Плата Дьяволу~August DerlethThe Devil's Pay~1926
[Перевод с английского: Роман Дремичев]
Гондола ударилась о причал, и из неё выпрыгнул мужчина. Он закутался в свой тёмный плащ, и кольца на его пальцах вспыхнули в лунном свете, когда он повернулся к гондольеру.
— Меня не будет, возможно, несколько часов, мессер.
— Неважно, Великолепный. Я в вашем распоряжении. Я буду ждать, если это будет необходимо, до рассвета второго дня.
— Тогда подожди.
Он повернулся и погрузился в тени, которые, казалось, сгустились, чтобы поглотить его. Он шёл быстро, уверено. Его лицо было скрыто за вуалью, а длинный чёрный плащ доходил до лодыжек. Несколько пешеходов, которые проходили мимо, повернулисьи мгновение смотрели на него, но затем продолжали свой путь, не понимая его бормотания. Дорога не была ровной, и не один раз мужчина из гондолы спотыкался о камни. Наконец он снизил свой темп и начал осматривать дома вокруг. Он остановился перед низкой постройкой, казалось, присевшей перед ним, как уродливый мерзкий обитатель тьмы. Он поднял руку, чтобы постучать по дверной панели, но прежде чем коснулся её, дверь качнулась внутрь.
— Входи, — повелел ему голос из тьмы, и он вошёл. В дальнем конце длинного зала он мог различить слабый свет, проникающий в щель между складками тяжёлого занавеса.
— Иди, — снова раздался голос, и он двинулся вдоль стены к тому месту, где висел занавес. Когда он достиг его, ткань была отодвинута в сторону, и свет обрушился на него и окутал сверкающим потоком. Он вошёл в комнату, и занавес снова опустился на место. Перед ним стоял человек такого же отталкивающего вида, как и место, в котором он жил. Он был невысокого роста, и его глаза-бусинки злобно сверкали, смотря на посетителя. Он попытался улыбнуться, но его чувственные губы лишь глумливо сжались, словно в насмешку над этой попыткой. Он медленно опустил подсвечник, который держал на расстоянии вытянутой руки от стола позади него, и попытался проникнуть за завесу, скрывающую лицо его посетителя.
Герцог Венеции снял вуаль и шагнул вперёд.
— Мессер Дука! — ахнул чародей, и его лицо слегка побледнело. — В чем причина такой чести, могу я спросить, Великолепный?
Герцог опустился на стул и задумчиво посмотрел на чародея перед собой.
— У меня есть враг, мессер Гамани… — Он многозначительно взглянул на своего хозяина.
— Ах, ваше превосходительство. Яды? Или, может быть, острый стилет? — ответил тот быстро.
— Нет. Ничто из этого не подойдёт. Они мне ничем не помогут. Я уже использовал их. Я напал на своего врага, но он повернулся и убил моих людей, сбежав без единой царапины. Дьявол! Я послал ему вѝна, разбавленные лучшими ядами, но они отправились на дно канала Венеции. Я послал ему великолепное платье, пропитанное смертельным ядом, но он позволил лакею надеть его и раскрыл мой план, так как лакей умер. Я послал ему опал с проклятием ада на нём, но он размолол его и вернул мне. Но нужно ли мне продолжать? Я пришёл к тебе в последнюю очередь. Он должен умереть!
— Я вижу только один путь, ваше превосходительство. Вы желаете… — он остановился, чтобы дать возможность передумать, но продолжил после нетерпеливого жеста своего посетителя. — Вы желаете заручиться поддержкой сил тьмы?
Герцог молча кивнул и красноречиво передёрнул плечами.
— Вы знаете, мессер Дука, что человек должен заплатить за общение с Сатаной?
— Я знаю. Меня не волнуют последствия.
— Это опрометчивый поступок, Великолепный.
— Мой враг должен умереть, — холодно ответил герцог.
Мессер Гамани пожал плечами и развёл руки в жесте беспомощности.
— Поскольку вы полны решимости, ваше превосходительство…
— Да.
— Может быть, у вас есть портрет вашего врага?
