— Нет, — Ави сразу понял, о чём будет вопрос.
— У меня мозги вытекут из ушей, если попытаюсь заглянуть в каждый фургон в Црвениграде. Ни марки, ни цвета… Мирко, звони в операционный отдел: пусть бросают всё и ищут информацию о девочке.
— Так может, сразу в дорожную инспекцию?
— Нет, у них может не быть данных. Могли найти тело, но не установить причину травм. Или её могли вовсе не найти, просто лежит заявление о пропаже в каком-нибудь сраном участке… его могли официально принять буквально этим утром, если дело было на днях. Ты же знаешь, как полиция работает, там алкаш на дураке верхом. Короче, поднимай операционистов! Участки, морги, больницы, всё! Минуты, Мирко, минуты!..
Он неправильно истолковал свое видение: девочка показалась мёртвой, но на самом деле была ещё жива — хотя и в коме уже третий день. Мирко сам выслушал взволнованный доклад врача из больницы на окраине Црвениграда, совершенно ошалевшего от таких сюрпризов: нагрянули сотрудники Госбезопасности с полицейскими машинами сопровождения.
Ави не стал тратить времени: пока Ковач выяснял подробности о поступившей с тяжелейшими травмами одиннадцатилетней Ирмаске Папац (вот ирония судьбы — мусульманке), обладатель особых способностей уже спешил к её палате.
Мирко застал Ави у койки Ирмаски, держащим её за руку. Сам он сидел на полу, привалившись к стене, и будто терял сознание — по крайней мере, выглядел очень плохо. Ковач догадывался о причине: Ави пришлось тормошить собственные способности, не связанные с Алисой, когда голова ещё была в её почти безраздельном распоряжении. Такое редко кончалось хорошо…
Пип, пип, пип: этот звук издавали какие-то мудрёные медицинские приборы вокруг Ирмаски, мигающие множеством мониторов, тянущиеся к ребёнку красными, синими и зелёными проводами. Воздух в палате казался несвежим, её явно плохо проветривали.
Симпатичная медсестра забилась в угол: похоже, она видела что-то, чего видеть не следовало. Этому Мирко, поднёсший девушке стакан воды прежде, чем Ави, тоже совсем не удивился: он знал, что Алиса очень ревнива. Она ненавидит всех прочих женщин. И тем лучше вовсе не приближаться к Ави, когда он химически заторможен, и у странной сущности в его голове много власти над ситуацией.
— Ковач! Что, мммать, с ним?!
Это кричал Желько, застывший в растерянности над Ави. Тот, кажется, совсем отключился: руки неподвижной девочки на больничной койке не выпустил, но сам уже почти лежал на полу. Из уголка рта тянулась тонкая струйка слюны. Круглые очки повисли на одном ухе.
— Это нормально! — Мирко мысленно выругал себя за то, что бросился помогать насмерть перепуганной женщине, а не человеку, от которого сейчас зависели сотни жизней. — Помогите ему сесть!
Майор Станишевич кое-как пособил Ави, а вскоре рядом был и сам Мирко: медсестра сжалась в углу палаты, беззвучно рыдая, и сейчас капитана Госбезопасности уже не интересовала совсем. Из коридора слышался топот как мягкой больничной обуви, так и тяжёлых полицейских ботинок.
Врачи заботились о своём долге, а особисты и полицейские понимали: нужно действовать быстро. Если настоящий теракт ещё впереди (а в этом, учитывая показания задержанного и слова Ави, сомневаться почти не приходилось), то времени уже почти нет. Террористы явно рассчитывали воспользоваться первыми часами переполоха после расстрела кафе, и…
— Нашатырь! Дайте нашатырь!
Ави кое-как привели в чувство. Он обильно вспотел, в глазах полопались сосуды, вены и артерии проступили под кожей — но взгляд всё-таки обрёл ясность.
— Я видел тот фургон.
— Что за марка? Номер?.. — Станишевич попытался поднести стакан воды, но половину от волнения рас плес кал.
— Я не разбираюсь в марках… могу описать, но времени на выяснения хер да нихера… воды дайте…
Бегающий туда-сюда взгляд Ави вдруг остановился на ворвавшемся в палату враче. Тот, похоже, не понимал, кому из людей перед ним сейчас больше всего требуется помощь.
— У вас есть красные двери?
— Что?.. — врач явно не ожидал подобного вопроса.
— Я, курва, не шепелявый! — Ави закашлялся из-за крика, на который перешёл. — Красные двери?! Любые, сука, двери красного, сука, цвета?..
Доктор растерянно помотал головой. Зато Ави, похоже, почувствовал себя чуть лучше.
— Мирко! Ты где?.. А… Мирко, слушай внимательно. Бремени нет. Нет от слова «совсем»… не спрашивай, Алиса знает. Она знает… Сделай вот что. Слушай внимательно. Желько, ты тоже слушай..
Длинные волосы Ави прилипли к вспотевшему лбу. Сейчас он выглядел не лучше пьяницы, свалившегося под дверью цыганской забегаловки. Серое пальто, и до того не бывшее образцом опрятности, совсем безобразно измялось.
— Желько, вызывай спецназ, прямо сюда. Я имею в виду настоящий спецназ, антитеррор, группу быстрого реагирования, не вшивых полицаев с пукалками… Мирко, раз у них нет красных дверей, то нужна краска. Покрасить любую дверь тут, быстро… ну, ты понял. Тот самый трюк.
— Но ведь… — Ковач уже понимал, о чём идёт речь.
