Пытаясь унять дрожь и совладать с нервами, Кора прошла вперед, к письменному столу. Быстро порылась в полупустых ящиках, почти сразу натыкаясь на запасной ключ от ворот, который сделала для Джона, и на знакомую записную книжку. Она резко раскрыла ее, будто внутри хранилась разгадка. Однако страницы в основном были испещрены странными каракулями. Иногда встречались выдранные листы и куча цифр. Впрочем, обнаружились и несколько знакомых записей, сделанных при Коре.
Округлый почерк с тонкими линиями. Почерк Джона. Правши…
Кора пролистнула дальше, вдруг замечая несколько страниц с одним, таким знакомым словом, выписанным десятки раз сначала округлым, а под конец рваным и резким почерком.
Корри Корри Корри Корри Корри
Корри Корри Корри Корри Корри
Корри Корри Корри Корри Корри
Корри Корри Корри Корри Корри
Кора сглотнула. В глазах зарябило от собственного имени. Не полного и не краткого, а такого милого и ласкательного. Корри. Так звал ее Джон…
Но кое-что смутило ее наконец.
Почерк.
У Джона и Аконита он был разный: у одного тонкие и округлые буквы, а у другого – острые и отрывистые. Джон писал правой рукой. Аконит убивал левой. Вероятно, писал тоже левой. Владея обеими руками одинаково, он мог использовать разные почерки. Но…
Записка для миссис Шарп имела именно резкий почерк. Почерк Гилберта Хантмэна. Но как? Эту записку он написал еще до того, как Джон узнал подробности истории про Людоеда, а почерк Гила Аконит смог увидеть гораздо позже, когда посмотрел на открытки. И как же можно подделать то, чего ты не знаешь?
Что, если подделывать и не пришлось?
Кора сглотнула вязкую, солоноватую от привкуса крови слюну. Прокусанную губу щипало.
– Очнись, Рубиновая дама! Время идет! – шепнула она себе под нос, захлопывая книжку и пряча ее в сумку.
Где еще могут храниться какие-то важные вещи? Ванная? Она там не была, кажется, ни разу.
Ничего примечательного, кроме шкафчика под раковиной, который был нещадно выпотрошен.
– Краска! Черная краска для волос! Лживый ублюдок! – прошипела Кора, вытаскивая на свет злосчастную коробочку. Все встало на свои места.
Менять внешность с помощью магии – опасно. Любой более или менее неплохой маг почувствует фальшь, особенно если он детектив. Потому Мортимер и не мог заподозрить Джона сразу – он не пользовался магией, чтобы скрыться. Всего лишь дешевая краска. Потому его волосы выглядели иногда темнее, чем обычно. Иногда – всегда после убийств. Ведь на место преступления он приходил со смытой краской, а после наносил свежий слой…
Кора вдруг вспомнила, как предложила ему полотенце для мокрых волос. Он не воспользовался им, вероятно, потому что краска оставила бы на нем пятна, а у Коры возникли бы вопросы.
– Хадсово отродье! – рявкнула она, откидывая коробочку на пол.
Нужно было повнимательнее осмотреть еще и спальню – второе место, где бывал обычно только хозяин комнат. Ну, кроме пары случаев, конечно…
Но в спальне Кора ничего не нашла, кроме оставшейся одежды, явственно пахнущей Джоном. Аконитом!
Разум никак не мог перестроиться и забыть об уже несуществующем Джоне, а думать об Аконите. Это Аконит стоял у фонаря, Аконит зажал ее в проулке, Аконит сидел с ней в кондитерской, Аконит разбирал собственных жертв, Аконит целовал ее… Кора раздраженно оглядела комнаты и наконец вышла. Улов оказался небольшим: записная книжка и копия ключа от собственных ворот – негусто. Впрочем, оставался опрос свидетельницы – миссис Мур все еще стояла в проходе, подпирая дверной косяк.
– Что-то вспомнили?
– Джон возвратился вечером, сам. Спросил, не являлся ли кто, я сказала, что ты искала его. Ушел с сумкой. Вроде у него заканчивается аренда, он договаривался с Чендлерами, за него должен будет забрать вещи кто-то другой, – отрапортовала миссис Мур и с жалостью спросила: – Значит, вас тут больше не ждать?
– Наверное, нет…
– Ну и прекрасно. Хоть тише будет.
Кора усмехнулась устало.
– А что случилось-то?
– Обман.
– Ну. Мужчины, – фыркнула миссис Мур.
Кора не могла сдержать улыбку. А ведь в начале знакомства эта старушка винила во всем рыжую греховницу, но теперь переметнулась на ее сторону. Ну не прелесть ли?
– Спасибо вам, миссис Мур! За все! – искренне сказала Кора. – И прощайте.
– Бывай, девка, – печально вымолвила миссис Мур.
Простившись с четой Чендлеров и Ильдой в последний раз, Кора ушла.
Она лишь раз оглянулась на окно, в которое обычно смотрела изнутри.
Кебмен наверняка решил, что юная дама тронулась умом, ибо в здравом кто захочет ехать на границу Клоаки в одиночестве? Тем не менее за двойную плату отвезти сумасшедшую девчонку на Баррел-стрит он согласился.
Как назло, снаружи начали собираться тучи, будто спешили прогреметь грозами, пока весна не закончилась. Светлый день стал стремительно темнеть без лучей Инти, а внутри кеба пришлось раздвинуть шторки, чтобы получше рассмотреть записную книжку.
Почти сразу нашлись фамилии: м-р Смит, Арчер, Фримэн. Что ж, про Смита известно полиции, про Арчера выяснила Кора, а Фримэн, который наверняка являлся третьей запасной личностью Аконита, оставался неизвестен.
У Коры была наивная надежда увидеть точный адрес дома на Баррел-стрит. Потому что улица эта была старой. И как все старые улицы, жила по своим собственным законам, расходясь сразу в три стороны и еще за пару поворотов. Искать нужный забор придется долго, даже если на доме Аконита будет висеть огромная табличка «здесь живет убийца».
Через несколько страниц Кора заметила загадочную подчеркнутую запись.
Забр. у Донни п. для 0229!!!
Что это значит? И четыре цифры! О четырех цифрах шла речь в послании к миссис Шарп.
Стоило перевернуть еще одну страницу, как картинка постепенно начала складываться. Здесь резким почерком с чуть смазанными буквами был список, какой составляют, идя за покупками…
1) 0229
2) 8322
3) 4716
4) П.Б.
5) Д.Б.
6) П.М.
Кора сглотнула. Четыре цифры в первых трех пунктах. И еще буквы. Инициалы убитых: Пол Браун, Долорес Берд и Патрик Майер. Особенно жутко было видеть седьмой и восьмой номера.
7) О.Ш.
7)!8) М.Т.
Цифры были изменены. А «О.Ш.» была втиснута между строчками… Седьмой номер. Седьмое убийство. Огюста Шарп. Аконит не собирался ее убивать. Вероятно, он узнал ее, когда провожал Кору. Узнал и исправил список…
9) Н.М.
10) А.Л.
11) А.Ф.
Десятое убийство – Арчибальд Лэнгдон – было не зачеркнуто. Аконит не успел отметить…
После одиннадцатого кандидата в жертвы шли пустые строчки. Вероятно, список пополнялся постепенно. Непронумерованные убийства после пустой страницы завершали все…
?) Зло
?) 5897
Конец.
Теперь загадочные цифры «58» приобретали смысл. Вот только что скрывается за цифрами? Очевидно – человек, ведь список не может быть ничем иным, как списком убийств.
Номера у первых трех жертв и у последней… И еще «Зло».
– Прибыли, мисс! – крикнул кебмен. – Баррел-стрит!
23. Клоака
Бродить по пустынной улице среди накрапывающего дождя и терпеть привкус смрада – плохая идея. Кора знала это с самого начала и все же не хотела упускать шанс узнать правду. Она осмотрела уже дома от первого до двадцать девятого и еще своеобразный аппендикс улицы, заканчивающийся тупиком, где стояли еще четырнадцать строений. Но ни один из заборов не таил за собой кустов аконита.
Кора потратила почти сегм, ее блузка стала сырой от мороси, и ветер, хоть и легкий, вызывал все новые приступы дрожи от холода. Но бросить нельзя, ведь неизвестно, когда вновь выпадет шанс продолжить расследование и не скроется ли Аконит к тому времени.
Никогда Кора не считала себя легкомысленной. Но, разумеется, иной раз совершала необдуманные поступки на эмоциях. И то, что она вышагивала по Левому берегу без сопровождения, определенно входило в список «необдуманностей».
Пальцы то и дело нащупывали в сумочке записную книжку, сжимали ее, возрождая в памяти перечисленные убийства. Желание отыскать истину стало нестерпимым, оно жгло, горело ярче, чем Инти на небосклоне.
Эти эмоции, мешающие рассуждать трезво, Кора и винила впоследствии. Они мешали вовремя обнаружить опасность – бредущего за ней щуплого мужичка с надвинутой на глаза кепи. Он покачивался, как пьяный. А стоило Коре замедлиться, как останавливался и он, привалившись к забору очередного полуразрушенного дома. Чтобы проверить догадку, что это не просто прохожий, Кора несколько раз свернула, виляя по улицам и переулкам – незнакомец следовал за ней.
Вот уж славная вышла охота на Аконита – нашла опасность в виде обычной шпаны, выползшей из Клоаки! По крайней мере, незнакомец не спешил нападать. Пока что. Кора остановилась на перекрестке, вытащила сложенную карту Левого берега. Срочно нужно найти куда бежать. Может, где-то близко полицейский отдел? Или магазин? Хоть что-то.
Перекресток сводил Баррел-стрит с тремя улицами: одна заканчивалась тупиком, вторая упиралась в канал, а последняя уводила к заводам и складам. Чтобы выйти к более или менее обжитым районам, нужно было возвратиться, пройти мимо следящего за ней мужика, предоставив ему прекрасный шанс для нападения. Проклятия Иных!
– Заблудилась, красотка? – раздался мерзкий прокуренный голос.
– Н-нет… Меня ждут… – пробормотала Кора, оглядывая толстого, как бочонок, мужика, вывернувшего с ближайшей улицы. Рука нервно сжала сумку, нащупывая складной ножик, который ей дал Кристофер. – М-мой знакомый, он должен встретить…
– Но не встретил? – Тот, кто все это время преследовал, подошел со спины, прибавив вонь кислого пота в какофонию и без того неприятных запахов. – Так мы с ребятами поможем! Проводим.