Герцог что-то положил на стол, рука мага накрыла это, затем он пристально взглянул на предмет.
— Он очень похож на Борджиа.
— Чезаре? Это не он, это не Борджиа, как бы ни был похож.
Мессер Гамани молчал. Он подошёл к камину и плеснул масла в огонь.
— Желаете наблюдать за подготовкой, ваше превосходительство? Я завершу первую часть своей работы за один поворот песочных часов. Если вам не интересно, вы можете пройти в мою библиотеку и приятно провести время среди моих книг.
— Что я и сделаю, мессер Гамани.
Панель в каменной стене возле камина отодвинулась, и герцог прошёл в библиотеку чародея.
Песок в песочных часах медленно сыпался вниз, и когда последние крупинки упали, мессер Гамани открыл панель в стене и позволил герцогу войти.
Чародей держал в руке восковое изображение и показал его герцогу, который резко воскликнул:
— Это похоже на него, моего врага, мессер Гамани!
— Это было слеплено на основе предоставленного вами изображения.
— Что ты предлагаешь делать с этим?
— Этот образ должен быть сожжён. Потребуется ещё один поворот песочных часов, однако не следует торопиться.
— Но когда мой враг умрёт?
— Как только пламя полностью растопит воск, ваш враг — умрёт.
Скептическое выражение появилось на лице герцога.
— Я очень сильно сомневаюсь.
— Сатана не подводит своих последователей, Великолепный.
— Это ещё предстоит выяснить.
Он уселся в кресло и смотрел, как чародей поджигает фитилёк восковой фигуры. Колдовство чародея привлекло его внимание, и он наблюдал, как восковая фигура медленно тает перед его глазами. Сначала исчезла голова, затем тело, и вот уже пламя с треском перекинулось на ноги этой фантастической маленькой фигурки. Когда пламя исчезло над остатками воска, мессер Гамани повернулся к герцогу.
— Он мёртв, Ваше Превосходительство. В час, спустя семь поворотов песочных часов после захода солнца.
Герцог бросил на стол мешочек с дукатами, но мессер Гамани не стал его брать.
— Берегись, мессер Гамани, если твои усилия потерпят неудачу, если ты обманул меня… — он указал на кошель. — Возьми это золото.
— Золото — это плата мне. Но есть кое-что ещё…
— Больше золота?
— Ещё плата. Сатана должен взыскать долг.
Герцог шёл по коридору, чародей за ним по пятам. У двери они остановились.
— Дьявол получит шкатулку, полную золота, — засмеялся герцог, — если мой враг мёртв.
— Вы слышали, Великолепный? Дьявол ничего не ценит так сильно, как душу.
Его хитрое лицо исчезло в темноте, а герцог смаковал видение головы мага на конце пики, возвращаясь туда, где его ждала гондола.
Он сошёл со своей гондолы на пристань перед своим великолепным дворцом и стоял там, наблюдая, как гондола удаляется прочь. Он посмотрел на луну и задумался о своём враге. Если он не будет мёртв, образ головы чародея на пике больше не будет видением, а станет реальностью.
Он уже собирался повернуться, чтобы подняться по ступеням к своему дворцу, когда услышал плеск воды. Гондола движется довольно быстро, решил он. И не ошибся, потому что вскоре увидел её, и некоторое время спустя она приблизилась к пристани, на которой он стоял.
— Мессер Дука, — раздался приглушённый голос из гондолы.
Герцог вздрогнул; он узнал голос своего наблюдателя, подосланного им в дом врага.
— Хо, мессер Марко. Ты прибыл из резиденции герцога?
— Так и есть, и я должен спешно вернуться, иначе моё отсутствие будет замечено. У меня есть хорошие новости.
— Герцог?..
— Мёртв.
— Превосходно.
— В конце шестого часа после захода солнца его охватила сильнейшая боль по всему телу. Он закричал, что горит, что его отравили. Но он не был отравлен, потому что все его дегустаторы до сих пор живы. В конце седьмого часа он скончался от ужасной боли, проклиная вас.
