— Ты должен, — сказал Робин. — Таков приказ; и я пойду с тобой, в любом случае…
— Нет, — ответил я. — Мне нехорошо. Он видел, что мне нехорошо. Если она заговорит со мной снова, я… я просто не вынесу этого, Робин… Ты пойдёшь сам. Я буду ждать тут… тебя вместе с ним.
— Не похоже, что ты хотел бы остаться в одиночестве… в темноте, Фред. И я иду обратно.
Я последовал за ним. Я умолял его не делать этого. Я рыдал и клял его, однако Робин не обращал внимания.
Скамья вырисовывалась с внешнего края лужи газового освещения. Мы осторожно приблизились — но с пятнадцати ярдов можно было увидеть, что там никого не было.
— Всё в порядке, — сказал я. — Её нет. Мы можем идти назад, пожалуйста, Робин.
— Там что-то лежит на дороге, с дальнего конца скамейки, видишь? Ну-ка, сейчас только достану фонарик.
— Это всего-то чучело Гая Фокса[6], которое кто-то бросил там, — прошептал я. — Давай возвращаться, Робин, пойдём домой.
— Оно движется, — сказал Робин. — Движется на руках и коленях. Оно волочит что-то, похожее на маску… что-то белое.
Нечто двигалось мучительно медленно по направлению к кольцу лампового света, и пока оно ползло, то ворчало как животное.
— Это опа! — крикнул я. — Это она, крадётся к нам.
Но даже когда я выкрикнул это, я знал, что это враньё, что это не может быть той дамой и что я был одновременно трусом и предателем. Но в тот же момент нервы Робина вновь сдали — и с чувством дикого отчаяния в сердце я увидел, как он заколебался, повернулся и бросился обратно по тропе. Я побежал следом в паническом ужасе от того существа, что осталось позади; однако к тому моменту, когда мы выдохлись, я более всего боялся сам себя и того, что я сделал. Робин тоже знал, что за тварь ползала там на границе света — я мог бы сказать это ему в лицо, которое застыло словно маска.
Мы не сказали ничего. Пятое ноября началось как надо. В тумане раздавались тяжёлые стуки, там и тут в садах виднелись красные огни и мерцание костров. Один раз над нашими головами пролетела ракета-петарда и взорвалась в небе, превратившись в сноп падающих синих звёзд.
Мы никогда больше не говорили о той ночи — вслух; беседа шла внутри каждого из нас, я полагаю, снова и снова. Но ещё я услышал обрывок разговора между моими родителями ночь или две спустя, когда они думали, что я уже сплю.
— Слабое сердечко, бедный ребёнок, — говорил мой отец. — Он перенапрягся тем же вечером, танцуя. И было что-то ещё, что привело его к шоку — наверное, взрыв петарды. Его нашли на крыльце. Он приполз туда, чтобы умереть. И была одна забавная вещь, Марта — он держал в руках маску Дня Гая Фокса, когда его нашли, сделанную в форме спящего ребёнка, вот как.
— Бедный ребёнок, как ужасно! — сказала матушка. — Что ж, это мог быть и наш Фред. И представь, этого мальчика кремируют — по ним не похоже, чтобы ему не могли подготовить приличные похороны.
Я кусал свою подушку, чтобы удержаться от рыданий, которые сотрясали меня во мраке. Прежде, чем мои предки ушли на покой, она вымокла со всех сторон, как не поверни.
Это могло быть совпадение. После всего, я не хотел знать, был ли это один и тот же мальчик. И я ничего не сказал Робину о том, что услышал; но мне думается, что он и так узнал.
У меня было лишь двое настоящих друзей по жизни — не считая моих родителей — и обоих уже нет. Они знали, что было под масками, если там вообще что-то было.
Вы были прекрасным слушателем, сэр. Был бы вам ещё более признателен, если бы вы проводили меня до двери… и ещё выглянули и сказали, нет ли там тех детей в масках… Нет, со мной всё будет хорошо, сэр… Тут всего один шаг через дорогу до регулярных поездов в Кенсал-Грин.
