– Спасибо, Максимилиан, – Кора снова вытерла ставшие мокрыми щеки. – Спасибо, что присматриваешь за ним. Я должна была делать это. Должна была, но…
– Ты хороший человек, Корнелия. Если кто-то и виноват, то точно не ты.
Она шмыгнула носом, и губы ее предательски задрожали от сдерживаемых эмоций. Хотела бы она, чтобы слова Уорда были правдой. Но избавиться от въедливой мысли о том, что этой помощи недостаточно, было не так просто.
– Я поймаю тебе кеб, – сказал Максимилиан, когда Кора полностью успокоилась и поставила воду на чай. – Я побуду с Хантмэном… Он остался без двери по моей вине, а район тут не самый спокойный.
Кора с сомнением поджала губы. Конечно, нужно вернуться домой, пока родители не начали беспокоиться, но и покидать дядюшку было неприятно.
– Придешь завтра утром, – предложил Максимилиан.
Кора согласилась. Спорить не было сил. Однако уже сидя внутри пахнущего деревом кеба, Кора поняла, что просто обязана кое-что сделать.
Она выглянула из окна, крикнув кебмену:
– Мистер, мне нужно в другое место!
Ветер стал сильнее. Каждый новый порыв норовил то сорвать шляпку, то выдернуть пару цветов. Пальцы крепко держали букет ярко-желтых цинний. Цветы, не имеющие своего запаха, впитали аромат ее духов. Кора чувствовала его, когда поднесла их к лицу, остановившись у знакомой могилы. Несколько капель слез упали на желтые лепестки.
Под ногами валялись окурки. Даже больше, чем, как она думала, успели выкурить Джон и Кристофер. Сдерживая накатывающие рыдания, Кора сделала несколько шагов вперед. Она положила цветы у надгробия и прижала их свечой, а затем быстро отошла, едва не запутавшись в юбках.
Ей было не по себе и задерживаться не хотелось. Если в земле все-таки не Гил?
Кеб ждал в стороне. Кора побежала к нему, желая как можно скорее оказаться подальше. Подальше от могилы, которая давно скрывала только кости.
– Эй, мисс, так что, теперь по прежнему адресу? – окликнул кебмен нанимательницу, уже скрывшуюся в салоне.
Домой? Туда, где рядом дом семьи Хантмэнов, дом миссис Шарп… Достаточно одного взгляда в ту сторону, и призраки прошлого не заставят себя ждать…
– Нет! – воскликнула Кора.
– Так куда вас?
Адрес пришел в голову сам. Хотя обычно она использовала его лишь в качестве места назначения для писем.
Дождь заколотил по крыше кеба, и Кора вслушивалась в его шепот, будто он мог поведать ей что-то действительно ценное. Она старалась сосредоточиться на этом шуме, потому что иначе мысли возвращались к Кристоферу и Гилберту.
Иррациональная вина давила, мешала дышать и заставляла тело трястись. Чуть больше внимания, чуть больше участливости – и, возможно, все сложилось бы иначе.
Расплатившись за поездку на кладбище, она отпустила кебмена, который лишь покачал головой на причуды странной клиентки и уехал.
А Кора осталась перед знакомым домом. Она остановилась, чтобы послушать грохот грома в небесах, и подняла взгляд, чтобы увидеть грядущую молнию. Влажная свежесть примятой зелени смешивалась с озоном, а капли дождя падали на кожу, охлаждая и даруя спокойствие.
Когда вымокшая юбка отяжелела, а блузка начала липнуть к телу, Кора тряхнула головой, и с влажных волос слетели капли. Она наконец забралась под козырек и постучалась, прислушиваясь к доносившемуся лаю.
– Ох, Первый милостивый, девочка, что случилось? – вместо приветствия запричитал мистер Чендлер.
– Здравствуйте, – Кора улыбнулась. Она опустила глаза к крутившейся под ногами Ильде. Пурпурный бант подрагивал от каждого движения. – Я пришла к Джону.
Мистер Чендлер проводил гостью изумленным и взволнованным взглядом. Кора слышала, как он и его жена о чем-то перешептываются, встревоженные ее видом. Как жаль их беспокоить…
– Выглядишь, как полудохлая кошка из подворотни, – буркнула как всегда прямолинейная миссис Мур из нутра своих комнат.
– Вы не теряете хватки, – вполне искренне усмехнулась Кора.
– Я вижу и слышу все, что происходит в доме. Меня не проведешь, – прошипела та в ответ. – И чего ты приперлась на ночь глядя?
– Планирую соблазнить вашего соседа, – Кора привалилась к стене, нервно хихикая.
Миссис Мур удивленно моргнула, фыркнула и молча вышла в коридор. Она постучалась к Джону, рявкнув:
– Тут твоя кузина приперлась, и похоже, девка тронулась умом!
С чувством выполненного долга старуха хлопнула своей дверью, а соседняя в тот же парс открылась. Джон сразу заметил свою гостью, и его глаза, темные, как тучи, которые заволокли небо, удивленно расширились.
– Корри, что случилось? Ты промокла!
Она всхлипнула и бросилась на шею к Джону. Тот покачнулся, но удержал равновесие, а Кора уткнулась в его грудь и заревела. Заревела отчаянно и глухо, захлебываясь эмоциями и слезами. Заревела, как ревела бы ночью в подушку. Только вместо подушки был Джон.