— Хорошо, мессер Марко. Ты будешь щедро вознаграждён за это. Тебя не преследовали?
— Я полагаю, нет, Великолепный.
— Тогда поспеши и возвращайся обратно; не нужно, чтобы кто-нибудь заподозрил тебя в качестве моего агента.
Лодка отодвинулась, и герцог ликующе поспешил по ступеням во дворец. Он поднялся в свою комнату, сбросил плащ и надел роскошное платье. Его враг был мёртв! Теперь он больше не будет мешать его планам! Его главный советник должен узнать об этом. Сейчас он пойдёт к нему и сообщит об инциденте. Дьявол может прийти и забрать золотую шкатулку — десять шкатулок, так как его враг был мёртв.
Он начал спускаться по лестнице так быстро, насколько позволял его тяжёлый халат. Но на полпути он наступил на край одежды, споткнулся и упал головой вниз на каменные ступени. Лакей нашёл его на следующее утро. Он был мёртв; его шея была сломана.
Август Дерлет, Марк ШорерКрасные руки~August Derleth, Mark R. SchorerRed Hands~1932
[Перевод с английского: Роман Дремичев]
Двое мужчин затаскивали свою маленькую лодку на песчаный пляж расположенной в трёх милях от материковой части Индии Черды. Билл Карни, крупный, похожий своим телосложением на кулачного бойца, со шрамами и оспинами на лице, посмотрел на напарника и провёл своей жирной рукой по потному лицу.
— Мы должны решить всё здесь и сейчас, Джерри, — сказал он.
Тот кивнул. Он был маленьким человеком, хилого телосложения, с гладким лицом, создававшим впечатление проницательности, которой не было у Карни. Закончив с лодкой, они двинулись по песку к краю расположенных поблизости джунглей.
— И помни, я получаю три четверти за то, что избавился от Вебера, — сказал Карни, пристально глядя на своего спутника.
Джерри Мартин ничего не ответил; на его лице не отразилось никакого намёка на его мысли. Но он подумал: «Если это будет в моих силах, то не видать тебе трёх четвертей, Карни!»
— Это была нелёгкая работа, понимаешь, Джерри, — продолжал гнуть своё крупный, отчасти извиняясь за то, что взял больше, чем мог получить его напарник, отчасти убедив себя, что не просто жадность породила его желание получить в три раза больше, чем Джерри Мартин.
Джерри Мартин слегка улыбался, думая: «Дубина, кто, по-твоему, мозг нашей команды? Где бы ты был без меня?»
Они прорывались сквозь густую стену подлеска и листвы джунглей во внутреннюю часть острова.
Джерри заколебался.
— Иди вперёд, Билл, — сказал он. — Ты знаешь путь, а я нет. Это в конце той тропы, так ведь, Билл?
Билл Карни, послушно взяв на себя инициативу, кивнул.
— Да, но тут мало что осталось от тропы.
Джерри Мартин оказался в обстановке, в которой никогда раньше не бывал. Хотя его опыт не был ограничен Индией и тропиками Африки, он никогда не видел такой густой и необычной растительности. Здесь были деревья с листьями, похожими на огромные веера, со стволами и ветвями, похожими на огромные волосатые руки, украшенные экзотическими цветами, более прекрасными, чем он мог представить даже в своих снах. Птицы с переливающимся оперением грациозно и умело летали по густому лесу, издавая хриплые крики при виде незваных гостей в джунглях на этом редко посещаемом острове.
Билл Карни беспечно двигался через низкие кусты, а Джерри следовал за ним. Жара была удушающей. Казалось, под землёй здесь располагались огромные печи, а толстые листья тропических деревьев удерживали весь жар у самой поверхности, не давая ему уйти в бледно-голубое небо над головой. Густой аромат цветов и сильный запах болота наполняли это место почти невыносимым зловонием.
— Боже, как жарко! — пробормотал Карни.
— Дьявольски жарко, — сказал Джерри.
Они остановились, чтобы отдохнуть. Джерри прислонился к дереву и закурил. Карни сел, опершись спиной о ствол и вытянув ноги по земле.
