– И пока охрана отвлечется…
– Он сделает свое жуткое дело! А мы срабатываемся, а, Макс?
Уорд закатил глаза:
– Ты раздражаешь.
– Ты тоже начинаешь мне нравиться, – Джон хлопнул его по плечу.
Кора не думала, что можно закатить глаза так глубоко, но Максимилиан доказал обратное: его зрачки исчезли за полуприкрытыми веками. Похоже, они с Джоном действительно поладили.
– Вряд ли пожар сможет отвлечь все внимание на себя, – высказался Мортимер, подходя ближе и осматривая план тюрьмы. – К тому же мы знаем вероятные дни, которые он оставляет для убийств. Усилим охрану.
– Может помочь, – пробормотал Кристофер, хлопая себя по карманам в поисках чего-то, – ведь Аконит не маг…
Кора сглотнула. Все верно. Не маг. Потому что Гил не был магом. Его, как и всех, проверяли на наличие магического Ресурса, который может накапливать тело. На Шаране все человеческие тела накапливали какую-то часть магического излучения от кристаллов, но у большинства она была минимальна. У Коры – минимальна, у всей ее семьи – минимальна. У Хантмэнов тоже.
Кристофер наконец вытащил смятую сигарету, завалявшуюся в кармане, и зажал ее зубами, вновь принимаясь обыскивать себя. Джон молча щелкнул пальцами, вызывая небольшой огонек.
– Спасибо, – буркнул дядюшка, прикуривая.
– Не обязательно быть магом, чтобы использовать магию, – заметил Максимилиан, отмахиваясь рукой от поползшего дыма. – Некоторые артефакты не требуют особых способностей, а иногда достаточно просто иметь в подельниках мага.
– Усилим охрану магами и выставим завесу, – скорректировал Чейз. – А это я у вас конфискую! – он стукнул по плану тюрьмы, и тот вновь сжался до небольшого клочка. – Засим откланиваюсь, у меня много дел… А вы… Работайте. И никаких статей от Рубиновой дамы! Знаю, от вас этого ждать не стоит, но проявите толику благоразумия, мисс Нортвуд!
Мортимер вышел, для пущей эффектности хлопнув дверью. Кора вздрогнула от резкого звука. Она оглядела задумчивого Максимилиана и потерянного Кристофера. Нужно убедиться…
– Похоже, нам пора, – проговорила Кора, забирая вещи.
– Я было решил, ты захочешь побеседовать с Хантмэном, – сказал Джон, когда они уже вышли из полиции.
– Хотела бы, но… Времени мало, а с ним… Мне нужно набраться чуть больше уверенности.
– Значит, идем в кондитерскую? Передам тебя этой твоей…
– Эмме. Но нет. Нам необходимо еще кое-куда заглянуть…
Никогда в своей жизни Кора не была в мертвецкой. Нужная им находилась в подвальном помещении при Госпитале святого Элеозара. Она не спускалась вниз, в «секционную», как назвал это медбрат, ушедший за доктором, но даже в коридоре, близ вазы с ароматной лавандой, ощущался холодный сквозняк. Он нес с собой запах прогорклого воска, ладана и чего-то едкого с примесью спирта…
– Формалин, – подсказал Джон, потирая нос.
– Откуда ты знаешь?
– Им обрабатывали деда перед захоронением, – пожал плечами тот, – вот и запомнил.
Кора подошла ближе к лаванде, жадно вдыхая ее аромат. Однако Грей не заставил себя долго ждать. В белом халате и с беспристрастным узким лицом он вышел из-за железной двери, откуда донесся холодный запах смерти.
– Мисс Нортвуд, мистер…
– Смит, – Джон протянул руку.
Грей пожал ее, не сводя с него пристального взгляда чуть раскосых, жутковато бледных глаз.
– Здравствуйте, доктор Грей, – улыбнулась Кора, немного подрагивая от охватившей вдруг тревоги. Уверенности не прибавляло ни место, ни необходимость обращаться к почти незнакомому человеку…
– Приветствую. Чем обязан вашему визиту?
Кора замешкалась, пытаясь подобрать слова, но тут заметила девушку, выходящую из-за той же двери. Тонкая, бледная, со светлыми золотистыми волосами и немного раскосыми голубыми глазами, она замерла, разглядывая гостей.
– Лира, моя племянница, – Грей махнул рукой, даже не обернувшись. – Заканчивает университет, здесь проходит практику.
– В мертвецкой? – не сдержала изумления Кора.
– Все удивляются, – усмехнулась Лира, пряча руки в карманах халата, – но мой дедушка был Жнецом, и наша семья, можно сказать, чтит традиции. Да, дядя?
– Верно. Лира, можешь пока занять нам место в столовой?
– Есть, сэ-эр, – протянула она, разворачиваясь на пятках по коридору.
– Дамы в наше время имеют больше возможностей для самореализации, – заметил Джон.
– Не может не радовать, – кивнул Грей. – Мисс Нортвуд, полагаю, здесь в том числе для своей реализации в журналистской деятельности?
– Откуда вы?..
– Кристофер, когда выпьет, весьма болтлив. Прямо он не говорил, но намекал слишком явственно. Он вами очень гордится.
Кора покраснела. Ей было ужасно стыдно. Дядюшка гордится ею, а она… Она совершенно не оправдывает ничьих ожиданий, даже собственных. И делает, кажется, только хуже.
– Мы хотели узнать несколько деталей об Аконите, – подал голос Джон. – Это важно для… статьи.