Он растерянно обнял Кору, прижимая к своему горячему телу, закрывая ее ото всего мира. А она жадно вдыхала бергамот, смешанный с запахом чистого белья. Его темные волосы падали на лоб и торчали в стороны, напоминая о недавно принятой ванне. Он даже не успел закурить, судя по тому, что от одежды не исходил сладковатый аромат знакомых сигарет.
– Корри, – зашептал Джон, – сокровище мое, что случилось? Кто тебя обидел?
По позвоночнику пробежали мурашки, а по телу прошла приятная волна тепла. Нежные слова, близость и поддержка успокоили, и Коре стало стыдно за свою внезапную слабость.
– Извини, – пробормотала Кора, отстраняясь. Нельзя было вот так врываться в чужой дом и поднимать всех на уши. Родители были бы недовольны.
– За что? – Джон придержал ее, не спеша отпускать.
– За это, – Кора неопределенно качнула головой.
Джон крепко прижал ее к себе. Его пальцы сжались, сминая промокшую ткань блузки, а подбородок коснулся рыжей макушки. Перед тем как отпустить ее, Джон сделал глубокий вздох и произнес:
– За «это» не извиняются.
Кора поджала губы, пытаясь сдержать слезы благодарности.
– Заходи, тебя надо высушить. А еще к твоим услугам шоколадные кексы, чай с каплей бурбона и все мое внимание, если захочешь излить душу.
Кора шмыгнула носом, слабо улыбнувшись, и стянула обувь, тут же пряча ступни в пушистые тапочки. Джон поставил чайник и вернулся к смущенной гостье, с которой капала вода. Его ладони легли на плечи Коры, и она ощутила ветерок, похожий на тот, что бывает знойным летним днем. Юбки и блузка надулись от потока воздуха, а затем опустились. Одежда была сухой.
Джон одобрительно хмыкнул, тряхнув руками, и мягко подтолкнул Кору к дивану, тут же кутая ее в плед:
– Ты продрогла.
Она не спорила.
Вдруг раздался странный звук, похожий на цоканье. У входа кто-то возился. Джон усмехнулся:
– Иду, засранка.
Кора удивленно следила, как он открывает дверь, в которую тут же протиснулась Ильда. Собачонка засеменила вперед, стуча по полу лапками. Бант на голове съехал, а шерстка немного спуталась. Большие блестящие глаза трогательно уставились на Кору. Ильда замотала хвостом и приподнялась, поставив лапки на диван.
– Просит ее поднять. Лентяйка, – насмешливо прокомментировал Джон.
Кора подняла собачку и опустила рядом с собой. Ильда завозилась под боком, сладко зевнула и свернулась клубочком. Кора улыбнулась:
– Не знала, что она заходит к тебе в гости.
– О, и весьма часто. Если миссис Мур не спугнет, конечно. Ей тут будто медом намазано, – Джон ласково посмотрел на собачку.
– Наверное, она в тебя влюблена.
– Ну, это взаимно, – усмехнулся он.
Кора выпуталась из пледа и осторожно стянула бантик, бережно причесывая длинную шерсть. Ильда недовольно заурчала, но не стала вырываться. Терпеливо дождавшись, когда бантик перевяжут, она перебралась на колени. Очень скоро собачка засопела.
Одной рукой Кора почесывала мягкий теплый бок Ильды, а другой держала кружку с чаем, дожевывая шоколадный кекс. Обещанная капля бурбона помогла быстрее расслабить напряженные от тревоги мышцы, и Коре казалось, что она поплыла, как мармелад под жаркой Инти.
– Так что случилось?
– Все в…
– Я не перенесу очередного «в порядке», поэтому лучше просто скажи, что не хочешь об этом говорить. Но тогда нам придется обсудить прекрасную погоду…
За окном громыхнуло, и по стеклу забил мелкий град. Кора прыснула. Успокоившись, она отставила кружку и сжато рассказала Джону обо всем: о Мортимере и Максимилиане, о Кристофере, о своей вине, кладбище, цинниях… Обо всем.
– Кажется… Кажется, я потеряла смысл, – резюмировала наконец Кора. – Аконит. Я искала его, хотела сделать на нем карьеру, но теперь… Это потеряло смысл. Я думала только о себе… И… Не знаю… Я должна была сделать для Кристофера больше, когда он остался совсем один…
– Корри, ты сделала все, на что была тогда способна.
– А если не все?
– Все, – безапелляционно повторил Джон. – Ты была ребенком, так что ты сделала даже чуть больше, чем «все». А что касается смысла… Мы ведь сами его создаем. Ты выбита из колеи, растеряна, но плохое не будет длиться вечно. Дай себе время на отдых, а затем подумай о том, что можешь сделать. А я помогу.
Кора улыбнулась, сдерживая слезы благодарности. Маленькой и едва заметной. Такой же теплой, как чай, как шерсть Ильды, как плед, как руки Джона…
– Нужно отвезти тебя домой, пока твои родители не забили тревогу.
– Они на приеме. Вернутся вряд ли раньше полуночи…
– И тем не менее…
– Ты побудешь со мной? – едва слышно спросила Кора, потупив взгляд.
– Как я заберусь в дом, если все еще на ногах? Они могут меня заметить, – усмехнулся Джон, – и не только они.
– Да, ты прав. Извини, я не должна была просить о таком.
– Я не отказывал, я… пытался уточнить, не будет ли хуже для тебя, если меня заметят. Мне по большей части все равно, даже если твой отец решит проделать во мне лишних отверстий.
Кора нервно хихикнула и твердо сказала: