– Давайте обойдемся без сцен, – устало попросила Белладонна. – Не хочется разводить полемику. Перейдем к делу, а пикировку оставим на потом, если будет время.
– Не оставим, Донни, – Гил мотнул головой, оттолкнулся от стены и подошел к ней. – Ты уверена в том, что она не приведет нас в ловушку? Я нет. Она служила Баррету… Может, все еще служит.
Корри хотела ей верить, но богиня милосердна, она была готова дать шанс всем, даже такой пропащей душе, как Аконит. Она дала ему шанс побыть Гилом… Но Исабэлла могла прийти сюда не за помощью, а для того, чтобы сдать «кирпичей» дюку и его прихлебателям.
– О, думаешь, ты лучше меня, потому что тебе повезло чуть больше? – зашипела она. – Вам посчастливилось выбраться из Клоаки, а другим нет. Многие из нас еще были детьми и не могли дать отпор…
– Ты не ребенок.
Исабэлла хмыкнула и без предупреждения рванула за ворот платья. Пуговицы рассыпались по полу, постукивая по дереву, покатились в разные стороны. Теперь видна была ложбинка между грудей, где поселилось черное пятно.
– Похоже на некроз, – пробормотала Белладонна, судорожно сжимая подлокотники и вдавливаясь в спинку кресла.
– Он и есть.
– Не может быть… Наша регенерация бы не позволила развиться такому…
– Позволишь? – Рие кивнул на пятно, крутя между пальцев лезвие. Он не выглядел удивленно, потому что уже видел такое у Дурмана.
– Зачем? – глухо спросила Белладонна, следя за ножом, порхающим в чужих руках.
– Некроз не развивается просто так, ma chère. Наша регенерация достаточно сильная, чтобы мы, например, не пьянели. Но… Что мы делаем, если хотим напиться?
– Яд.
– Верно. Мы ослабляем организм. А это, – Рие острием указал на черное пятно, – признак чего-то крайне токсичного даже для нас.
Как и он, Гил был почти уверен, что все так же, как и у Дурмана. Ясно было, что может так эффективно травить «кирпичей», но стоило убедиться, а еще понять, как это работает…
– Так что, ma puce, позволишь?
– Еще раз назовешь так, 9888, и я засуну твою игрушку тебе в за…
– Воу! Поумерь свои фантазии, – усмехнулся Рие, опускаясь на корточки рядом с ней. – Но раз не нравится «puce», можно и не называть. Можно подобрать что-то привычное слуху и поэтичное… Конфетка? Мед уст моих? Яхонтовая?
– Делай уже что хочешь, только заткнись, – закатила глаза Исабэлла. Она придерживала ткань так, чтобы было удобнее подобраться к страшной темной метке.
Рие действительно заткнулся. Взгляд его стал пустым и сосредоточенным. Тонкое лезвие осторожно поддело отмершую кожу. Ловко и быстро срезав ее, Рие отшвырнул гниющую плоть в сторону. Не появилось ни крови, ни шипения, какое бывает, когда регенерация начинает кипятить кровь, заставляя рану неистово жечь и затягиваться.
Белладонна отвернулась к окну, с благодарностью принимая сигарету, протянутую Гилом.
– А вот и оно, – буркнул Рие. Он стукнул острием по алому кристаллу, въевшемуся в грудину. Темные вены расходились в разные стороны от него, похожие на корни растения. – Его вживили…
– В сердце, – подсказала Исабэлла, наконец облегченно запахиваясь. – Он пророс через кость позже. Такой есть у всех… нас.
– Для чего он?
– Забирает излишки силы. Это не магический кристалл, а…
– Философский камень? – предположил Гил.
– Да… Вы уже знаете?
– Разве разрешено закупать их у Сверидии?
– Только Сверидия их производит, но не только она продает. Инквизиторы не идиоты. Да и к чему вопрос, раз вы уже знаете о Баррете? Он может и не такое. Философские камни подавляют нас, а в случае, если мы попытаемся навредить господину, камень выпьет нас досуха. Мы не можем противиться его воле, иначе он убьет нас.
– Но если это философский камень, разве ты не можешь забрать энергию оттуда? Я видел некоторые записи Миллера, и, кажется, мы могли бы…
– У необработанного, да. Но философский камень может служить основой артефактов, как магический кристалл. И тогда…
– Все сложно.
– Да. Алхимическая печать запирает энергию внутри камня. К тому же Морт…
– А что с Мортимером?
– Он тоже был ребенком, когда его забрали. Все, кто оказался на заводе, не были магами, а те, у кого был Ресурс…
– Отправились в школу, – закончил Гил. Примерно это ему рассказал Дурман.
– Да. Две экспериментальные группы. Только мы были просто… материалами. Нас используют, выкачивая кровь. Она останавливает миазму, которой поражен дюк и его дочь.
Гил и Рие многозначительно переглянулись. Пока все, что они поняли, подтверждалось.
– Мы лекарство, а Мортимер и другие, как он, натренированы, чтобы нас контролировать, – пробормотала Донни.
– У них есть артефакты – трости. В них вмонтированы магические кристаллы, чтобы в случае чего дать им дополнительную силу, а еще философские камни. С помощью камня они забирают энергию.
– А мы можем сделать так, что камень лопнет? – заинтересованно спросил Рие. – Как те, что были в лаборатории?
