— Да уж не специально! — огрызнулся я. — Не мог ни отгородиться, ни начать излишки стравливать. Абрис будто спазмом свело.
— Оно и неудивительно! — фыркнул тайнознатец. — Удивительно, что ядро не лопнуло!
— Оно и лопнуло, — вздохнул я. — Но оправа выдержала.
— Лопни оно — мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Нет, ты просто сразу ещё и меридианы до ключевых узлов оправы прожёг. Такое сплошь и рядом случается, треть адептов, если не больше, энергию из-под контроля упускает. Поэтому и оправу заранее формируют. Только тебе это помочь не могло.
— Я излив небесной жемчужиной укрепил. Она с горошину всего была, правда…
Червень кивнул.
— Это свою роль сыграло, — признал он и покачал головой. — Но риск… Сглупил ты, Боярин!
— Нешто у меня выбор был! — буркнул я, окутал ладонь пламенем атрибута и похвастался: — Зато склонность к пурпурному аспекту приобрёл!
— Будто что-то хорошее!
— А что плохого-то? С порчей в разы проще работать стало!
— На порче свет клином не сошёлся! — отмахнулся Червень. — Об остальном ты подумал?
— А что с остальным?
Рыжеусый тайнознатец закатил глаза.
— Боярин, у тебя огненный атрибут, а красное пламя и в подмётки оранжевому не годится и даже голубому по всем статьям уступает! Паршивый азимут у тебя нарисовался, уж поверь на слово! Паршивей некуда! Ладно бы ещё пурпур был тёмным со смещением в порчу, так нет же — он у тебя светлый, чисто огненный!
— А с белым аспектом азимут прям закачаешься был! — парировал я, начиная понемногу злиться.
— Белый — аспект универсальный! Это основа основ! — заявил в ответ Червень. — Его легче лёгкого в любой другой перекрасить. Для этого даже приказ преломления не требуется! А теперь тебе без него не обойтись, потери энергии в разы выше будут!
Не став ничего отвечать, я попытался изменить пурпурное пламя, сделать его серебряным. Но — ничего. То, что раньше получалось само собой, теперь оказалось недоступно.
Нахмурившись, я втянул небесную силу и задействовал приказ воспламенения. Захотел выплеснуть из себя струю оранжевого пламени, а вместо этого вновь ударил пурпуром. Накатило раздражение, сосредоточился на приказе искажения аспекта и добился-таки своего, вот только результат нисколько не порадовал, поскольку аркан вышел едва ли не вдвое слабее прежнего. И это при сопоставимом расходе энергии!
Я чертыхнулся с досады и спросил:
— А почему тогда колдунов с белым аспектом все и в грош не ставят?
— Нас опасаются просто, — покачал головой пластун. — Если склонность к белому аспекту не врождённая, а приобретённая, то никакая проверка, никакой ритуал очищения не дадут полной гарантии, что в душе тайнознатца не затаилась потустороння гадость. Твой дружок Книжник тому примером. — Он похлопал меня по плечу и вздохнул. — Вообще, узкая специализация — это замечательно, только не в твоём случае.
Червень и без того уже опустил меня с небес на землю, но я всё же не утерпел и справился на этот счёт:
— Это ещё почему?
— Да плохонький у тебя атрибут. Так и не скажешь, что боярский. В поединке от него проку мало, такой больше ратнику из дружины подойдёт. На поле боя сгодится, а для дуэли не подходит. С твоим азимутом и подавно.
У меня аж глаз от бешенства задёргался.
— Ты-то что о моём атрибуте знать можешь⁈ — едва ли не прорычал я.
Червень рассмеялся.
— А чего тут знать, боярин? — благодушно улыбнулся он после. — На первом колене у тебя обычное воспламенение. Ладно! Не обычное, а порченое! Но, один чёрт, годится лишь простецов и всякую магическую дрянь жечь. На втором колене что-то вроде огненной ауры, как понимаю. Активная защита — это куда лучше исключительно оборонительных арканов, но тоже ни то ни сё. Третье колено, рискну предположить, предназначено для удара по площадям. Так? Да можешь не отвечать, сам знаю, что так. В большинстве школ именно такую последовательность используют, она не на пустом месте родилась — всё на доступную колдуну энергию завязано. Вот и получается, что сильному тайнознатцу ты ничего противопоставить не можешь и не сможешь. Твой удел бодаться с середнячками, и это ещё при условии идеального азимута. А уж теперь…
Я сделал глубокий вдох и медленно выпустил из лёгких воздух. Разом прояснилось сознание и перестала сжимать шею удавка ожога.
— Так я в чемпионы и не мечу! — выдал после этого с показной беспечностью.
Рыжеусый пластун покачал головой.
— Будто тебя кто спрашивать станет. Вызовут на дуэль и прикончат. Нет разве?
Тут он меня уел. Я даже чертыхнулся в голос с досады.
— И? Ты к чему-то конкретному ведёшь или просто мне кишки мотаешь?
Долговязый тайнознатец глянул сверху вниз.
— Новоявленным аколитам собственное величие в голову почище рома бьёт, по себе знаю. Из-за того мрут они как мухи. Не надо так.
— А как надо?
Червень пожал плечами.
