Мадам выслушала Сеню с обычным непроницаемым видом. Хмыкнула, задумчиво выдернула длинный волосок из заросшей ноздри, после чего отослала Сеню на второй этаж в рабочий кабинет Агаты.
Пробравшись по скрипучей деревянной лестнице, Семён упёрся в потёртую дверь с мигающим охранным огоньком. Едва Сеня ступил на узкую площадку перед дверью, как та неожиданно мягко скользнула вбок, открывая перед ним проход в полутёмную комнату.
— Заходи, присаживайся, — раздался оттуда хрипловатый голос Агаты.
Семён прищурился, пытаясь сориентироваться в полумраке.
— Кресло справа, — уточнила всё ещё невидимая Агата.
Почти наощупь Сеня наконец отыскал предложенное кресло.
Уселся.
— Проблемы с погодой? — усмехнулась Агата, не отрываясь от компьютера.
— Есть немножечко, — ответил Сеня.
— И на когда нужно изменение?
— К началу следующей недели, — невесело ответил Сеня. — Так чтобы во вторник был ясный солнечный день.
— Уже легче, — шумно вздохнула Агата. — Я-то уж думала, что вам как всегда немедленная срочность потребуется. А так ещё можно на что-то надеяться…
— Хотелось бы в это верить, — кивнул Сеня. — Думаешь, справишься?
— Именно что думаю, — ответила Агата. — Сила погоды — дело тонкое, неверное, малейшая ошибка — и начинай всё сначала.
— Ты скажи, что делать, мы всё в точности исполним, — проговорил Сеня.
— Делать-то как раз особенно и нечего, — ответила Агата. — Здесь скорее следует воздерживаться от неких действий.
— И каких же, позволь спросить?
— Во-первых — не слушать никаких прогнозов погоды, — начала Агата. — Даже случайных.
— Ну, с этим я думаю справимся, — усмехнулся Сеня.
— Это ты так думаешь — хмыкнула Агата. Повредить может даже радио в транспорте, даже болтовня бабушек у подъезда. Ты уж уберегись от подобных мелочей. А теперь — второе. Не менее важное. Лучше всего прямо сейчас выезжай в город, на трассу, куда угодно и покатайся подольше среди больших грузовиков. Да не просто так, а по самым мокрым и грязным дорогам. Так чтобы вся машина была в грязи.
— И что с того? — недоумённо произнёс Сеня.
— А то, что как только ты вечером выберешься из салона наружу и посмотришь, в какую свинью болотную превратилась твоя лялечка… Наверняка же захочется её вымыть.
— Не без того — усмехнулся Семён.
— Так вот — ни в коем случае этого не делай. Наоборот, старайся в течение всех этих дней вывалять её в грязи так, чтобы на конкурсе грязных машин тебе дали первое место. И лучше, если ты не один будешь этим заниматься. Чтобы кому-то, кого ты знаешь и любишь, дали второе место на том же конкурсе…
— Если это принесёт хоть какие-то результаты — все поедем свинячить, — с готовностью ответил Семён. — Ещё что-то?
— Уже немного, — ответила Агата. — Не ездить на кладбища, дачи и прочие места, где надо поливать растения. Постарайтесь даже домашние цветы не поливать. Как видишь, всё просто.
— И эти мелочи по-твоему могут изменить погоду? — недоверчиво поинтересовался Сеня.
— Конечно же, нет, — улыбнулась Агата. — Ну, сам подумай, какое дело громадным воздушным массам, несущим тысячи тонн воды до того, что ты забудешь полить любимый бабушкин фикус? Пусть даже сознательно?
— Тогда в чём же фокус? Только не говори, что в фикусе.
— В тебе самом — отозвалась Агата. — Ты — точка фокусировки событий. Как маленькая веточка в потоке. Может спокойно доплыть до моря, а может и стать началом большой плотины, что, в конце концов, перегородит и запрудит реку.
— И с какой вероятностью?
— Для вас хватит, — отрезала Агата. — На всякий случай я тоже кое-что сделаю. Так, для гарантии. Хотя, понятно, гарантий никаких не даю. Расплатишься по факту, если всё выйдет как заказывал.
— А если нет?
— На нет и суда нет. Не получится, считай, что ничего не заказывал. Просто спустимся в ресторанчик, посидим за твой счёт, абсенту попьём. Только лучше об этом тоже не думать. Проще всего забудь обо всём, в том числе и о своём визите ко мне. Выполни всё, что я сказала, и радуйся жизни. О, ещё одно! Чтоб ты поскорей об этом забыл, а грязь приносила удовольствие, постарайся покататься мимо трамвайных и автобусных остановок. Причём выбирай такие, где полно воды на проезжей части. Чем больше народа окатишь грязной водой из-под колёс, тем лучше. Только будь осторожен, эти, на остановках, иногда камнями кидаются. И не только камнями.
— Принято, — усмехнулся Сеня. — Это мы с удовольствием. Может ещё что?
— Да вроде как всё. С тебя бочка пива за визит. Спустись в бар, возьми там тёмного «гессера». И в темпе делай то, что я тебе сказала.
— Исполняю, — отозвался Семён, выбираясь из кресла.
