Говорил в основном Витёк. Леонтий же, так и не снявший своих фирменных очков, с интересом слушал его, слегка наклонив голову.
Смотрел он не на Витька, а куда-то в сторону лимана, над которым висела тяжёлая, пятнистая луна. Изредка он рассеянно кивал, словно заранее был согласен со всеми доводами Витька.
Однако на Петровича он всё же отвлёкся.
— А, возмущённый сосед пожаловал! — весело приветствовал он Петровича. — Извини, первая серия кончилась до твоего прибытия.
— А сколько всего серий? — поинтересовался тот с некоторой надеждой. — Хоть парочку ещё увижу?
— Не меньше, — обнадёжил его Тика, вольготно развалившийся на своём кресле в первом ряду. — Витька вот жалуется, что масло не менял уже месяц, так что результаты могут быть неоднозначны.
— А я так просто не помню, когда я у себя его менял, — с простецким выражением на лице произнёс Леонтий, — и что с того? Нет, если хочешь, можем прямо сейчас его поменять и повторить. Ты каким пользуешься?
— Ворованным! — вызывающе отозвался Витёк. — С английского танкера, он сюда полтора раза в год заходит. Только не говори, что оно у тебя прямо с собой.
— Форсированное универсальное? — удивился Леонтий. — Без добавок, прямо с парохода? Есть. Отличный продукт, кстати.
— Ты ещё скажи, что поставки организовал! — фыркнул Витёк. — Или сам ведёрком черпал?
— В своё время начерпался… — поморщился Леонтий. — Когда на этом танкере под погрузку готовились. Со шваброй, брандспойтом, скребком, ведром и в скафандре — кстати, замкнутого цикла. Танки отскребали. Не дай бог никому такое счастье. Я-то списался, а вот суперкарго там, похоже, пожизненный. Ему-то что, сидит в каюте, пьёт вонючий ром и ругается с приёмщиками груза… Ну и по доброте душевной не стесняется продавать излишки старым товарищам. То есть мне.
— Уроды! — криво усмехнулся Витёк. — Хотя чего ещё ожидать? Жизнь в пиратском государстве иногда имеет свои прелести. Любая контрабанда на каждом углу. У меня от него мотор не заклинит? — настороженно поинтересовался он у Леонтия.
— Обижаешь, — скривился тот. — Я же и себе его заливать буду.
— А вдруг у тебя там добавки какие-то в предыдущем масле? Уплотнители, разжижители, ещё какая херня, которой у меня нет?
— И так мы дойдём до полного химического анализа содержимого моторов, — кивнул Леонтий, — потом, не придя к однозначному решению, пойдём на завод, закажем себе ещё по одной новой машине, сами проследим за её сборкой… Мы сюда гоняться приехали или спорить беспредметно? Или меняем масло, или гоняемся как есть. Результат, правда, всё равно тем же будет…
— А вот не факт! — воскликнул Витёк. — Чёрт с тобой, меняем. Только сперва испытаем на независимом свидетеле. Петрович, ты не против? У тебя как раз и мотор прогрет — в самый раз масло поменять.
— На халяву, — добавил Леонтий.
Петрович мог поклясться, что глаза его смеялись под непроницаемо зеркальными очками.
Однако отказываться не стал.
Масло сменили за пять минут, благо старт гонок был назначен у придорожной эстакады, выстроенной как раз для подобных случаев.
Съехав с эстакады, Петрович неспешно подрулил к брошенной поперёк трассы красно-белой полосатой ленте, означавшей точку старта. Постоял пару минут, выкурив сигарету, выжидая, пока масло равномерно распределится по внутренностям двигателя.
После чего выбросил в окно окурок и рванул с места.
Секунде на седьмой он с удивлением увидел, что стрелка спидометра зашла за отметку 100.
Миль.
И, похоже, не собиралась останавливаться на достигнутом результате.
Петровича это удивило. Его старенький «ровер» был вполне порядочной городской машиной, мощной, но неторопливой, исполненной внутреннего достоинства и лёгкого презрения к вечно спешащим, суетящимся собратьям. Подобные жеребцования были ему отнюдь не свойственны.
Но какой же русский не любит быстрой езды?
Даже на британском скакуне.
Особенно при хорошо заданном корме.
Только неуверенность в дальнейшем качестве трассы заставила его снизить скорость и остановиться.
Проверка качества удалась. Пора было сообщить это потенциальным участникам гонки.
— Ну что, доволен? — неопределённо поинтересовался Леонтий, когда Петрович выбрался из машины.
— Можете гоняться, — равнодушно махнул рукой Петрович. — Леонтий, не знаю как ты, но Витьку сразу предупреждаю — будь осторожен. Масло в натуре супер. Сам не заметил, как чуть было не взлетел.
— Антикрыло надо ставить, — отозвался Леонтий. — Ты знаешь, что скорость отрыва от земли — всего сто двадцать?
— Знаю, — поморщился Петрович. — И что с того? Я ж не самолёт.
— Да ничего! — весело произнёс Витёк. — Тащи канистру.
— Тогда с тебя ещё полтинник, — неожиданно серьёзно отозвался Леонтий. — В случае проигрыша, конечно.
— Согласен! — бесшабашно ответил Витёк. Похоже, вид довольного Петровича окончательно убедил его в возможности победы.