— Развивай ядро, учись по щелчку пальцев ставить полноценные магические щиты, выучи приказы вульгарного предвидения, постоянного действия и принудительной активации. И самое главное — не лезь на рожон.
Нарываться на неприятности я не собирался и сам, да и об упомянутых служебных приказах уже был наслышан, но вот относительно магических щитов слова собеседника всерьёз не воспринял и фыркнул:
— Да нормально я барьеры ставлю!
— С отторжением у тебя проблем нет, — признал Червень. — С приказом остановки тоже. А вот навык работы с полноценными щитами никуда не годится. Если колдун не способен одномоментно вложить достаточно энергии в защитный аркан, ему никакое предвидение не поможет. — Он указал на дыру в моей кирасе и спросил: — Понимаешь, о чём я?
Пришлось кивнуть. Я и в самом деле не сумел должным образом уплотнить барьер, именно поэтому атакующее заклинание того драного кадавра его и пробило. И на идеально отработанное отторжение тут уповать не приходилось: оно мало того, что годилось лишь для отражения пуль, стрел и самых простеньких чар, так ещё и требовало полнейшей сосредоточенности, а отвлечёшься и — пропал.
В итоге весь остаток пути я проделал в напряжённых раздумьях, от недавнего воодушевления не осталось и следа. Прежде чем выйти на площадь, Червень помаячил рукой приглядывавшему за округой уряднику, к пирамиде двинулся лишь после ответного сигнала. Я поплёлся следом. К этому времени уже сумел совладать с раздражением и свыкнуться с мыслью, что никакой я не чёртов гений, а обычный проныра. Быть может, адептом и был не хуже прочих, но вот как аколит пока ничего собой не представляю. Придётся из кожи вон вывернуться, дабы не сгинуть. Впрочем — не впервой. Справлюсь! Выгребу!
Да и не всё так плохо. И атрибут у меня не самый пропащий, и аспект не из худших. С порчей опять же в разы легче работать стало…
Я остановился на очередной ступени и озадаченно хмыкнул.
Не только с порчей же! Со всеми арканами пурпурного и схожих аспектов!
Стараясь не переусердствовать, я втянул в себя некоторое количество небесной силы и задействовал последовательность приказов для активации огненной плети, только вместо воспламенения использовал малую печать воздаяния. Раскручивать энергию по оправе не стал, лишь надавил своей волей, и тотчас из левой ладони проклюнулось остриё кровавого гарпуна.
И — никакой боли! Никакой раны!
Просто и даже легко!
Полностью высвободился зазубренный клинок, следом потянулась пурпурная жила, и теперь я ощущал аркан продолжением руки, контролировал его как собственную конечность.
Красота!
— Боярин, ты там уснул? — долетел сверху крик Червеня.
— Иду! — отозвался я, развеял заклинание и поспешил по лестнице.
Хорошо! Ну хорошо же, чёрт меня дери!
К слову, Седмень полагал ровно так же. Стоило только подняться на пирамиду, и он сказал:
— Хорошо!
— Хорошо-хорошо, да не очень-то! — фыркнул Червень и направился прямиком к телу обезглавленного демоном ученика школы Извечного полдня. — Боярин, тащи сюда свою кирасу!
Я тяжко вздохнул и поплёлся вслед за рыжеусым пластуном.
— Погребальный обряд проводить собираетесь? — спросил тайнознатец у товарищей погибшего.
— Собираемся! — с вызовом ответил старший из них. — И что с того?
— От казённого имущества тело освободите! — потребовал Червень.
Парни переглянулись, после уставились на пластуна.
— Кирасу с него снять?
— Именно!
Так вот и вышло, что очень скоро мне достался доспех мертвеца, а мой собственный отложили в сторонку, чтобы впоследствии сдать интендантам и не нарушать отчётность.
Дарьян до сих пор не пришёл в себя, а Огничу поручили приглядывать за подходами к пирамиде с западной стороны, и я отвлекать фургонщика от несения караульной службы не стал, воспользовался передышкой и уселся на разогретые солнцем каменные плиты, погрузился в медитацию.
Металлический привкус крови, плеск тяжёлых капель, упругое сопротивление выдернутого из распоротой грудной клетки сердца…
Теперь я куда отчётливей прежнего воспринимал проявления магии крови, эманации бессчётных жертвоприношений беспокоили и мешали сосредоточиться, но мало-помалу удалось отрешиться от них, тогда взялся приводить в порядок взбаламученный формированием ядра дух, а после стал понемногу прорабатывать абрис. Жар в груди унялся и почти прошло ощущение сосущей пустоты, я вновь стал чувствовать оправу, но нагружать её не решился. И без того было паршивей некуда.
Погребальный обряд школы Извечного полдня превратил погибшего юнца в облачко золотистого сияния — то какое-то время сохраняло форму его тела, а затем потускнело и развеялось. Тогда я отвлёкся и проверил мастеров мёртвых дел, но в дополнительном вмешательстве не возникло нужды, зато закашлялся Дарьян. Он перевалился на бок и неуверенно встал на четвереньки, ну а после его начало рвать.
Полоскало книжника никак не меньше пяти минут, я даже забеспокоился, как бы он не окочурился, но обошлось.
— Хреново-то как, — прохрипел Дарьян, чуть отдышавшись, и глянул на меня налитыми кровью глазами. — Вода есть?