– Что ж, я не могу разглашать данные. Но говорить «да» и «нет» вполне могу.
– Вы ведь способны определить по характеру нанесения ран или как-то еще ведущую руку убийцы?
– Да.
– Аконит левша?
– Да.
Кора закусила губу. Сделала вдох и выдох, чтобы продолжить:
– Вы ведь осматривали все цветы, которые оставлял Аконит?
– Да.
– У восьмой жертвы был букет с аконитом и иссопом?
– Да.
– А у первой жертвы? Там был только аконит?
– Нет.
Кора прерывисто выдохнула и покосилась на Джона. Хотелось бы знать, какой конкретно цветок, но…
– Последнюю жертву пытали, как нам известно. Когда над ним начали издеваться? Вы смогли определить?
– Да.
– Это началось до того, как нашли восьмую жертву?
– Да.
– Большое вам спасибо, доктор, – слабо улыбнулась Кора. – И могу ли я задать вопрос не по Акониту?
Грей приподнял брови:
– Что же вас еще интересует?
– Людоед. Точнее… Гилберт Хантмэн.
– Вот оно что… Итак?
– Скажите, вы ведь маг, вы проводите опознание, используя магию крови?
– Провожу.
– Но вы не были задействованы в том деле?
– Не был. Трое экспертов были… – Грей нахмурился, – приглашенными специалистами. Они не были коронерами.
– А кем же они были? – заинтересовался Джон.
– Двое – маги-детективы из Специального подразделения, а третий – один из университетских преподавателей.
– Почему вас не допустили?
– Мне дали понять, что дело слишком громкое. Его величеству будет спокойнее, если под заключениями подпишутся «важные» люди.
– Понятно… Благодарю вас.
Грей кивнул им, а затем развернулся и зашагал по коридору.
Дома царил небольшой хаос. Родители все же решили на время покинуть город. Всего лишь на день рождения Коры. Рэдвуд-парк все еще не был готов к приему гостей, потому кузен отца, а по совместительству и протектор[21] Коры, решил сделать для нее своеобразный подарок, обустроив все для приема в честь дня ее рождения.
Ричард Фитсрой на такое никогда не скупился. Он был низеньким, пузатым и добродушным, хотя, как слышала Кора, дела вел весьма и весьма жестко. Ему досталось управление мануфактурой, которую когда-то основал дедушка отца и, соответственно, дяди Ричи.
Так как-то и выходило, что семья Нортвудов то и дело получала ненаследуемый титул, а Фитсрои то и дело приумножали богатства. Обе семьи оставались близки не только из-за того, что владели долями одной мануфактуры, которые все увеличивались, но еще потому, что были ужасно друг для друга удобны. Нортвуды дарили Фитсроям честь быть приглашенными в высшее общество, а Фитсрои давали Нортвудам процент дохода.
В детстве Кора очень любила гостить у Фитсроев. Тогда здесь еще жила ее двоюродная бабушка, женщина с интересной судьбой и вечным бокалом в руках. Даже Линда любила слушать ее истории. А еще сестра любила дразнить Кору на пару с сыном дяди Ричи Стефаном.
Судя по рассказам мамы, которые стали богаче на эпитеты и экспрессию, именно Стефан был основным претендентом на статус жениха Коры. И увы, его было не так просто напугать. Хотя бы потому, что они знали друг друга с детства. Впрочем, с тех пор они и не общались, кроме единичных приветствий, формальной вежливости на приемах и пары танцев, выполненных под давлением их матерей.
Из-за подготовки к отъезду Кора совершенно не успевала ни о чем подумать. Ее не оставляли ни на парс.
– Просто ужасно, – жаловалась она через пару дней, в ночь перед отъездом, бесценному напарнику, сидящему, как всегда, на полу у стены Аконита. – Я не способна ничего спланировать, ничего написать. Я даже с эмоциями разобраться не способна!
Джон теперь заимел копию ключа от ворот и мог более или менее беспрепятственно входить во двор.
– Корри, мне кажется, это прекрасный повод взять передышку. У тебя день рождения. Развлекись!
– О, да! Со Стефаном. А если он сделает мне предложение?
– Стефаном? – лицо Джона стало серьезным. Даже обеспокоенным.
Пришлось посвятить его в планы матушки заполучить для дочери жениха до конца Сезона. И обо всех плюсах воссоединения семей Фитсроев и Нортвудов, а также о самом Стефане.
– Подсыпь ему что-нибудь в бокал, если что, – порекомендовал вдруг Джон. – Вряд ли у него возникнет желание делать предложение с несварением желудка.
Кора засмеялась, прижав ладонь ко рту, чтобы заглушить звуки.
– Хорошая идея, напарник! Слушай… У меня будет просьба. Я должна вернуться до «даты Аконита», но до тех пор… Присмотри за Кристофером, ладно? Я волнуюсь за него.
– Будет сделано, Рубиновая дама. Есть еще наказы перед отъездом?
– Отдохни, – улыбнулась Кора, но тут же улыбка эта стекла с ее лица, оставляя только печаль: – У меня плохое предчувствие. Так что силы нам пригодятся…
Джон, как всегда, ушел через окно в темноту ночи, но на сей раз перед тем Кора зачем-то на мгновение задержала свои ладони на его руках, скользнула по костяшкам к запястьям, заглянула в глаза, зная, что будет скучать по ним все предстоящие длинные дни. Джон замер, а затем перехватил ее руки, чтобы жадно припасть губами к ее пальцам.