— Да он пьян! — Глаза Амбер распахиваются. — Что за…
— Он не пьян. Коровье бешенство. Процедура нейроадаптации к Экономике 2.0. — сомнительная штука, от нее бывает и такое. В отличие от старой поговорки, нужно действительно быть безумным, чтобы там работать. Слушай.
Город, который приостановил воспроизведение на время этих комментариев, запускает дальше. — В-вы ск-скрываете беглую А-а-амбер Макс и ее ва-алшебную кошку. Мы х-хотим кошку. Отдаешь — п-п-о-о-ощадим. Даем уно орбита. Даешь нам кошку и мы не стреляем.
Экран выключается. — Это, конечно, подделка — добавляет Сирхан, смотря куда-то во внутренние пространства, куда отражения принесли данные от городского анализатора орбитальной механики. — Они входили баллистическим торможением прямо с орбиты — там было девяносто «же» полминуты подряд. А потом они переслали это. На экране был просто аватар-машинима, человеческое тело превратилось бы в паштет после такого ускорения.
— Так приставы… — На лице Амбер отражаются усердные попытки разобраться в ситуации.
— Они не люди — говорит Сирхан. Вдруг он чувствует… не расположение, но непривычное отсутствие зла на эту молодую женщину, в другом мире ставшую его матерью, на которую он так любит злиться. — Они усвоили многое о том, что значит быть человеком, но их корпоративная природа все равно берет верх. Хоть они и считают время часовыми отчетностями, почти как немытые шумерские фермеры — месяцами, хоть у них и есть этика, или скорее — всякие там поправки к бизнес-практике — они все равно не люди. По своей сути они — компании с ограниченной ответственностью.
— Так чего они хотят? — спрашивает Пьер, заставив Сирхана виновато подпрыгнуть — тот не думал, что Пьер может двигаться так тихо.
— Они хотят денег. Деньги в Экономике 2.0. - это численно измеряющаяся оригинальность, то, что позволяет одной самоосознающей сущности обойти другую. Они думают, что у твоей кошки что-то есть, и хотят заполучить это. Возможно, они бы не отказались заодно и от поедания твоих мозгов, но… — Он пожимает плечами. — Вчерашняя еда — невкусная.
— Ха! — Амбер ловит взгляд Пьера, и он кивает ей.
— Что? — спрашивает Сирхан.
— Где, э-э-э, наша кошка? — спрашивает Пьер.
— