Ни он, ни она не вымолвили и слова. Они попрощались молчанием.
Кора изо всех сил старалась не думать об Аконите. О Гиле. Но не могла. Он все время был с ней. Его образ маячил где-то поблизости, в сознании, мешая отдаться празднованию в полной мере.
На праздновании собственного двадцатитрехзимия Кора чувствовала себя чужой. Она сновала по залу, пытаясь затеряться среди гостей, но ее, разумеется, мгновенно находили все желающие ее поздравить. А Стефан заботливо следил, чтобы бальная карточка возможной невесты не пустовала, знакомя ее с кучей джентльменов, которые любезно вписывали свои имена. Кора подозревала, что Стефан просто не особенно жаждет танцевать с ней постоянно, но, конечно, это было и проявлением своеобразной ответственности за нее.
В целом он был сносным. Наверное, если бы не желание быть журналисткой, то ей ничего не оставалось бы, кроме как войти в семью Фитсроев. А теперь… Мамины потуги «пристроить» дочь выглядели такими пустяками. Где-то там Аконит. Гил… Может, вот он, стоит спиной. Его светлые волосы уложены, фрак вычищен. Конечно, нет, это всего лишь очередной гость вечера…
Столица осталась далеко, и за городом нельзя было в полной мере ощутить яда, который тек по улицам Трефа, нельзя было поймать косых взглядов, рыщущих по толпе и жаждущих вырвать сорняк их общества; там не сновали констебли, вынюхивая тонкий аромат крови и цветов… Здесь будто бы и не существовало никакого Аконита.
Но он был. Кора рассматривала гостей, то ли боясь, то ли надеясь увидеть пристальный взгляд светлых лазурных глаз Гила.
– Ты какая-то бледная, – обеспокоенно проговорила кузина Шарлотта. Матери Коры она приходилась племянницей. Вот уж у кого был тонкий стан, так это у Шарлотты. Изящная, не обремененная скоплением веснушек на коже, с послушными рыжими локонами, с голубыми глазами и пухлыми губками. На год младше Коры, а уже с женихом! Матушка то и дело ставила ее в пример.
– Немного устала, Лотти, не беспокойся.
– Кажется, Стефан Фитсрой увлечен тобой, милая кузина.
– Он просто приглядывает за мной на правах хозяина, – Кора оглянулась на него, скучающе смакующего вино. К счастью, в их сторону он не смотрел. Ибо весь вечер он то и дело «ухаживал», отчего уставал и сам, и утомлял спутницу.
– Разве ты не хочешь, чтобы он сделал предложение? Тетушка Шерил говорила, вы отлично ладите…
– Мама преувеличивает, – перебила Кора. – И я вовсе не собираюсь замуж. Ни за Стефа, ни за кого-либо еще и… – она осеклась. Перед глазами вспыхнул образ из сна. Гил. Аконит.
– Быть невестой не так уж и плохо, поверь мне, – Лотти погладила плечо Коры и неспешно направилась к фуршету.
Вечер подходил к концу. Танцы давно закончились, шампанское уже не так обильно искрилось в бокале. И Кора наконец вернулась в отведенную ей спальню. Она осматривала букеты, присланные к ее дню рождения.
Один из них – забавные яркие подсолнухи – были от дядюшки Криса. Кора сочла это хорошим знаком. Джон тоже прислал букет из орхидей, подписавшись, как обычно – «Мэри».
Был еще один. Его она заметила сразу. Сирень.
Кора боялась этого букета. Она оставила его «на потом», убедив себя, что это совпадение. В конце концов, весна – самое время для цветения сирени. Мало ли кто решил преподнести сей дар.
Теперь, оставшись в полумраке комнаты в одиночестве, Кора не могла не исследовать букет. Она медленно и настороженно подошла. Бережно провела рукой по веточкам сирени, проверяя, не обернется ли цветок еще чем-то, но нет. Пальцы, задевшие мелкие цветочки, лишь всколыхнули аромат и зацепили небольшую карточку, вложенную в букет.
Кора задрожала. Неужели Гил написал? Ответил? Или, быть может, сирень вовсе с ним не связана?
Но стоило повернуть карточку, увидеть резкий почерк, как сомнений не осталось.
– Гил, – выдохнула Кора. Она должна была испугаться, но почувствовала… радость? Она вчиталась в буквы, оставленные на бумаге:
«С днем рождения, моя богиня. Навеки твой».
19. Поцелуи и пуля
Весна стремительно заканчивалась, становилось все теплее. Но лето – разгар не только жары, но и разнообразных приемов, званых вечеров, чаепитий и балов, к тому же начинался и театральный сезон, и оперный. Столица оживала вместе с началом парламентских заседаний, и пока пэры сидели в своих Палатах, их жены поражали общество, демонстрируя всю элегантность, весь шик и лоск, на который были способны. Этот Сезон сопровождала еще и пикантная тема убийств. Страх распалял воображение, но не пугал любителей сплетен.
Конечно, пропускать все, сидя за городом, не собирались ни Нортвуды, ни Фитсрои. Отметив день рождения Коры, оба семейства отправились в столицу, чтобы поспеть к началу скачек, которые были такой же частью Сезона, как и остальные мероприятия, где собирались обеспеченные люди.
– Корнелия! – с нажимом сказала мама.
Кора вздрогнула, отворачиваясь от кустов сирени во дворе, которые удачно скрывали калитку, ведущую к проходу между домами.
