Там виднелась гигантская нечёткая фигура в белом, крадущимися шагами пробирающаяся через снег. Призвав наших компаньонов к молчанию, мы стремительно рванулись вперед. Снег заглушал наши шаги. Фигура была всё ближе. Внезапно Уилл споткнулся и упал вниз лицом; один из его револьверов от удара разрядился.
Существо тут же оглянулось — и уже в следующий миг удалялось от нас огромными прыжками. Через секунду Уилл вновь был на ногах и, проклиная свою неуклюжесть, вновь присоединился к погоне. В воротах парка мы начали настигать существо. Приблизившись к нему, я смог ясно рассмотреть черный головной убор и нечто тёмное, зажатое в правой руке; но больше всего меня поразили огромные размеры существа — оно было столь же высоким, как и мраморная богиня.
Мы догоняли ожившую статую. Мы были на расстоянии в сто футов от неё, когда она остановилась и повернулась к нам; и я никогда не забуду страх, сковавший меня точно льдом — потому что там впереди застыла мраморная богиня — от головы до пят и до мельчайшей детали она! Когда статуя остановилась, невольно замерли и мы; однако я нашёл в себе силы поднять револьвер и выстрелить. Казалось, это разрушило полоняющие нас чары, и в едином порыве мы бросились вперед. Существо рванулось прочь, неудержимое, словно молния, и вскоре набрало скорость, позволившую с лёгкостью оторваться от нас.
Тогда мне в голову пришла мысль перерезать богине путь. Я отправил наших компаньонов вдоль правой стороны озера, в то время как мы с Уиллом продолжали преследование. Через минуту мраморное чудовище исчезло за поворотом; но это меня мало беспокоило, так как я был уверен, что оно попадёт прямо в руки мужчин, и они схватят его, а затем — ах! эта ужасная тайна будет разгадана.
Мы продолжали бежать по следу. Кажется, прошла минута. Внезапно до нас донёсся хриплый крик, сорвавшийся на пронзительный вопль, столь же внезапно оборвавшийся. Со страхом, угрызающим моё сердце, я ускорился, Уилл не отставал. Мы ворвались за поворот, и я увидел, как двое наших компаньонов склонились над чем-то, распростёртым на земле.
— Вы взяли её? — взволнованно крикнул я. Мужчины обернулись на крик и, увидев меня, спешно поманили к себе. Через мгновение я стоял на коленях рядом с безмолвным телом. Увы! Это был храбрый молодой человек, который первым вызвался добровольцем. Казалось, его шея была сломана. Поднявшись, я обратился к мужчинам за разъяснениями.
— Всё было так, сэр. Он, Джонсон, — кивнул один из них в сторону мертвеца, — его ноги были куда здоровей наших, и он вырвался вперёд. За секунду до того, как мы нагнали его, мы услышали, как он кричит. Мы были почти рядом, и не думаю, что прошло и полминуты, прежде чем мы добрались сюда и нашли его.
— Ты что-нибудь видел?
Я запнулся. Меня лихорадило. Затем я продолжил:
— Что-нибудь такое… ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Да, сэр; сам я не видел ничего такого, но мой приятель приметил, как что-нибудь такое скрылось вон в тех кустах.
— Пойдем, Уилл! — воскликнул я, не дожидаясь иных подробностей; и, устремив свет наших фонарей вперёд, мы ворвались в кусты. Мы не успели сделать и десяти шагов, когда лучи света вырвали из мрака чудовищно гигантскую фигуру. Раздался треск, и мой фонарь разлетелся на куски. Я был отброшен на землю, и что-то проскользнуло сквозь кусты мимо меня. Выскочив из них, мы успели увидеть, как мраморный убийца бежит по направлению к озеру. Одновременно мы подняли наши револьверы и выстрелили. Когда дым рассеялся, я увидел существо, копошившееся у ограждения возле воды. Слабый всплеск донёсся до наших ушей, а затем — тишина.
Мы поспешно подбежали к озеру, но так ничего и не увидели.
— Возможно, мы поразили его, — рискнул предположить я.
— Ты забываешь, — истерично рассмеялся Уилл, — мрамор не умеет плавать.
— Не говори ерунды, — ответил я сердито. Тем не менее, я чувствовал, что готов отдать всё, чтобы точно знать, что Уилл не ошибается.
Мы подождали ещё несколько минут; но, поскольку больше ничего не происходило, мы отправились в обратный путь. Мужчины шли впереди, неся тело своего погибшего товарища. Нам предстояло пройти мимо маленькой поляны, на которой стояла статуя. Когда мы дошли до нужного места, было еще темно.
— Смотри, Хёртон, смотри! — завопил Уилл. Я резко повернулся. От увиденного я на время забыл, кто я такой. Мы стояли прямо напротив места, где ранее находилась статуя, и Уилл направлял на него луч фонаря; однако там не было ничего — кроме пьедестала, пустого и гладкого.
Я взглянул на Уилла. Фонарь трясся в его руке. Затем я снова взглянул на пьедестал. Я подошел к нему и медленно провел рукой по его поверхности. Мне было неимоверно жутко.
После этого я обошел его пару раз — бесполезно! Ошибки быть не могло. Моим глазам не открылось ничего, кроме пустого места, где несколько часов назад стоял мраморный гигант.
В молчании мы покинули парк. Мужчины шли со своим скорбным грузом далеко впереди. К счастью, в темноте они не заметили отсутствия на пьедестале богини.