– Конечно, если ты хороший алхимик, который сможет обойти печать артефакта, а после станешь самоубийцей, забрав всю энергию камня, и взорвешься изнутри.
– Оу… Вот почему лопнули те, которые были в лаборатории?
– Они не были защищены печатями. И Голоса вынудили некоторых вобрать в себя силу… Слишком много. Собственно, этот случай показал, что нужно найти способ контролировать и философский камень. Дюк не любит ошибок. Так что теперь он защитился лучше. К нему не подобраться без помощи.
– Без твоей помощи, – Гил сложил руки на груди.
– А у тебя есть еще кто-то, кто вхож в общество Баррета и не против посодействовать? – выгнула бровь Исабэлла.
– Я просто пытаюсь понять, зачем это тебе?
– А гребаного философского камня в моей груди недостаточно? Или той золотой клетки, в которую меня посадили? Морт… Он тоже в опасности. Он помог тебе последний раз.
– А мне показалось, он хотел меня убить.
– Если бы хотел, воспользовался бы тростью.
Гил хмыкнул. Это был разумный довод. Пускай первого с тростью он смог убить за счет неожиданности, но вот у Чейза действительно было время использовать артефакт.
– Если все получится… Я хочу, чтобы вы помогли мне скрыться. И Морту тоже, если он решится…
– По отдельности?
Исабэлла неопределенно повела плечом:
– Неважно. Лишь бы быть подальше. Я хочу, чтобы нас не нашли люди дюка.
– Я сделаю вам документы куда угодно, – кивнула Белладонна, – и о вашем отъезде не узнает никто.
– А твои люди не расскажут?
– Крошка, – Донни усмехнулась, – мои люди, как верные подданные Смерти, вроде тех Жнецов, что отрезают себе языки ради молчания. Они не выдадут.
Исабэлла облегченно выдохнула. Гил заметил, что за весь разговор она впервые несколько расслабилась.
– Значит, я проведу Аконита, деактивирую защитные артефакты на время. Но больше ничем не могу помочь. И… Не хочу пугать, но вряд ли у тебя получится. Дюк охраняется лучше эрла, к тому же последний в силу молодости и неопытности мог подпустить кого-то вроде тебя близко, но не дюк.
– Значит, убийство Баррета – билет в один конец? – Гил задумчиво посмотрел за окно, где затихала гроза. – На что-то подобное я и рассчитывал. Я готов. Нужно только разобраться с оставшимися делами…
На встречу с Исабэллой Кору не взяли. Она выслала ей букет и спрятанную записку, но присутствовать ей не позволили, объяснив это так: «мало ли». Пришлось смириться и потратить время на работу над статьей. Текст шел туго не столько из-за неохоты, сколько из-за того, что внимание отвлекал тикающий хронометр. Сколько продлится их встреча?
Зато Кора застала Максимилиана, который о чем-то беседовал с ее отцом. Поймать его удалось только у самого выхода:
– Даже не поприветствуешь?
– Я думал, ты с… – Максимилиан смолк, оглядывая пустой коридор.
– Он на встрече с… – Кора тоже повернулась, будто из-за угла мог выпрыгнуть кто-то из людей дюка.
– Значит, он еще не возвращался? Мы виделись с ним буквально сегм назад.
Она скривилась. Прекрасно! Новости приходится узнавать таким образом! Кора-то надеялась быть первой, кому поведают подробности.
– И чем там все закончилось? – Она постаралась не показывать зародившуюся обиду.
– Не знаю. Я передал папку… В общем, думаю, он сам захочет рассказать.
– Ладно, – легко согласилась Кора. Она выпытает у Гила все! – А что у тебя за дела с отцом?
– Те же, что и с вами, – усмехнулся Максимилиан. – Я удивлен, что никто из вас не пошел расспрашивать бывшего шефа-интенданта одного из полицейских отделов столицы!
Кора пожевала губы. Она не то чтобы не догадалась, но… поднимать такие темы с папой? А что он ей скажет? Что-то вроде «не суйся». Значит, должен спросить кто-то еще. Кристофер? Он не из тех, кто просит помощи. Разве что когда прижмет окончательно, может решиться на такое, но до крайних мер дело пока не дошло.
– Ты рассказал обо всем моему отцу?
– Не «все». Мне нужен был совет старшего коллеги, хоть и в отставке. Кристофер отстранен, а лорд Нортвуд сам предлагал обращаться в случае чего… Вот мы и обсудили Чейза и… Баррета.
– И что он сказал? – Кора перешла на шепот.
– Думаю, тебе самой стоит поболтать с отцом. Он осведомлен больше, чем вам с Хантмэном кажется, – мягко улыбнулся Максимилиан и удалился.
Кора злобно засопела ему вслед.
Когда гроза за окном ушла в сторону от города, в комнату заглянула служанка, оповестив, что Кору ожидают. Ждал ее дядюшка Крис. Дата была особенной, но казалась уже такой далекой… Сегодня была годовщина смерти Гилберта Хантмэна… Не смерти.
– Куда мы? – удивилась Кора уже в кебе, сидя напротив Кристофера.
– На кладбище, Гил сказал, что будет ждать нас там.
– Значит, встреча закончилась?
– С этой псевдосестричкой Морта? Да. Но он, кажется, зачем-то хотел зайти к Максу… Понятия не имею, что у них за дела, но рад, что Макс, выбирая между законом и справедливостью, выбрал второе.