— Час от часу не легче! — не удержался я от горестного вздоха.
Беляна улыбнулась.
— Садись-ка ты в уголок и начинай работать с ядром. А я ещё выпью, что-то меня морозить начинает…
Я прислушался к совету, занял одно из кресел, поймал состояние внутреннего равновесия и потянул в себя небесную силу. Та едва не захлестнула, пришлось приноравливаться и стараться не перегружать меридианы. Наполнять ядро стало получаться не в пример проще и быстрее прежнего, взялся накачивать его небесной силой и легко преодолел прежнее ограничение объёма, но лишь на самую малость, лишь на чуть-чуть. Так прихватило, что пришлось усердие поумерить.
А энергии вокруг — всё больше, больше и больше!
Красота!
К тому моменту, когда пароход вошёл в порт Южноморска, я уже худо-бедно свыкся с изменившимися условиями и подстроился под них. Избыток растворённой в пространстве небесной силы перестал пьянить и дурманить сознание, и пусть лёгкость в работе с энергией никуда не делась, но приноровился брать именно столько, сколько требовалось, и не более того.
Причалил к пирсу «Верный» уже на закате. Последний месяц южноморской весны встретил нас моросью и лёгким дуновением тёплого влажного ветерка. У меня будто крылья за спиной выросли, а вот Беляна только потянула носом воздух и как-то разом поникла.
— Зря мы вернулись, — вздохнула она. — У меня дурное предчувствие, Серый!
Я обнял её за талию и поцеловал в ухо.
— Всё будет хорошо!
— Какой же ты всё-таки врун! — улыбнулась девчонка.
Пассажиры начали спускаться по трапу к уже дожидавшимся их таможенникам, нас от общения с теми избавил отец Шалый. Он переговорил с кем-то, и всю ватагу пропустили не только без досмотра поклажи, но даже без проверки документов — мы будто и не приплыли на «Верном» вовсе. Всё же в Поднебесье власти у церкви было несравненно больше, нежели за морем.
Впрочем, только лишь этим содействие священника и ограничилось. Если остальных он отправил заселяться в пансион, то нам с Беляной велел явиться туда завтра в два часа пополудни.
— К этому времени уже точно векселя сдам, да и с акциями какая-никакая ясность появится, — пояснил он на прощание. — Спросите на Закатной стороне пансион «Южные липы», там подскажут.
Они укатили из порта на экипажах, а я обнял Беляну за талию и улыбнулся.
— Наконец-то одни!
Девчонка поправила выбивавшиеся из-под шляпки рыжие локоны, вздохнула и спросила:
— Ну и куда мы теперь?
Бродить впотьмах по беспокойной припортовой округе незнакомого города в компании симпатичной барышни лично мне нисколько не хотелось, так что щелчком пальцев подозвал одного из отиравшихся за воротами босяков.
— Коляску найди! — бросил грош мальчишке.
Пусть и не аколиту на пару с аспирантом пьяной матросни опасаться, да только бережёного Царь небесный бережёт. Не столь я высокого мнения покуда ещё о своих боевых навыках, чтобы на пустом месте на неприятности нарываться.
Подкатила и остановилась коляска, я смерил придирчивым взглядом загоревшего до черноты извозчика, после подсадил Беляну и сам забрался под кожаный верх, устроил в ногах наши пожитки, кинул мальцу ещё один грош и сказал дядьке на козлах:
— Езжай потихоньку.
Тот оказался понятливым и ни о чём спрашивать не стал. Легонько тряхнул вожжами, и спокойная каурая лошадка неторопливо потрусила по мостовой. Когда крики, смех и пронзительный визг скрипки остались позади, я попросил ехать в какой-нибудь квартал поприличней, а сам принялся крутить головой по сторонам.
Не только поглядывал, не увязался ли кто за нами от порта, но и следил за происходящим на улицах. В итоге нарезать круги мы по городу не стали, уже минут через пять я велел извозчику остановиться, сунул ему пятиалтынный и спрыгнул на мостовую, подал руку Беляне. Коляска укатила прочь, и девчонка спросила:
— Куда теперь?
— Тут недалеко, — сказал я и двинулся в обратном направлении.
Прошли квартал и очутились перед трёхэтажным зданием гостиницы «Южный берег». Выглядели мы не самым представительным образом, но привратник всё же распахнул дверь, а клерк за конторкой радушно улыбнулся.
— Номер. На ночь, а там посмотрим, — объявил я и представил нас с Беляной: — Добран и Арина Бледные.
Девчонка едва слышно фыркнула. Судя по вежливой улыбке служащего, он не поверил мне, но имена записал и принял деньги, после чего выдал ключ от комнаты на втором этаже и уточнил:
— Завтракать будете?
Мы с Беляной озадаченно переглянулись, и я сказал:
— Утром решим.
Никому наши пожитки передоверять не стал, двинулся с ними к лестнице, а в коридоре второго этажа замешкался, высматривая нужную дверь, и Беляна позвала:
— Сюда!
Комната оказалась небольшой, но весьма уютной. Единственным окном она выходила на задний двор, при необходимости мы легко могли перепрыгнуть на крышу дровяного сарая, но я искренне понадеялся, что таковой нужды у нас не возникнет.
— Пойдём искать купальню? — предложил, запирая дверь.
— Я не в состоянии, Лучезар! — простонала Беляна и упала на кровать прямо в платье. — Даже раздеться сил нет.
— Тогда завтра, — решил я, задёрнул занавески и уселся на стул, стянул один сапог, взялся за другой и ругнулся.
— Что такое?
Беляна приподнялась на одном локте и посмотрела на меня с нескрываемой тревогой, я отмахнулся.
— Пустяки! Сапог каши просит.
— Не беда, новые закажешь, — вздохнула девчонка и начала раздеваться. — Давай спать!
Изначальная лёгкость, порождаемая избытком небесной силы, обернулась невероятной усталостью, я даже приставать к Беляне не стал, завалился рядом с ней и заснул сразу, как только натянул на себя простыню и опустил на подушку голову.
Проснулся в одиночестве. Потянулся, не нашарил рукой Беляны и нехотя разлепил глаза. Девчонка обнаружилась у окна. В чём мать родила она сидела на стуле и бездумно пялилась на улицу.
— Сколько времени? — спросил я, стиснув лицо в ладонях.
Голова была тяжёлой, виски ломило, а в затылок стреляло болью. Я никогда ещё не напивался до похмелья, но сейчас почему-то решил, что это именно оно.
— Одиннадцать недавно пробило, — оповестила меня Беляна, не обернувшись.
— Ну ничего себе мы поспать! — поразился я. — Скоро к Шалому идти!
При этих словах девчонка развернулась и предложила:
— Давай заберём деньги и сразу уедем!
— Нам ещё акции продавать.
— Плевать на акции! На первое время хватит, а долю за акции и переслать могут.
Я едва рот от изумления не разинул.
— Какая муха тебя укусила?
— У меня дурное предчувствие, Серый! — призналась Беляна. — Неспокойно на сердце.
— А ты не залетела, часом? — попытался я обернуть всё шуткой.
— Нет! — отрезала девчонка. — Не залетела, не бойся!
— Да я и не боюсь! — фыркнул я с показной беспечностью. — Это всё небесная сила, Беляна. Её слишком много, вот голова кругом и идёт.
— Ничего у меня кругом не идёт! — отрезала девчонка. — У меня предчувствие!
— Брось, Рыжик! — рассмеялся я.
— Не называй меня так! — потребовала Беляна нервно и даже зло.
— Ну знаешь, ты сама перекрасилась!
— Это была ошибка!
Но я не преминул напомнить:
— И на пароходе корни подкрашивала!
Беляна растерянно глянула на меня и повинилась:
— Я всё испортила, Серый. Я опять всё испортила.
— Да брось! — рассмеялся я, поднялся и ухватил её за руку. — Иди ко мне!
Девчонка упёрлась было, но она пребывала в растрёпанных чувствах, а вот я точно знал, чего именно хочу, да и силы были не равны, так что всё случилось по-моему. Под конец Беляна оживилась и раскраснелась, обхватила меня и вцепилась, прижалась так, что и ломиком не отодрать.
— Скажи, ты хоть немного любишь меня? Хотя бы немножечко?
— Ты лучшее, что только случалось со мной в жизни!
— Врун! — Девчонка надулась и отцепилась, потом откинула с лица рыжую чёлку и повторила: — Давай уедем, а?
Я покачал головой.
— Рад бы, да не выйдет. Мне ж ещё дух клеймить.
— То-очно! — протянула Беляна. — Как же я забыла!
— Попробую уже сегодня со всем разобраться, — пообещал я. — Хорошо?
— Уж постарайся, очень тебя прошу!
Мы поцеловались, я встал с кровати.
— Ты идёшь? Только мне перед встречей с Шалым ещё в управу надо заскочить.
Думал, девчонка решит составить компанию и придётся выдумывать отговорки, но всё прошло без сучка, без задоринки.
— Беги! — отпустила меня Беляна. — Я пока себя в порядок приведу.
Задерживаться я не стал, быстренько оделся и обулся, вновь посетовав на поизносившийся сапог, и спустился на первый этаж. Справился у клерка, как пройти к городской управе, оставил ему на чай пятак и вышел на улицу. Привычно уже огляделся и поспешил по дощатому настилу тротуара в подсказанном гостиничным служащим направлении.
По мере приближения к центру на глаза всё чаще попадались крепкие молодчики с бляхами подручных квартальных надзирателей, а кое-где встречались и патрули стрельцов. Обычно их сопровождали тайнознатцы, и зачастую это были не адепты или аколиты, а полноценные аспиранты. Найти же городскую управу оказалось несказанно проще, чем в неё попасть. Сначала пришлось объясняться с патрулировавшими площадь стрельцами, затем предъявлять документы паре шпиков в штатском, а потом ещё и добрую четверть часа толкаться в очереди на входе.
Пусть и со скрипом, но в итоге запустили внутрь, да только ничего хорошего из этого в любом случае не вышло. Нет, мои бумаги клерков всецело удовлетворили, но о школе Багряных брызг они даже слушать ничего не стали, сразу отправили за новой меткой в канцелярию епископа. Я знать не знал, с кем стоит договариваться и кому имеет смысл совать на лапу, а кто прикарманит денежки и разведёт руками, к тому же начало поджимать время, так что плюнул на всё, поймал извозчика и покатил в пансион «Южные липы».
В любом случае данное Беляне обещание я сдержал: попытался сделать всё быстро, и не моя вина, что не удалось столковаться с чинушами. Но сразу поймал себя на лукавстве и досадливо чертыхнулся.