Ещё полчаса ушло на замену масла у соревнующихся, прогрев двигателей и пробный рывок Витька, желавшего убедиться в качестве продукта.
И — минута на гонку.
В этот раз он проиграл Леонтию шесть секунд.
На одну меньше чем в первый заезд.
Британский сервер точного времени, с которым были связаны оба бортовых компьютера соревнующихся, бесстрастно зафиксировал время пробега каждой машины, заодно высчитав точную скорость каждой на гоночном участке, не сойдясь в несколько десятых долей с установленным в конце трассы лазерным фотофинишем.
Что, впрочем, было неважно.
Выбравшийся из машины Витёк имел вид равнодушно-весёлый, словно он уже знал, чем закончится повторный заезд ещё до старта. Несмотря на явное превосходство противника, побеждённым выглядеть ему не хотелось. Да и смысла не было. Оставалось только получать удовольствие от хорошей гонки, чем бы она ни закончилась.
— Ну что, будешь в третий раз резину жечь? — поинтересовался Леонтий. — Или сразу в ресторацию поедем?
— Неплохое предложение, — отозвался Витёк. — Только у меня лучше есть. Давай машинами поменяемся. Чья придёт последней — тот и победил.
— Годится — ответил Леонтий. — Не обижайся, но всё-таки, будь осторожнее. Плохим водителем себя не считаю, но коль обгонишь — так не увлекайся. Машина застрахована, а вот тебя потом вспоминать за третьим тостом…
— Лучше — за первым — усмехнулся Витёк. — Я себя люблю больше всех.
— Я тоже — кивнул Леонтий.
Предупреждение было благополучно забыто. Витёк, дорвавшийся до мустанга Леонтия, словно забыв обо всём на свете, легко и незаметно обошёл собственную «целику» секунде на девятой, и, словно забыв самим же предложное правило новой гонки, оставив её, благопристойно остановившуюся в паре десятков метрах за чертой финиша, помчался вдаль по новому асфальту трассы… Только проехав пару лишних километров он остановился, поняв, что гонка давно закончилась.
Явной победой бледного мустанга, который он пилотировал благодаря странному капризу противника.
Пора было возвращаться.
Когда бледный мустанг наконец прибыл к месту сбора, Леонтий даже не поднялся с кресла. Вкусно куря толстую сигару, он только повернул голову к выбирающемуся из машины Витьку.
— Понравилось? — поинтересовался он.
— Уложил! — со счастливым выражением лица отозвался Витёк. — Впервые шёл триста!
— Триста десять, — усмехнулся краешком рта Леонтий. — Или больше. Если точно уложил. Глянь на аппаратуру.
Витёк недоверчиво сунулся обратно в салон.
— Триста восемнадцать… — пробормотал он. — За это таки стоит выпить.
— Молока? — доброжелательно поинтересовался Леонтий.
— Издеваешься? — буркнул Витёк.
— Ага, — весело отозвался Леонтий. — Не водку же за рулём. Под торпедой термос. И стаканчики. Тащи, пока не прокисло.
Витёк озадаченно пошарил в указанном месте. Извлёк из-под торпеды космического облика термос и упаковку пластиковых стаканчиков.
Озадачено остановился перед заранее установленным складным столиком.
— Ну что встал? — поинтересовался у него Сеня. — Головокружение от успехов?
— Где-то так.
— Давай сюда — он нетерпеливо отобрал у него термос и пакет.
Надорвал упаковку, быстро расставив стаканы. Критически осмотрел термос, и в пять секунд наполнил стаканы.
Над трассой разлился нежный аромат спелых персиков.
— А обещал молоко… — разочарованно проговорил Петрович, принюхиваясь к стаканчику. — К персикам неплохо бы коньяку…
— Ты попробуй сначала, — усмехнулся Леонтий. — Успеешь ещё свой клоповый настой выхлебать. Это получше коньяка.
— А главное — безопаснее — добавил Сеня.
Он уже успел выпить свою порцию и сейчас присосался к минералке.
— Стопудово! — подтвердил Петрович, опустошив свой стакан. — Молоко — супер! Только не жадничай.
До Витька постепенно начало доходить, что именно он пьёт.
Он всмотрелся в стаканчик, где мягко покачивалось около пятидесяти грамм тёмной жидкости.
Принюхался.
Улыбнулся.
И немедленно выпил.
Аккуратно поставил стакан на стол и поинтересовался у Леонтия:
— Полчаса?
— Минут сорок — кивнул тот. — Как раз чтоб расслабиться и неспешно до Аркадии доехать. Там и накроет.
— Тем более что всё уже накрыто, — добавил Семён. — То-то персонал обрадуется.
— В четыре утра, в понедельник… — расплылся в улыбке Петрович, тоже успевший распробовать молоко. — Повеселим ночную смену!
— А также и дневную, — отозвался Тика. — И вечернюю, и прочих ночных смотрящих. Главное — не нажраться!
— А, уже всё равно, — махнул рукой Витёк. — В конце концов, должны же быть у людей нормальные дорогие развлечения! В любое удобное время суток. К чему искусственно себя ограничивать? Я, например, сегодня уже на все свои семьсот баков развлёкся.
— Семьсот пятьдесят, не забудь, — уточнил Леонтий.
— Спидометр за триста уложил, с хорошим человеком погонялся, участок трассы невинности лишил… — словно не замечая того, продолжал Витёк.