ТРЕБОВАНИЯ К РУКОПИСЯМ
Общие требования
В настоящее время редакция журнала «Аконит» принимает:
Рассказы (в приоритете): от 4500 знаков с пробелами до 1 а.л.;
• Повести: до 4 а.л.;
• Стихотворения в прозе: не менее 2000 знаков с пробелами;
Я Стихотворения и поэмы: от 8-ми строк и больше;
• Статьи и эссе, посвящённые проблематике жанра: не менее 5000 знаков с пробелами. Верхний предел в случае рассказов и повестей может быть изменён в большую сторону (в зависимости от качества рассматриваемого текста).
Текст, до этого размещённый на любом сетевом ресурсе («Самиздат» и т. п.), т. н. «засвеченный текст», имеет равные с «незасвеченным» шансы оказаться на наших страницах. Основной критерий выборки — качество и соответствие тематике. В случае публицистики, редакция приветствует уникальные, нигде ранее не выкладывавшиеся тексты.
Совершенно точно не принимаются: синопсисы, наброски, отдельные главы произведений.
Также редакция не работает с откровенно безграмотными текстами.
Жанровые требования
Редакция «Аконита» будет рада видеть на своих страницах произведения следующих жанров и направлений:
• Weird fiction — он же вирд фикшн, он же вирд, он же химерная проза;
• Gothic fiction — готический роман;
• Ghost stories — классические истории о привидениях;
• Лавкрафтианский хоррор, а также произведения, относящиеся к «мифам Ктулху» (но не рассматриваем явный паразитизм на теме Иннсмута и глубоководных; вселенная Мифов настолько многогранна, что использование множеством авторов лишь этих образов отдаёт неуважением к наследию как ГФЛ, так и всех его соратников и последователей, а также — банальным невежеством);
• Визионерство — многоликое, причудливое и атмосферное;
• Макабр;
• Мистический декаданс;
• Химерический символизм;
• Оккультный детектив;
• Оккультный реализм.
Редакция не рассматривает произведения жанров экстремальный хоррор и сплаттерпанк (но, элементы сплаттерпанка могут быть использованы в произведении).
Ограничения
На страницах «Аконита» никогда не появятся произведения, содержащие в себе:
• Мат (допускаются крепкие слова в более мягкой форме);
• Порнографические сцены, в том числе педофшлического и эфебофилического характера (допускаются эротические сцены);
• Пропаганду и антипропаганду любой политической системы, идеологии и социального строя;
Если сюжет не строится вокруг перечисленного, после удаления подобных вещей из текста произведение имеет все шансы оказаться у нас. В противном случае — увы.
Прочее
Присылайте рукописи в формате .doc/.docx; каждую отдельным файлом. Перед текстом рукописи указывайте имя автора (либо псевдоним, желательно, состоящий из «имени-фамилии»), название произведения и контактную информацию (e-mail). После текста рукописи указывайте год написания произведения. Шрифт — Times New Roman, размер — 12.
Используйте букву «ё».
Рукописи следует направлять на нашу почту: aconitum_zine@mail.ru. В теме письма следует указать «В номер».
Редакция не обещает вступать в диалог с каждым автором, приславшим свои произведения; также за ней остаётся право не сообщать о причинах отказа. Однако о приёме/неприёме произведения автор будет оповещён всегда. Средний срок рассмотрения рукописей — от трёх до пяти месяцев.
Каждый отобранный для публикации в журнале текст помещается в вирдохранилище до востребования. Когда принимается решение о его попадании в один из номеров, редакция связывается с его автором. Потому убедительно просим не публиковать где-то ещё произведение, уже отобранное нами для публикации, по крайней мере, до момента самой публикации.
Если отобранный текст уже размещён на какой-либо площадке в интернете («Самиздат» и т. п.), настоятельно рекомендуется удалить его с этой площадки сроком на 6 месяцев.
Пожалуйста, относитесь с уважением к нашему труду и цените время, затрачиваемое нами на работу над каждым новым выпуском — внимательно ознакомляйтесь с требованиями, прежде чем присылать нам рукописи.