за высокой кованой оградой двухэтажного особняка ехать было всего четыре квартала по прямой. В округе оказалось не протолкнуться от встревоженных горожан, пришлось кричать и велеть убираться с дороги, а вот непосредственно к воротам никто приближаться не рисковал. Подходы к ним перегородили скособоченные фигуры в длинных халатах с глубокими капюшонами и бравые молодчики из гренадёрской роты Мёртвой пехоты. Кадавры неподвижно замерли и на углах, а заодно перекрыли чёрный ход, и хоть поставили их сюда в первую очередь для оказания давления на торгашей, только отпугнуло это и большую часть кредиторов. Редко-редко кто решался приблизиться, но если вдруг такое случалось, препятствий никому не чинили и пропускали к особняку, где отчаянных — или же отчаявшихся? — смельчаков брали в оборот местные служащие.
Капитан Чеслав нас уже ждал, гренадёры незамедлительно распахнули ворота, и мы загнали повозку во двор.
Отец Шалый указал железнодорожнику на парадное крыльцо.
— Мастер Кий, прошу! — с показной почтительностью объявил он, после глянул на меня, поморщился и заявил: — Лучезар, ты с нами! — И уже куда тише попросил: — Поиграй на нервах у торгашей, но — молча. Просто стой и пялься. Аспект у тебя для этого самый подходящий.
В приёмной толпились взволнованные посетители, но стоило только железнодорожнику перемолвиться парой слов с дежурившим на входе клерком, и нас незамедлительно пригласили на второй этаж, а там сразу препроводили в кабинет главы представительства. Тот оказался дороден и даже пузат, круглолиц и бородат. Одевался он под стать преуспевающему купцу — преуспевающим купцом и выглядел, несмотря даже на помятый вид.
Чуть в стороне от стола замер светловолосый молодой человек с папкой в руках — этот оказался гладко выбрит и нарядился в полном соответствии с заморской модой. Вроде бы секретарь или старший клерк, на деле — тайнознатец.
— Десять пудов золота? — с нескрываемым недоверием уточнил глава представительства, коего о цели нашего визита успел уведомить один из служащих. — Вы привезли десять пудов золота?
— Именно так, — подтвердил железнодорожник, уселся на стул для посетителей и потянулся к столу, без спроса взял из коробки сигару. Чиркнул спичкой, закурил. От его былой неуверенности не осталось и следа, сейчас он явно полагал себя хозяином положения.
— И вы готовы вернуть их законному владельцу?
— Ну а чего ради пёр ещё бы сюда на своём горбу? — хохотнул дядька и выдохнул струю сизого дыма.
Тут-то и подал голос светловолосый тайнознатец.
— Вы разве не прибыли в город с Мёртвой пехотой?
— Они сами по себе, я сам по себе! — объявил железнодорожник. — Когда удирал с золотом из Тегоса, никто из них мне не помогал!
Это было правдой лишь отчасти, и колдун запросто мог уловить некоторую недосказанность, поэтому я бросил стоять у двери и подступил к столу, окинул взглядом лежавшие на столе бумаги. Кое-какими не на шутку заинтересовался.
Молодой человек выразительно прочистил горло и наметил движение ко мне, я бросил пялиться на разыскные листы и посмотрел ему в глаза. Тайнознатец взгляда не отвёл, но и требовать от меня отойти тоже не стал.
С противоположной стороны к столу с неприятной улыбочкой приблизился Шалый, он вытянул свою длинную шею и заложил руки за спину, враз став похожим уже даже не на карикатурного грифа, а на самого настоящего стервятника. Глава представительства откинулся в жалобно скрипнувшем кресле, и железнодорожник пояснил:
— Это мои деловые партнёры.
Имён он не назвал, а купец их не спросил. Интересовало его сейчас совсем другое. Он сплёл на животе полные пальцы и уточнил:
— И когда же вы нам вернёте слитки, мастер Кий?
Железнодорожник затянулся, пыхнул дымом и напомнил:
— Речь шла о возврате законному владельцу! Боюсь, здешние власти сочтут, что таковыми являются ваши паникующие кредиторы из числа местных жителей.
— Вздор! — рыкнул представитель южноморских торгашей. — Это будет сочтено хищением!