После этих слов в облике незнакомца начали происходить стремительные метаморфозы: пальцы вытянулись, превратившись в острые длинные когти, глаза почернели, а губы разошлись в стороны, обнажив два ряда мелких зазубренных зубов.
— Стоп, подождите. Чего вы так сразу? Может, мы вначале выпьем чаю и всё спокойно обсудим? Два разумных вежливых человека всегда смогут договориться, — в панике начал тараторить я, не замечая, что уже уткнулся спиной в шкаф.
— Увы, но у нас не выйдет придти к обоюдно выгодному соглашению. Несколько часов назад я узнал, что сегодня мне предстоит впервые утолить голод, терзающий меня с самого момента рождения. И я не намерен отказываться от этой чудесной возможности, — спокойно произнёс он и остановился, видя, что мне уже некуда отступать.
— Подождите и выслушайте. Я умею всё: от убийства до завивки волос. Я знаю кучу анекдотов, двенадцать способов массажа, шесть видов карточных игр. Более того, я не обременён моральными принципами и с удовольствием помогу вам найти и добыть кучу изысканной пищи. С вашей стороны будет крайней расточительностью съесть человека готового посвятить всю дальнейшую жизнь служению вам.
— Это невероятно заманчивое предложение, но в вашем случае сделка невозможна. Правила лотереи позволяют использовать вас лишь в качестве еды. А персоне с моим рангом опасно их нарушать.
— Какая жалость, — очень тихо ответил я, стараясь унять дрожь в теле.
— Сомневаюсь, что вас утешат мои слова, но я испытываю глубокое огорчение от сложившейся ситуации. Вы и роя в ил и вежливость к незнакомцу, что так не свойственно нынешнему поколению, и, даже — готовность к служению. Но мой невысокий статус среди собратьев не позволяет предложить вам ничего кроме быстрой и почти безболезненной смерти.
Эти слова вежливого человека полностью успокоили меня. Наверное, эго произошло из-за однозначности его ответа. Он отчётливо дал понять, что у меня нет никакой возможности договориться. И я сильно сомневался, что попытка бегства может увенчаться успехом. В моменты полной безнадёжности меня посещают очень странные идеи, которые, несмотря на их полную абсурдность, часто оказываются самым эффективным решением проблемы. И подобная идея стала для меня сейчас последней надеждой. Несколько раз сильно стукнув по шкафу, я решил продолжить разговор, в надежде выиграть время:
— Спасибо за столь развёрнутый и однозначный ответ. Мне тоже жаль, что ситуация сложилась подобным образом. Если вы не возражаете, я задам один вопрос, — не дожидаясь ответа, я продолжил, — В своё время соседи сказали, что в этой квартире повесились восемь человек. Тогда я не стал уточнять. Но, меня терзает жгучее любопытство, они действительно все повесились? Прямо все восемь человек? Это очень странное совпадение или закономерность?
— Я не располагаю подобными сведениями. Вы действительно именно это желаете узнать перед смертью? Разве вас не должны интересовать вопросы касательно загробного мира или существования бога?
— На самом деле этот вопрос куда важнее. Ваша неспособность дать ответ явно указывает на некомпетентность организаторов лотереи или на то, что они не сочли нужным в должной мере проинформировать вас. К сожалению, я не могу стать вашей пищей в эту ночь, так как я уже зарезервирован в качестве еды для существа с похожими кулинарными пристрастиями, — сказал я, продолжая колотить шкаф.
— Молодой человек, к чему столь детские хитрости? Спешу заверить, наша лотерея исключает места, которые являются кормовой базой для сородичей. Более того, в вашей обители я не чувствую никаких следов пребывания представителя моей расы.
— Ваши ощущения обманывают вас, — я старался выглядеть предельно спокойным, но продолжал наносить по шкафу мощные удары.
— Не волнуйтесь, вы почти ничего не почувствуете, — произнёс он, сокращая дистанцию.
Когда он приблизился вплотную, дальняя от меня дверца шкафа отворилась, и из него выползло существо с телом гигантской змеи и мордой, смахивающей на серьёзно деформированный человеческий череп. Стоя на хвосте, оно было на две головы выше, чем вежливый.
— О! Приветствую, низший сородич, — с нескрываемым удивлением сказал незваный гость и отступил на несколько шагов от меня. Впервые в его голосе прозвучали явные эмоции. — Кажется, молодой человек действительно не лгал. Простите за вторжение на вашу территорию. Я бы никогда не позволил себе подобной бесцеремонности. Похоже, наши клерки допустили очередную ошибку, в результате которой мясо, пребывающее в этой квартире, было допущено к участию в лотерее.
— С вашей стороны было крайне грубо, усомниться в моей правдивости. Но я готов простить вас, если вы немедленно удалитесь.
— А с чего вы взяли, что я собираюсь уходить? Я думаю, младший сородич не станет возражать, если я всё же исполню цель своего визита, — сказал он, глядя на моего «сожителя». А тог, вместо ответа, начал неспешно двигаться в сторону шкафа.
— Стой! Выслушай меня и подумай! — изо всех сил закричал я. — Ты же не знаешь, когда сюда кто-то решит заселиться следующий раз. Глупо ждать очереди желающих снять квартиру, в которой постоянно пропадают люди. Так можно проходить голодным ещё пару лет. И всё из-за того, что этот мерзавец нагло заявился сюда и отнял у тебя еду.