— Как ты избавился от Вебера, Билл? — внезапно спросил Джерри.
Билл Карни пожал плечами.
— Следовал за ним по этой тропе, смотрел, как он закапывает добро, а затем пристрелил его. Он упал возле ящика. Я вернулся. С тех пор никто не ходил по тропе. Никого даже на острове не было.
— Надеюсь, так и есть.
Карни почувствовал себя слегка неловко под пытливым взглядом Джерри Мартина.
— Что-то беспокоит тебя, Билл? — спросил Джерри.
— Я не могу забыть Вебера — тот момент, когда я прикончил его, — сказал Карни. Гримаса отвращения скользнула по его закалённому лицу. — Это было ужасно, Джерри.
Джерри Мартин хмыкнул.
— Что ты имеешь в виду?
— Он упал в грязь; затем встал на колени и издал ужасный рёв. Он увидел, что я стою там с дымящейся пушкой, и заорал на меня: «Давай, возьми это, Карни!» Потом он начал смеяться как сумасшедший — всё смеялся и смеялся… — Билл Карни сделал паузу; его лицо заметно побледнело от воспоминаний.
— Продолжай, — сказал Джерри. — Меня ведь там не было, не так ли? Он сказал что-то ещё?
— Ничего, что имело бы смысл, Джерри. Думаю, он сошёл с ума. Что-то твердил о руках — красных руках, вот и всё. Он орал: «Подойди и возьми это, Карни — и не забудь о красных руках!» Как думаешь, что он имел в виду?
Джерри Мартин пожал плечами.
— Вероятно, это что-то поэтичное; скорее всего, он имел в виду твои кровавые руки, красные от его крови.
— Возможно. Но почему я должен не забывать о них? Что он имел в виду?
— Наверное, ничего, — сказал Джерри, бросая сигарету в лужу рядом с тропой. — Может, он имел в виду, что ты выдашь себя и будешь пойман, что-то в этом роде. Я не знаю. В любом случае, он мёртв. — Но, взглянув на Карни, который теперь заметно нервничал, Джерри продолжил. — Возможно, это означает, что он вернётся и будет преследовать тебя, Билл. Он всегда был немного повёрнутым на призраках и тому подобном, ты же знаешь.
Он внимательно посмотрел на своего спутника и с удовлетворением отметил, что его удар достиг цели.
— Боже, Джерри, ты думаешь, что он может вернуться… назад?
— Вздор, Билл! Что скажешь, если мы продолжим путь?
— Хорошо, — Билл Карни медленно встал, но уже не так уверенно, как раньше. — Но если он сможет вернуться, Джерри, что тогда?
На мгновение Джерри Мартин пожалел о своих словах. Он нетерпеливо указал жестом на тропу и сказал:
— Брось, он не сможет, Билл. Я просто пугаю тебя. Пойдём.
Вновь люди начали борьбу с густым подлеском, пробиваясь через джунгли, сквозь которые бежала редко используемая тропа. Внезапно Карни оглянулся.
— Хочешь пойти первым, Джерри? — спросил он.
— Нет. С чего бы? — подозрительно уставился на него Джерри Мартин.
Карни колебался.
— Вебер лежит там впереди — точнее, то, что от него осталось. Я не хочу обнаружить его первым, Джерри. Он уже, наверное, начал гнить…
— Вздор, — фыркнул Мартин. — Вперёд!
Глядя на нерешительное испуганное лицо своего спутника, он подумал, что с Биллом Карни будет легко справиться, когда придёт время.
Они продолжили путь. Джерри Мартин вспоминал начало этого дела. За три месяца до этого он впервые услышал о человеке по имени Вебер в Калькутте; Вебер привёз с собой из Индии опиума на сто тысяч долларов. В то время наркотик был в Калькутте, спрятан в дешёвом доме на одной из худших улиц этого города. Затем Веберу сообщили, что полиция идёт по его следу, и, в отчаянной попытке спасти своё запретное сокровище от обнаружения, он отвёз его на Черду, пустынный остров где-то в двухстах милях от города и в трёх милях от материка. Там было безопасно, поскольку, по неизвестным причинам, Черда имела плохую репутацию среди туземцев.
Джерри не мог вспомнить, как он вышел на Билла Карни. Вероятно, он наткнулся на него в одном из питейных заведений, постоянным обитателем которых тот был. В любом случае, он рассказал Карни всё о Вебере, пообещав ему половину добычи, если он проследит за Вебером и уберёт его с дороги. Добыча, несмотря на низкие расценки, будет продана в Калькутте, а не в Америке, где цены высоки — контрабанда могла обернуться большими неприятностями.
Дальше всё было очень просто. Они с Карни следовали за Вебером — и Карни позаботился о Вебере, пока Джерри ждал на пляже. Это было более двух месяцев назад. Они оставили товар на Черде и вернулись в Калькутту; неразумно было забирать его, пока полиция всё ещё ищет Вебера, а может, и людей, с которыми Вебер встречался.
Джерри Мартин знал, что Билл Карни в глубине души был трусом. Он несколько раз спрашивал Билла о подробностях убийства Вебера, но Карни никогда раньше не говорил ему о том, что же там произошло. Теперь, когда они приближались к месту смерти Вебера, Билл Карни, казалось, внезапно испугался, и под воздействием чар его страха проявились детали — вплоть до точных слов обезумевшего умирающего человека — убийства, которое так напугало его. Сейчас Карни, детина более шести футов ростом, с большими руками и огромными плечами, с силой гориллы, явно боялся, и его уродливое, изрытое оспинами лицо стало болезненно-жёлтым от страха.
— Боишься увидеть, что осталось от Вебера? — Джерри Мартин громко хмыкнул, так что Карни стремительно обернулся и с тревогой посмотрел на него через плечо.
— В чем дело, Джерри? — спросил он.
— Ни в чем, — сказал Джерри.
Двое мужчин шли к центру острова, пробиваясь сквозь кусты и листву, беспокоя странных птиц, которые порхали среди тяжёлых листьев и кричали причудливыми голосами, сбивая странные красные лилии и розово-лиловые орхидеи, росшие на их пути.
Внезапно Карни остановился.
— Мы почти на месте, — сказал он.
— Идём же! — сорвался Мартин.
Карни отвернулся и продолжил ломиться сквозь переплетение кустов. Джерри Мартин остановился, бросив быстрый взгляд по сторонам. Затем он вытащил револьвер из кармана, поднял его и прицелился в Карни. Оружие заговорило внезапно, перебив гомон птиц.
Билл Карни изогнулся, а затем рухнул на землю. Мгновение Джерри Мартин стоял на месте, вслушиваясь и пытаясь понять, мёртв Карни, или нет. Тот не издавал ни звука; Джерри попал точно в цель. Из соседних кустов внезапно поднялась огромная оранжевая птица иулетела прочь, взмахивая большими крыльями. Затем стало тихо.
Больше не оглядываясь. Джерри осторожно двинулся вперёд. Билл Карни лежал там, где упал; он был мёртв. Джерри перешагнул через безжизненное тело и продолжил путь, не сводя глаз с едва заметной тропинки, направляясь туда, где Вебер встретил свою смерть более двух месяцев назад. Он знал — стоит ему потерять тропу, вновь её ему уже не найти. Продвигаясь вперёд, он то и дело улыбался, вспоминая о Билле Карни и его желании заполучить три четверти добычи.
Вскоре он достиг места, почти лишённого деревьев, где виноградные лозы свисали с кустов и ползли по болотистой земле. В центре он увидел мокрый, топкий пятачок, на котором виднелась верхушка наполовину закопанного ящика. За ним он и шёл сюда.
