– Д-давай про с-статью…
– Да, – глухо произнес Джон, – конечно…
Статья вышла накануне убийства, резко подняв продажи «Интивэя» и настроение мистера Гловера.
Кора не без удовольствия перечитывала собственный текст, подмечая, в каких местах можно было сделать еще лучше. Джон, к сожалению, подчистил некоторые особенно язвительные места, но в нынешних обстоятельствах это было даже к лучшему.
Вечером Кора сидела в чайной, лениво перелистывая газеты, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о предстоящем сегодня убийстве.
Предстоящем или уже совершенном?
– Не грызите ногти, – нахмурилась Эмма, зашедшая с подносом, чтобы забрать опустевший чайник.
– Я нервничаю, – вздохнула Кора, опуская руки в складки юбки.
– Может, это вас немного порадует, – из кармашка фартука показался край конверта, – от вашей подруги, мисс Смит.
– Мэри? – «Джон!»
Кора, подскочив, выхватила письмо. Тонкая бумага немного порвалась под трясущимися пальцами, но короткое послание было легко разобрать: «Нашли! Жду на перекрестке». Ниже слов четыре цифры, означающие время, в которое подойдет Джон. Меньше сегма! А сколько он будет ждать?
– Эмма, знаешь, – Кора принялась обмахиваться письмом, – что-то мне все же дурно. Мигрень, наверное. Я пойду спать, так что предупреди родителей, хорошо?
Служанка спокойно кивнула и вышла, а Кора поспешила наверх. Нужно переодеться, а волосы лучше собрать в косу. Восьмиклинка, по крайней мере, усидит на голове и в нее не придется заталкивать волосы. От мужских туфель Кора решила на этот раз отказаться – слишком большие. Не без труда она откопала в залежах гардеробной сапожки для конных прогулок с невысоким каблучком. Костюм остался тем же, разве что решила оставить блузку. Обычная, под горло, без лишних рюшей. Если не снимать пиджак, то вообще никто не поймет, что под ним не мужская рубашка.
Кора как раз успела примерить сапожки, убедившись, что за два года размер ноги не изменился, и вытащить из-под кровати завернутый твидовый костюм, когда в дверь осторожно постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.
Эмма застыла с подносом в руках, а Кора сжала кепку, пялясь на камеристку.
– Что ты делаешь? – зашипела та, ногой захлопнув дверь.
– Н-ничего, – прятаться было поздно, а говорить правду нельзя.
– Это что, мужская одежда? Зачем те… Старые сапоги? Мисс, у тебя же была мигрень, – голос Эммы стал грубее. Она хлопнула подносом по столу. – Поверить не могу! А я разволновалась! Пилюли принесла!
– Ну прости, прости! Только не кричи, не выдавай меня!
– Опять! Опять ты что-то задумала!
– Да, но… – Кора поджала губы, пытаясь сообразить, что бы такое сказать, чтобы оправдаться. Мысли в голове крутились, как колеса кеба, пока с языка вдруг не слетело: – Я влюбилась!
– Правда? – Эмма изумленно уставилась на свою госпожу, явно пытаясь определить, не сбрендила ли она.
– Записка от него. Не от подруги, а от моего возлюбленного, – Кора покраснела. Она сама не знала: врет или говорит правду. – Я обещала прийти, он ждет меня, у него… У него сегодня день рождения, я не могу просто взять и пропустить его! – Дата действительно важная. А вот праздник…
«Интересно, а когда у Джона на самом деле день рождения? – подумала Кора. – Надо бы узнать».
– Но как же я вас отпущу к незнакомому джентльмену? – с сомнением спросила Эмма. На ее лице отражалась внутренняя борьба: с одной стороны, она радовалась, что мисс наконец нашла кавалера, а с другой, мало ли кто тот кавалер! Может, он захочет использовать ее и нажиться на добром имени семьи!
– Не такой уж он незнакомый, – возразила Кора. – Кристофер Хантмэн знает его.
– Инспектор? Хорошо. Тогда поступим так: я отпущу вас, но вы вернетесь не позже полуночи! До тех пор я позабочусь о том, чтобы вас не искали, но чуть что, я тут же доложу лорду!
– Идет!
– Будьте готовы, я зайду, когда начнется ужин и все будут заняты.
– Зайдешь?
– Ну, чтобы вывести вас за калитку через черный вход.
– То есть мы выйдем из дома через дверь?
– Да, задний вход, и калитку в саду отопру вам, окажетесь аккурат между заборами. Протиснитесь уж как-нибудь… Стой-ка! А ты как хотела идти?
Кора красноречиво покосилась на окно.
– Серьезно? Первый, помилуй! Ну что за госпожа мне досталась!
Причитая, Эмма покинула комнату, оставив беглянку готовиться. Когда все было надето, кепи плотно сидело на голове, а коса пряталась под пиджаком, настал подходящий интер.
Эмма вернулась, тихонько приоткрыв дверь. Она мотнула головой, призывая следовать за ней. Кора передвигалась едва слышно, держа обувь в руках и ступая по полу мягкими носками. Идти по лестнице для слуг в тесном и душном коридоре было странно, зато безопасно. За весь путь они наткнулись на сонного лакея, и Коре пришлось прижаться к стене рядом с лестницей, чтобы из-за угла ее не узнали.
Темное небо громыхнуло. Очень скоро пойдет дождь, а зонт для беглецов не предусмотрен. Пришлось пониже нахлобучить восьмиклинку и запахнуть пиджак, чтобы хоть как-то противостоять порывам ветра.
– Надеюсь, этот ваш джентльмен ждет вас с зонтом и отведет в тепло, – пробурчала Эмма, открывая калитку, за которой был тесный проход между двух заборов. – Оставлю не запертой. Вернетесь так же. К тому времени все улягутся, а если все же заметит кто…
– Скажу, что ты срочно нужна мне, чтобы оценить мой идиотский вид, – кивнула Кора. – Или придумаю что-нибудь еще.
– Вот и прекрасно. А вид у тебя, мисс, действительно идиотский.
Кора фыркнула. Она хотела было сказать, что это еще усовершенствованная версия ее наряда, но промолчала, чтобы не выдать все остальное.
Проход между заборов шел параллельно их улице и вел на соседнюю. Это, впрочем, не составило проблем. Перекресток все равно рядом.
До назначенного Джоном времени оставалось еще не меньше десяти интеров, если не больше, но тот уже ждал. Привалившись к фонарю, он докуривал сигарету и не сразу заметил низкую фигуру в несуразно болтающемся пиджаке, которая приближалась с соседней улицы.
– Ну что там? – жадно воскликнула Кора, вдыхая холодный воздух, смешанный со сладковатым ароматом табачного дыма.
– Труп. Нашли в районе Клоаки, почти на границе с городом, – отрапортовал Джон, оглядывая новую версию костюма.
– Прекрасно! Поехали!
– Рано… Полиция еще… Ну, хоть не здесь… Ладно! Мне и самому уже не терпится узнать, в чем там дело!
Кеб удалось поймать быстро, а вот договориться о цене – нет. Оно и понятно: не каждый кебмен рискнет отправиться на окраину города, где улицы пропитаны заводскими выхлопами и зловонными массами из неисправной канализации, а главное – где грабеж считается веселым развлечением.
Тем не менее, предложив тройную оплату, они смогли договориться. Едва проехав мост через Треф-ривер, кеб понесся настолько быстро, насколько был способен, спеша закончить выезд по Левому берегу как можно скорее. Кора с удивлением отметила, что к окнам кеба липло густое марево.
– Ничего себе, какой плотный тут туман!
– Это смог, – поправил Джон. – От заводов.
Он вытащил выглаженный белый платок, предложив прикрыть нос и рот, когда они выйдут. И вовсе не в целях конспирации, как могло показаться на первый взгляд, а для того, чтобы с непривычки не задохнуться.
Почти над всем Левым берегом раскинулась магическая завеса, которая не пропускала большую часть дыма от заводов на Правый берег. Под ней воздух был спертым, едким и горьким. Кора прислушалась к совету и повязала платок так, чтобы прикрыть нос.
Когда они наконец вывалились из кеба, от плотного дыма защипало глаза. Извозчик тут же развернулся и укатил обратно. Кора огляделась. Совсем близко тянулась огромная стена, а за ней трубы, пыхтящие черным дымом. Все время слышался мерный низкий гул, словно гудела сама земля.
Наверняка в обычные дни здесь было пусто, но теперь тут бродили констебли, стояли, перешептываясь, чумазые люди (как подсказал Джон, рабочие), и даже набежала стайка детишек в худой одежде.
– И ты тут жил? – прошептала в ужасе Кора.
– Ну, не прямо тут. И ближе к реке, там, где склады. В общем, подальше от заводов.
Они тут же заметили своих конкурентов – нескольких человек с повязкой на плече, на которой угадывалось слово «Пресса».
– Похоже, труп уже увезли, – облегченно выдохнул Джон, явно довольный тем, что не придется разглядывать мертвеца.
– Надо разузнать, что тут случилось. Давай разделимся, чтобы опросить как можно больше людей.
– Плохая идея. Мне спокойнее, когда ты перед глазами.
– Да брось, здесь все еще куча полицейских, а я очень громко кричу!
– Отчего же ты не кричала в нашу первую встречу? – фыркнул Джон.
– Я переволновалась, – Кора театрально закатила глаза. – Много думала об Аконите.
– А теперь?
– Тоже думаю, но теперь я практически уверена, что он меня не убьет, так что и переживать нечего.
Джон согласился, но снял с жилетки свой хронометр и передал его Коре, договорившись встретиться через десять интеров.
Народу для этого места было многовато, но недостаточно, чтобы среди них затеряться. Пришлось по дуге обходить скопление людей, краем уха улавливая обрывки разговора:
– …не знали! Ну вы чего? – бубнил какой-то мужик констеблю в маске. – Он, ишь, разодетый, хоть и в кровище весь, бедолага…
– И нога у него такая кривая! – воскликнул мальчишка, делясь впечатлениями с побледневшим журналистом, который, впрочем, быстро записывал все, что слышал, не глядя на бумагу. – Точно сломанная!
– Да у него и руки того, – доверительно сообщил другой. – Так и вывернуть, не ломая, нельзя ж, ну!
– Если из сустава выбить, то можно, – лениво ответил мужчина с длинными черными волосами, собранными лентой в низкий хвост. Огромный рост позволял незнакомцу смотреть поверх голов остальных. Он был одет в рубашку с пышным жабо, на плечах лежала короткая мантия, а на ногах красовались начищенные сапоги с каблуком, делавшие его еще выше. Вид мужчины не соответствовал ни обстоятельствам, ни обстановке. Он придерживал двух ретивых пацанят за воротники, будто хозяин – собачонок за шкирки.