— Ага. Можешь помолиться за мои мозги, учитывая текущую ситуацию. А заодно за бедняг из спецуры, которые увидят эго дерьмо. Но иначе мы тупо, Мирко, не успеем. Эти скоты уже едут, и я не могу объяснить словами, куда. Туг поможет только дверь. Раз я увидел фургон, то её можно использовать.
Проглотив залпом два стакана воды, Ави более-менее пришёл в норму: похож теперь был не на вдрызг пьяного, а скорее на тяжело гриппозного. Руку лежавшей без сознания девочки он выпустил из своих пальцев только сейчас.
— Заодно готовьте бумажки. Тут подписок о неразглашении столько написать придётся…
Наспех выкрашенная красным дверь какой-то больничной подсобки наполнила резким запахом краски весь коридор перед ней. Но это неудобство никого не беспокоило. Мирко сейчас больше волновали парни из группы антитеррора, которым происходящее, естественно, казалось полным бредом. Но времени объяснять не было: да, в сущности, не было и такого права. Уровни доступа…
— Не боись: ребята простые и надёжные, мммать, как молоток. Покажи им гвоздь, и они его забьют. Без вопросов, — заявил Станишевич.
По глазам в прорезях масок не было похоже, будто вопросов у бойцов спецназа нет: штурмовать какой-то чулан в больнице — задача, по меньшей мере, странная. Станишевич и сам успел надеть бронежилет со шлемом: Центр распорядился, что командовать операцией должен он. Пусть по факту всё и находилось в руках Ави, к тому же старшего по званию, но тог совсем не занимался вопросами силовых действий.
— Пан Ави, вы бы дали хоть какую-то вводную: чего нам ждать… ну, там.
— Если бы я сам знал, что будет… Желько, я тоже туда пойду. Да-да, и не спорь со мной! Это тебе не фокус Копперфильда: я не могу быть уверен, что иначе всё получится.
Станишевич только кивнул человеку в спецназовском снаряжении:
— Тащите бронежилет — пану Ави он, мммать, потребуется.
Тяжёлый жилет, надетый поверх пальто, придал Ави довольно нелепый вид. Навроде ребёнка, через меру укутанного заботливой бабушкой.
— Вы вооружены?
— Нет, я табельного не ношу.
— Понятно, — Желько бесцеремонно вытащил пистолет из кобуры ближайшего к нему бойца и протянул Ави. — Пользоваться-то умеете?
Отвечать Ави не стал — но судя по тому, как он вполне уверенно проверил магазин и патронник, поставив пистолет на предохранитель и засунув в карман жилета, Желько понял: с этим проблем нет. Невзрачного человека в штатском обступили дюжие экипированные бойцы, ожидавшие хоть какого-то инструктажа.
— Мирко, дай-ка мне стул. Ну и это самое, да… оно с собой? Из крыла выгнали весь персонал? Смотрите, не пускайте никого. Ну, Панове: вы сейчас увидите очень странную хероту, и я ожидаю, что это никому не помешает работать. Через некоторое время я войду в эту дверь, и вы должны будете войти за мной. Так, как это вас учат делать, потому что за дверью наверняка сразу же станет жарко. Надеюсь, кто-нибудь первым делом уберёт меня с линии огня: а то я, знаете ли, не лихой гайдук.
— Не беспокойтесь, пан Ави, мы о вас позаботимся, — когда речь зашла о конкретных действиях, несколько растерянный до сих пор командир группы антитеррора обрёл уверенность в голосе.
— Славно. Мирко, огоньку…
Здоровенный косяк в губах Ави, к которому Мирко поднёс зажигалку, стал вишенкой на торте общего сюрреализма сцены. Впрочем, Ковач-то прекрасно понимал, что спецназ увидит сейчас вещи куда более неординарные, чем высокопоставленный офицер Госбезопасности, курящий травку во время операции по пресечению крупного теракта в столице.
Ави глубоко затянулся, надолго задержал дыхание, выпустил облачко дыма: из-за вони краски характерный запах совсем не почувствовался. Затем откинулся на спинку стула, поставленного прямо напротив красной двери. Сделал ещё затяжку. Бойцы спецназа выстроились колонной вдоль стены, слева от двери: чуть пригнувшись, прижав приклады автоматов к плечам. Один из них, назначенный страховать Ави, зашёл справа. Своё дело эти люди знали превосходно, сомнений никаких.
Какое-то время не происходило ничего. А потом Ави, которого постепенно накрывало, услышал то самое: «цок, цок, цок».
— Признай, сладкий: без меня у тебя ничего не получится… Молодец, машину ты узнал. Вот только как её отыскать, ммм?
— Давай просто сделаем нашу работу, пожалуйста.
Динамики больничной связи, обычно призванные объявлять какую-то важную информацию, захрипели помехами. Несколько спецназовцев повели головами на звук, но майор Желько приказал им не отвлекаться.
Фокус с дверьми был гораздо проще, когда Ави знал, куда нужно попасть. Но теперь он мог ориентироваться только на образ фургона: того единственного из, вероятно, множества подобных автомобилей в Црвениграде, который был нужен. Нужно было выйти именно на него, а это чертовски непросто.
Такие машины сейчас аврально искали и по городским камерам наблюдения: на это бросили операционистов Центра. Увы, отслеживание транспорта до сих пор не автоматизировали, как это сделано в Лондоне или Москве. Но был шанс, что это поможет, если у Ави не получится всё сделать быстрее. Ещё несколько таких же групп спецназа в разных концах Црвениград ждали команды.