Когда наша траурная процессия вошла в город, наступило утро. Новости, похоже, бежали впереди нас, поскольку довольно много горожан сопровождали нас до гостиницы.
Днём несколько человек, вооружившись молотками, отправились в парк, намереваясь уничтожить статую, но позже вернулись, молчаливые и охваченные благоговейным страхом, заявляя, что богиня исчезла, оставив после себя лишь пустой огромный алтарь.
События прошлой ночи потрясли меня до глубины души, я чувствовал себя отвратительно-беспомощным, словно истязаемым смертной болезнью.
Около полуночи, совершенно измотанный, я лег спать. Проснулся я ближе к полудню. Сразу же после пробуждения меня посетила одна идея, и, поднявшись с постели, я быстро оделся и спустился вниз. В баре я нашел управляющего, и обратился к нему с вопросом о том, куда была перемещена библиотека полковника Вигмана после его смерти.
Он задумчиво почесал затылок.
— Я не уверен, что смогу дать вам точный ответ, сэр; но я точно знаю, что мистер Жепсон, городской клерк, удовлетворит ваш интерес; осмелюсь сказать, что он готов изложить вам всё, что знает — и даже больше.
Поинтересовавшись, где я смогу встретиться с этим мистером Жепсоном, я отправился в путь, и уже примерно через час беседовал с приятным румяным человечком лет сорока.
— Библиотека покойного полковника! — воскликнул он, узнав причину моего визита. — Конечно, идите сюда, сэр Хёртон, — и он пригласил меня в длинную комнату, от пола до потолка уставленную книгами.
Я хотел найти дневник или путевые заметки — что угодно, посвящённое его жизни в Индии, что мог оставить полковник в своей библиотеке. Несколько часов настойчиво рыскал среди стеллажей. И вот, когда я уже потерял надежду на удачный исход своего предприятия, я нашел то, что искал — небольшой блокнот с зеленой обложкой, наполненный жмущимися друг к другу буквами неразборчивого почерка.
Открыв его наугад, я обнаружил, что на меня уставилось жуткое, искажённое злобой лицо — лицо мраморной богини, изображённое чернилами от руки на одной из страниц.
Я с нетерпением погрузился в чтение. Вскоре я узнал удивительную историю о том, как, искореняя нечестивую секту тугов, полковник и его люди наткнулись на большой кумир из белого мрамора, отличный от любого индийского божества, которого когда-либо видел полковник.
После подробного описания, в точности характеризующего статую из городского парка, рассказывалось о решающем бое в храме со жрецами, во время которой полковнику едва удалось избежать смерти от рук верховного жреца, «который был самым огромным человеком из всех, кого мне доводилось встречать, совершенно безумным и неистовым».
Одержав победу, они выяснили, что божество храма было другой — неизвестной европейцам — формой Кали, богини смерти. Сам храм был своего рода Святая Святых для секты тугов, в нём они проводили свои жестокие кровавые ритуалы.
После этого полковник сообщал, что, не желая уничтожать идола, он забрал его с собой из Калькутты, при этом разрушив храм, в котором он был найден.
Некоторое время спустя он нашел повод переправить его в Англию. Впоследствии его поход протекал спокойно, и, исполнив свой долг, он вернулся домой.
На этом записи кончались; но и сейчас я был столь же близок к разгадке, как и когда впервые открыл дневник полковника.
Я поднялся и положил его на стол. Потянувшись за шляпой, я заметил на полу клочок бумаги, видимо, выпавший из дневника, когда я его читал. Я поднял его; он был замызганным, а написанное на нём неразборчивым. Но то, что я смог различить, поразило меня. Наконец-то я держал в своих руках ключ от ужасных тайн, окружавших нас все эти дни!
Я спешно положил бумагу в карман и, открыв дверь, выбежал из комнаты. Добравшись до гостиницы, я отправился наверх, где застал Уилла за чтением.
— Я нашел! Нашёл! — воскликнул я, едва зайдя в комнату. Уилл вскочил со своего места, его глаза сверкнули от волнения. Я схватил его за руку и, не останавливаясь и не растрачиваясь на объяснения, потащил его без шляпы на улицу.
— Пойдем! — торопил я его.
Когда мы бежали по улице, люди удивленно провожали нас взглядом, и многие последовали за нами.
Наконец мы достигли лишённого мраморной богини пьедестала в парке. Я остановился, чтобы отдышаться. Уилл смотрел на меня с любопытством. Толпа образовала полукруг на небольшом расстоянии вокруг нас.
Не сказав ни слова, я подошел к алтарю и, наклонившись, пошарил под ним рукой. Раздался громкий щелчок, и я резко отскочил. Что-то поднялось, медленно и величаво, из центра пьедестала. На секунду все замолчали; затем из толпы раздался громкий, наполненный страхом крик: «Статуя! Статуя!». Некоторые в панике бросились бежать. Еще один щелчок, и Кали, Богиня Смерти, полностью явила себя нам.
Я вернулся к пьедесталу. Толпа наблюдала за мной затаив дыхание; убегающие остановились и робко возвращались назад. Я возился у пьедестала несколько мгновений — и вот одна из его боковых граней отъехала в сторону. Я поднял руку, призывая толпу к тишине. Кто-то поднёс фонарь. Я зажег его и опустил в открывшееся отверстие. Он погрузился вниз на десять футов, а затем упёрся в землю. Я взглянул внутрь, и, когда мои глаза привыкли к темноте, смог разглядеть квадратный проход, ведущий куда-то под землю.