Остаток недели компания провела, веселясь, словно перед концом света. Доблестно выполняя все указания Агаты, они в первый же день перепачкали своих железных красавцев до полного безобразия, для чего в эти пасмурные дни не надо было прилагать практически никаких усилий. После чего, посчитав первую часть плана законченной, приступили ко второй. Наиболее весёлой.
Наверное, в городе не осталось ни одной улицы, за исключением самых окраинных и малолюдных, где они не проявили бы свою прыть. Работники городских химчисток наверняка были благодарны им за это. Петрович даже ухитрился окатить грязной водой неосторожно вышедшую на берег лужи пышную сельскую свадьбу. Пару секунд он с искренним удовольствием наблюдал в зеркало заднего вида обтекающую невесту, даже не успевшую удивиться происшедшему с ней изменению. После чего пришлось быстро сматываться, так как несколько вовремя сориентировавшихся гостей погнались за ним с недвусмысленным желанием размазать его по остаткам местного асфальта.
Петрович не собирался предоставлять им такой возможности. Наоборот, в его голове тут же созрел очередной коварный план, успешно вписывавшийся в предложение Агаты.
Съехав с трассы, он рванул в сторону лимана, распугивая по дороге гусей и цыганских ребятишек. Удивительно, но преследователи не пытались по нему стрелять.
В пять секунд пролетев через село, он рванул вдоль берега лимана, заворачивая по большой дуге в сторону далеко вдающейся в него косы. Гладкая дорога из слежавшегося просолённого ила легко ложилась под колёса.
Как и следовало ожидать, преследователи, почуяв, что добыча уже близка, решили сократить путь. На укатанной почве виднелись отпечатки протекторов ранее проехавших здесь автомобилей, и они рванули прямо вдоль кромки воды к машине Петровича, почти упёршейся в край косы.
Тот даже замедлил ход, чтобы полюбоваться зрелищем.
Потом и вовсе остановился.
Вышел из машины и показал в сторону преследователей неприличное.
Сейчас он мог себе это позволить.
В обычное время плоский, широкий берег лимана представлял собой идеальное место для автогонок, будучи местным аналогом заокеанских соляных озёр, где традиционно останавливались рекорды скорости для сухопутных средств передвижения.
В обычное, сухое время.
Но стоило пройти небольшому дождю, как великолепная естественная трасса превращалась в коварную ловушку. Под тонким соляным покровом скрывалась жирная лиманская грязь, жадно впитывавшая воду, превращая берег в жуткое болото, где вязли даже бронетранспортёры.
Не говоря уж об обычных городских машинах.
Что, собственно, сейчас и произошло.
Тройка преследователей жалко сидела в грязи по самые оси. Те, кто в запале выскочил из машины, смогли пробежать всего лишь несколько шагов по направлению к стоящему неподалёку Петровичу.
После чего тоже увязли по щиколотки и глубже. Двое просто свалились навзничь, окончательно испортив дорогие костюмы, и теперь с проклятиями барахтались в предательской грязи. На Петровича уже почти не обращали внимания, будучи всецело поглощены внезапно свалившейся на них новой проблемой — как вообще отсюда выбраться. Хотя бы пешком.
Петрович не стал слишком затягивать свой триумф. Не спеша забравшись в машину, он далеко объехал незадачливых преследователей и скрылся в зарослях колючих кустов в изобилии произраставших на берегу.
С удовольствием отметив, что в серой пелене неба начали появляться небольшие прорехи, сквозь которые просвечивала чистая синева.
Рано утром в понедельник он прокатился на открытой переоборудованной «мазде» под мелким утренним дождичком. Просто для закрепления успеха. Промок, конечно, до нитки, но и результат был неплох.
Уже к обеду небо полностью очистилось от неприятной серости, вновь заиграв всеми красками юга. Даже не верилось, что на дворе стоит конец осени.
Мысленно поблагодарив Агату, он набрал номер Леонтия.
Тот откликнулся мгновенно.
— Что, готов? — раздалось в трубке.
— Решил не ждать до завтра, — произнёс Петрович. — Какой смысл?
— Это верно. Когда встречаемся?
— На том же месте в пять. Устраивает?
— Вполне.
— Только не опаздывай. Это важно.
— И ты тоже не спеши. Часы перевёл?
— А надо было? — поинтересовался Петрович.
Он совершенно забыл, что вчера был переход на зимнее время.
В данном случае это могло оказаться очень важным. Хорошо, что время встречи назначили с запасом.
— Они у меня самоподводящиеся, — ответил он. — А если бы даже и забыл — ничего страшного. Подождал бы лишний час… В моём случае это всё равно.
— Хорошо тебе… — вздохнул Леонтий. — Однако давай будем взаимно вежливыми. Точность, она, знаешь ли, — вежливость королей.
— А ты король? — невинно поинтересовался Петрович.
— Любой из нас — король, — ответил Леонтий.
— При соответствующих обстоятельствах. Ладно, в пять так в пять. Не опаздывай.
— Чего и тебе желаю. До встречи.
Леонтий не подвёл. Бледно-розовый мустанг, стоящий на обочине, сложно было не увидеть. Хозяин, присев на капот, курил длинную сигару, изредка лениво поглядывая в сторону города.
Петрович аккуратно припарковался рядом. Выбравшись из-за руля, вежливо поздоровался с Леонтием.
Тот с ленивым интересом осмотрел новый аппарат Петровича.