– Простите, матушка, я задумалась.
– Ах, ну что я говорила, – принялась сетовать леди Нортвуд. Миссис Фитсрой улыбнулась тонкими губами. Остальные гостьи так же понимающе вздохнули. – Нынешнее поколение совершенно развращено дарованной им свободой. Разве были мы такими?
– Полноте, – заступилась леди Ройс, упитанная женщина с кучей перстней, – молодости свойственно буйство и мечтания. С возрастом пройдет.
– Или с обретением хорошего мужа, – усмехнулась мисс Софи Стоун, посматривая на свою худощавую маменьку и ища ее одобрения. Ну конечно! Софи сделали предложение декаду назад, и она неустанно хвасталась «достижением» на каждом чаепитии, променаде и приеме.
– О, уверена, совсем скоро Лия обзаведется прекрасным мужем, – миссис Фитсрой заботливо накрыла пальцы Коры своими. «Лия». Этим сокращением имени пользовался Стефан в детстве, чтобы дразнить ее. Но почему-то Фитсрои принимали его за знак интереса, к тому же весьма милый…
Кору уже тошнило от разговоров о собственном замужестве. Она даже начала ловить себя на мысли о том, что было бы здорово, появись здесь Аконит и перепугай собравшуюся стайку тетушек и их дочерей.
– Мисс Нортвуд, вы просили оповестить, как только будет ответ, – зашептала Эмма, бесшумно приблизившись к Коре. – От Мэри.
Изящные тонкие буквы складывались в слова, и, если постараться, вместе с ветром можно было расслышать вкрадчивый шепот хрипловатого голоса Джона:
«Все в силе, моя возлюбленная подруга. До скорой встречи».
Возлюбленная.
Конечно, это всего лишь приятное обращение подруг, но Джон не был подругой.
– Что-то хорошее? – миссис Фитсрой, сидящая рядом, не могла не заметить появившейся улыбки «Лии».
– Послание от подруги.
– А, это та, которой сделали предложение? – мама заглянула в записку, но, разумеется, ничего компрометирующего не обнаружила.
– Да…
Разговор вновь вернулся к замужеству. Кора едва высидела чаепитие, а после с трудом сопровождала маму и миссис Фитсрой на променаде. Светская жизнь нисколько не увлекала Кору. Она ужасно скучала без написания текста, без обсуждений с Джоном, без расследований… Без Аконита.
В парке ей стало чуть легче дышать, и не из-за сочной зелени и ароматных цветов, а из-за стихших разговоров. Гостьи разбрелись, а позади Коры шли мама и миссис Фитсрой, которые перемывали кости кому-то. Кора не прислушивалась, она шла под руку с Эммой и наслаждалась весной, уже стремящейся к жаркому лету, но все еще прохладной и свежей.
Небо стремительно застилали пухлые облака, которые серели и уплотнялись, постепенно превращаясь в тучи. Вдали уже виднелись яркие вспышки молний. Но пока можно было спокойно завершить променад визитом к сестре.
Эмма иногда не отказывала себе в удовольствии прокомментировать очередной нелепый наряд, призванный привлечь внимание, чем вызывала улыбку Коры. Эмма хотя и была камеристкой, все же была близка со своей мисс и была для той спасением в чопорном обществе.
Однако прогулка по парку хоть и отвлекала, но одновременно заставляла сердце сжиматься. День очередной смерти приближался, и теперь ждать его было еще более невыносимо. Коре ужасно хотелось поговорить с Джоном, и тот обещал прийти ночью, потому так неожиданно было видеть его, спешащего навстречу. Еще более неожиданной стала его компания – Максимилиан.
– Инспектор Уорд, – матушка со свойственной ей грацией обогнула застывшую дочь, – какой сюрприз!
– Леди Нортвуд, мисс…
– Миссис Фитсрой, – представила Кора, ловя обеспокоенный взгляд Джона. – Что-то случилось, джентльмены?
– Нет, но мы с… – Уорд на какое-то время смолк, но быстро нашелся: – Ах, прошу прощения, сэр Джон Смит, он помогает нам по известному вам делу. Так вот, мы хотели бы пригласить мисс Нортвуд в участок, буквально на сегм, если не меньше. Необходимо уточнить несколько деталей. Ничего важного, но лучше пройтись по ним еще раз.
– Что? – матушка растерянно оглянулась. – Сей же парс? Так обязательно? Быть может, лучше обсудить все у нас? Или…
– Леди Нортвуд, – подал вдруг голос Джон, – это не стоит вашего беспокойства. Уверяю, ваша дочь будет в полной безопасности, к тому же под присмотром инспектора Хантмэна. И мы вернем ее к воротам отчего дома, даю вам слово.
– О, я не сомневаюсь, сэр, но… – мама сощурилась, сбиваясь с мысли, – мы с вами раньше не встречались? У вас как будто знакомое лицо…
– Я живу неподалеку и иногда совершаю поблизости моцион. Полагаю, мы виделись как незнакомцы, леди.
– Что ж… Тем не менее я…
– Матушка, позвольте! Мы ведь должны оказывать посильную помощь полиции, – улыбнулась Кора. – Уверяю, я справлюсь. Мы все там друг друга знаем. Не будем нарушать размеренный день миссис Фитсрой и твой. Навестите сестру без меня, а когда вернетесь, я как раз прибуду домой.
– Возьми хотя бы Эмму.
– Не стоит, – Кора сжала пальцы подруги, надеясь, что та поймет.