Джерри Мартин остановился на краю поляны и промокнул лоб маленьким носовым платком. Атмосфера здесь была ещё тяжелее, ещё тошнотворней, чем на тропе, а жара, казалось, стала ещё более гнетущей и удушающей. Было тихо, даже как-то неестественно тихо. Птицы, казалось, избегали этого места. Тишина была беспощадной, почти пугающей, и теперь он тоже почувствовал прикосновения какого-то неведомого страха, который так быстро вывел из равновесия Карни. Джерри оглянулся на едва видимую тропинку, почти ожидая, что на ней кто-нибудь появится. Там никого не было; и было тихо как в склепе.
Именно тогда его ноздрей коснулся новый запах, запах гнили и распада. Он осторожно двинулся вперёд, внимательно глядя перед собой, и вскоре обнаружил то, что осталось от Вебера. Джерри Мартин резко отвёл взгляд в сторону, но его снова потянуло взглянуть на то, что когда-то было Вебером, зрелище, которое так боялся увидеть Карни. Он смотрел на гниющее тело, лежавшее недалеко от его ног, наполовину покрытое зелёной слизью джунглей, которая, однако, не могла скрыть совершенно неузнаваемое лицо человека, плоть которого слезла с коричневых костей.
Стоя в нерешительности, Джерри Мартин подумал о страхе, который Вебер навёл на Билла Карни своей безумной болтовнёй о «красных руках». Что он мог иметь в виду? «Не забудь о красных руках». Сущая бессмыслица. Это было предупреждение или угроза? В нетерпении он перелез через низкую поросль, окружавшую место, где лежали тело и наполовину закопанный в землю ящик. Он сразу отметил, что ящик будто и не пытались закапывать вовсе, просто бросив его в топкое место.
Затем он внезапно ощутил на коже руки острое жгучее покалывание. Он подумал, что это какое-то насекомое, но когда осмотрел руку, не смог найти ни единого следа укуса — и тут же вспомнил, что не видел здесь ни насекомых, ни птиц. Он вновь взглянул на свою руку и громко закричал. На его плоти виднелся чётко очерченный, быстро набухающий и увеличивающийся ярко-красный след — след от руки, как будто кто-то схватил его за предплечье и сжал так сильно, что кровь прилила к этому месту, воспроизведя отпечаток ладони и пальцев. Но Джерри знал, что не было никакой руки, что не могло быть никакой руки, потому что Вебер лежал перед ним и не двигался, и никогда уже не будет двигаться снова.
Забыв обо всём, он бросился вперёд и снова почувствовал острую жгучую боль — сначала на одной руке, затем на другой, а после, сквозь тонкую рубашку, на спине. Боль внезапно стала нарастать, сводя с ума, расползаясь по его рукам, добираясь до плеч и выше. Джерри Мартин застыл, словно человек, оказавшийся в объятьях смерти, его глаза вылезли из орбит, он смотрел прямо перед собой — смотрел на странные зелёные лозы, окружавшие его.
Они двигались, медленно колебались взад и вперёд, всё ближе и ближе подбираясь к нему. Его глаза отыскали листья, которые коснулись его, листья, похожие на человеческие руки — на нижней стороне их были видны капли крови — его крови! Стоя среди них, он чувствовал медленный и ужасный паралич, проникающий в его конечности и двигающийся вверх, прямо к сердцу.
Он начал слегка покачиваться, в такт трепещущим вокруг него растениям; затем он рухнул посреди листьев, чувствуя, как они сжимаются вокруг него.
Теперь он вспомнил слова Вебера: «И не забудь о красных руках!»
Мгновение он лежал неподвижно, затем изо всех сил попытался перевернуться на спину, и после казавшейся бесконечной агонии он сделал это, чувствуя, что его ноги полностью лишены сил, и паралич медленно подползает к сердцу. Со всех сторон ветви растений склонялись к нему.
Огромный, похожий на веер лист опустился сверху и завис над его лицом; затем он коварно приблизился, полностью скрыв лицо человека; его эластичная поверхность ощутимо вздрогнула — и он снова отстранился.
Джерри Мартин открыл рот, но не издал ни звука. Его лицо мерцало огромным красным пятном посреди чёрного болота; его глаза медленно закатывались вверх, вверх, пока не остались только белки, незряче уставившиеся на бледно-голубое небо над тихими джунглями.