— Так Хват очухался? — уточнил я. — Пуля навылет прошла?
— Ага! Кровищи жуть сколько было! Всю лодку залил, пока не перевязали! — подтвердила девчонка и осеклась. — А ты откуда знаешь?
— Серый рассказал. Он тогда удрал, но дальше в заведение вроде этого угодил, — мотнул я головой себе за спину. — Выручил там меня, я обещал его знакомцам помочь, если вдруг в Южноморск занесёт.
— У вас волосы одинаковые!
— Нас там двое серых было, — сказал я, оглянулся и спросил: — Остальные где? Лука, Хват, Рыжуля, Мелкая?
— Да не знаю я! — пискнула девчонка.
Я шумно выдохнул, заставляя себя успокоиться, и предложил:
— Давай с самого начала. Ты, Лука и Гусак спустились в канализацию. Дальше что?
— Я в дом залезла, а когда вернулась, Гусак уже куда-то ушёл…
«Известно куда человек с перерезанной глоткой уйти может, — мысленно усмехнулся я. — Вниз по течению он ушёл и никак иначе».
А вслух уточнил:
— Дом обнесла?
— Да, мы уже в лодку погрузились, когда стрельба началась и Хват весь в крови прибежал. После Рыжулю и Мелкую забрали. Рыжуля Серого ждать собиралась, но Хват сказал, что ему от охотника на воров не уйти было, вот Лука и отчалил.
У меня слегка даже на душе потеплело, но одновременно стало и горько, чуть слёзы на глаза не навернулись.
— Дальше что?
Плакса пожала плечами.
— Сюда поплыли. До-о-олго плыли! Месяц или даже больше! Лука по дороге деньгами разжился, здесь домик снял.
— У Соловьиного моста?
— Ага, — кивнула девчонка. — На Абрикосовой улице. Абрикосы — вку-у-усные! Мы хорошо там жили, сытно. — Она потеребила меня за полу куртки. — А у тебя ничего съестного нет? Кушать хочется.
— Потерпи до города, — попросил я. — Дальше что было?
— Дальше Хват ушёл.
— Как ушёл? Как Гусак?
— Нет, — мотнула головой Плакса. — Они с Лукой постоянно цапались, не знаю из-за чего, вот Хват и решил отколоться. Он в матросы завербовался. По прянику нам с Мелкой на прощание подарил. Пряник вку-у-усный был…
— А потом?
Девчонка поёжилась.
— Потом как-то ночью в дом ломиться начали. У Луки револьвер был, он палить стал, я чуть не оглохла! Рыжуля велела нам с Мелкой на чердак лезть, там слуховое окошко у-у-узенькое, через него даже Мелкая едва протиснулась. Мы на соседнюю крышу перебрались и убежали.
— А Лука и Рыжуля?
— Они в окно прыгать решили. После встретить нас должны были, да куда-то запропали. Пришлось побираться, а потом Мелкая умом тронулась. Она и раньше заговаривалась, а там прям в падучей забилась. Её монашки к себе забрали, а меня сюда отправили. Твари…
Злобы в последнем слове прозвучало столько, что меня даже покоробило.
— Какие именно монахини? — уточнил я, заподозрив, что у Мелкой пробудился колдовской дар и её поместили в приют.
— Не знаю, — покачала головой Плакса и шмыгнула носом. — Помню, там церковь была. И колокольня. Высо-о-окая! Выше, чем на Заречной стороне!
— Вы всё так же у Соловьиного моста обретались?
— Там.
— Найти церковь сможешь?
— Наверное.
— Вот и чудненько.
Я и сам до конца не понимал, что такого важного может сообщить Мелкая, но из чистого упрямства решил идти до конца. Плакса даже для своего возраста никогда особой сообразительностью не отличалась, а вот Мелкая — другое дело. Мелкой палец в рот не клади.
На всякий случай задал ещё несколько вопросов, но Плакса вконец утомилась и отвечала путано. А потом я в очередной раз обернулся и углядел нёсшихся по дороге верховых — двое вырвались вперёд, третий чуть поотстал.
Ишь, как нахлёстывают! Точно ведь за нами!
Испугаться я не испугался, самую малость обрадовался даже возможности дать выход злости. Глаза-то в любом случае отвести не получится — это ж не случайные ротозеи, а что дорога, что поле прекрасно просматриваются, ни на миг из виду не выпасть.
Плакса тоже заметила преследователей и вцепилась в мою руку словно клещ.
— Не отдавай меня! — залилась она слезами. — Пожаа-а-алуйста! Только не обратно! Они там все плохие, а Червона хуже всех! Волосы как у Рыжули, а злыдня несусветная!
Я не без труда отцепил от себя девчонку и указал на обочину дороги.
— Встань там! Если что — прыгай в канаву и не высовывайся, пока я не позову.
— Если что?
— Живо!
Всадники были при саблях и револьверах — значит, простецы и нападения можно было не опасаться, вот только я отнюдь не был уверен, что сумею сдержаться, если дело дойдёт до угроз и оскорблений, — очень уж на душе было мерзко и гадко. Конечно, оставались небольшие шансы на то, что Луке и Рыжуле удалось унести ноги, но куда более вероятным представлялся совсем иной расклад: судя по всему, следы старших Гнилого дома следовало искать во дворце правосудия, а ничего хорошего их там не ждало. Разве что могли проявить снисхождение к Рыжуле…
О том, чем в итоге таковое снисхождение грозило обернуться, додумать я не успел — нагнали верховые. Один промчался дальше и развернулся, перекрыв дорогу, второй натянул поводья и заставил коня подняться на дыбы, а когда тот подался вперёд и ударил передними копытами в землю, крикнул:
— Никто не забирает наших сироток!
Со своей задачей он справился наилучшим образом: отвлёк внимание на себя, и пусть Плакса успела пискнуть:
— Сзади! — Но выстрел за спиной грохнул совершено неожиданно.
Кровавая рука перехватила отправленную мне в затылок пулю, я вмиг опомнился выплеснул из ядра малую толику собранной там небесной силы. Простенький ударный аркан уже почти сорвался с кончиков пальцев, когда почудились непонятные магические искажения, вот и врезал чуть ниже — переломал кости не наезднику, а скакуну.
Покалеченная коняга рухнула набок, и подмяла под собой уже выдернувшего из кобуры револьвер хозяина. Тот дико взвыл, а я отгородился от третьего всадника отторжением и спешно шарахнулся в сторону. Проносясь мимо, припозднившийся головорез рубанул наотмашь, и сабля рассекла пурпурный полог — зачарованный клинок непременно раскроил бы мне череп, не замедли магический щит удар. А так — увернулся!
Грянул второй выстрел, и опять из меня вырвало добрую порцию небесной силы — новая магическая рука перехватила очередную пулю, а миг спустя я развернулся и шибанул в стрелка кровавой искрой. Яркий росчерк угодил тому в грудь, и хоть оказался погашен защитным амулетом, человека выбило из седла. И — гарпун!
Пурпурная жила захлестнула шею всадника с зачарованной саблей и сдёрнула его с коня, рубака рухнул на дорогу со свёрнутой набок головой. Не теряя времени, я подскочил к стрелку, силившемуся втянуть воздух в отбитую кровавой искрой грудь, подобрал оброненный им револьвер и всадил пулю в голову. После добил придавленного конём молодчика, заодно прервал мучения и его безвинно пострадавшего скакуна.
Третий?
Но всё разглядел верно — третьему свернуло шею, не спас амулет.
Тоже интересно: револьверы, зачарованное оружие, защитные амулеты. Неужто дом Синей птицы далеко не так слаб, как о том толковал брат Резкий?
Черти драные, никому верить нельзя!
Тихонько ойкнула выглянувшая из канавы Плакса, я обернулся к ней и скомандовал:
— Собери кошельки и амулеты! Быстро!
Сам переломил револьвер и вытряхнул на землю стреляные гильзы.
Пятизарядник под унитарный патрон? Неплохо.
У напарников стрелка оказались точно такие же револьверы. Я разрядил их все, заодно снял оружейные ремни и выгреб патроны.
— Вот! — подбежала ко мне Плакса. — Это амулеты, да? Красивенькие!
— Оставляй! — распорядился я и стянул со свернувшего шею молодчика сначала куртку, а затем и рубаху. Рубаху кинул девчонке. — Переоденься!
Та округлила глаза, но тотчас побросала на землю кошельки и амулеты, сняла через голову свой мешок и принялась, путаясь в рукавах, возиться с рубашкой. Рёбра выпирали из-под кожи, тут и там желтели синяки, хватало и не до конца подживших рубцов.
— С рукой у тебя что? — спросил я о тряпке.
— Загноилась, когда осокой распорола, — пояснила Плакса. — Меня взгрели и на кухне оставили, не отправили в поле с остальными. — Она оправила рубаху и улыбнулась. — А мы дальше на лошадках поскачем? Я не умею!
Я и сам верховой езде обучен не был, да к тому же перепуганные жеребцы умчались прочь, и гоняться за ними по полю никакого желания не было. Так что пересыпал все монеты в один кошель, туда же сложил амулеты, кинул его девчонке.
— Прибери!
Револьверы и патроны я сложил в парусиновую куртку, свернул её и на узел затянул рукава.
— Хватай и тащи!
Плакса округлила глаза.
— У тебя тоже зарок чужого не брать? Как у Серого, да?
— У меня зарок: что моё — то моё, — усмехнулся я. — Оружие хороших денег стоит — тебе они точно лишними не будут, только с какой стати мне делиться, если сам всю работу сделаю?
Весу в Плаксе было всего ничего, но взгромоздила узел на плечо, засеменила рядом со мной.
— А больше нас никто не нагонит? — забеспокоилась она, обернувшись и едва не завалившись при этом на бок.
— Нагонят — им же хуже! — зло процедил я, но нет — на сегодня мне приключений хватило с избытком. Пришло время уносить ноги и путать следы.
Глава 26
И я бы следы непременно запутал — да только как их запутаешь, когда от горизонта и до горизонта одни драные поля, через которые тянется единственная драная дорога? Не говоря уже о том, что и уносить-то ноги у нас получалось с превеликим трудом. Плакса еле-еле плелась — под тяжестью закинутого на плечо узла с револьверами её так и мотало.
Разумеется, я мог наплевать на свой дурацкий зарок и забрать у девчонки трофейное оружие, да только ничего бы это не изменило. По уму тащить на своём горбу следовало ещё и её саму, а причин так надрываться я попросту не видел. Убежать мы в любом случае были неспособны, посему дальнейшее развитие событий зависело исключительно от того, возьмутся за нас всерьёз или предпочтут не связываться.