Кажется, мои слова принесли определённый эффект, так как он остановился и стал внимательно слушать.
— Ваши провокации тщетны. Согласно кодексу, наша каста имеет приоритетное право на пищу перед низшими сородичами.
— Ты слышал, как он назвал тебя и твоих соплеменников? «Низшие сородичи», разве такое обращение можно стерпеть? Он же просто шовинистическая мразь, которая возвышает свою касту над твоим народом. Уже сейчас, они обеспечили себе право отнимать у вас еду, когда им вздумается. А дальше они захотят забрать у вас охотничьи угодья! И вы будете смиренно терпеть их произвол? — продолжил я пафосную тираду, игнорируя вежливого человека.
— Что вы вообще несёте?
— А ты заткнись! Я не желаю выслушивать угнетателя. Вы думаете, что ваши привилегии являются чем-то естественным и даны вам по праву рождения. Но смею вас заверить, что это не так. Те, кого вы называете низшими, имеют равные с вами права на одни и те же блага. Даже если вы вели многовековое угнетение и создали специальный кодекс, порабощающий их народ, вам никогда не убить правду, живущую в сердце каждого из них.
— Вы случайно не больны душевно? Наш уклад таков уже много веков: низшие сородичи служат нам, а мы одариваем их своей мудростью и покровительством.
— Красивые слова не помогут вам оправдать угнетение целого народа с его самобытной культурой и традициями! Более того я уверен, что они сами заслуживают должного почитания и поклонения.
После этих слов я встал на колено перед обитателем шкафа и начал произносить речь торжественным тоном:
— Мой господин, пока вы милостиво позволяли мне находиться в вашей обители, я смиренно снабжал вас пищей. Возможно, она была не достойна вашей персоны, но я обещаю, что эго изменится, если вы позволите служить вам дальше. Я буду регулярно приводить к вам мужчин, женщин, детей, старушек или даже рыжих невинных девушек, если подобное блюдо вам по вкусу. А когда моё служение надоест вам, я сам покорно отправлюсь к вашему столу. Умоляю, примите мою клятву вечной верности и не дайте погибнуть от лап этого мерзавца.
На следующие несколько минут воцарилось полное молчание, так как все присутствующие были глубоко шокированы моей речью. Говоря другими ело вам и, все глубоко охренели от телеги, которую я задвинул, и в первую очередь я сам.
— Мой слуга! Моя еда! — прервал тишину мой новоиспечённый господин, заслоняя меня от вежливого человека.
— В таком случае я предпочту удалиться и не мешать вашей идиллии. Порадуйте себя чем-то, пока у вас есть время. Позвоните родным и близким, расскажите им, насколько они дороги вам. Завершите все важные дела и просто сделайте те вещи, которые откладывали в долгий ящик. Всего хорошего, — ответил тог. — А с вами будет проведена отдельная разъяснительная беседа, — добавил он, обращаясь уже к существу из шкафа.
— Подождите, пожалуйста. Мой великий и величественный господин интересуется, разве ваши слова не свидетельствуют о том, что его слуга вскоре будет убит, а ему будет нанесён существенный физический урон?
— Нет, Я не говорил ничего подобного. Всего хорошего! — ответил вежливый человек, двигаясь в сторону коридора.
— Владыка, не позволяйте сладким речам этого сатрапа затуманить ваш ясный ум. Его род не знает ничего кроме коварства и бесчестья. Он явно намекает, что вскоре вернётся с подкреплением. Они уничтожат вашего верного слугу и нанесут огромное оскорбление вашему достоинству. Разве вы можете позволить им безнаказанно портить своё имущество и дальше продолжать унижать непревзойденную культуру своего народа?
Вежливый человек застыл на месте, глядя в нашу сторону. А я продолжал самозабвенно нести пафосную чушь:
— Сейчас вы не просто отдельная личность, а воплощение духа вашего рода, его самобытности, характера и многовековой жажды свободы. Дав отпор угнетателю сегодня, вы прославите ваше имя в веках и сподвигнете своих собратьев к борьбе. Сегодня тысячи страждущих найдут утешенье в вашем подвиге, сегодня сотни порабощённых воспрянут духом, сегодня десятки отчаявшихся бросятся в бой за вами следом. Нет судьбы более славной и благородной, чем войти в историю как первый, кто разорвал нерушимые узы многовекового рабства. Господин, вы готовы написать новую славную главу в истории вашего великого народа?
В ответ существо из шкафа с глухим рёвом бросилось на «эксплуататора» и вбило его в стену.
Пока мои проблемы увлечённо кромсали друг друга, я аккуратно проскользнул на кухню, закрыв за собой дверь на щеколду. Затем налил полную кружку пива и осушил её в два глотка.
Из двух зол нужно выбирать тупейшее. С учётом внушаемости моего сожителя и его склонности вестись на самые примитивные манипуляции, исчезнуть будет совсем несложно. Завтра скажу, что отправляюсь на поиск рыжих девственниц для «господина», а сам тихонечко свалю в Монголию, Звучит как план.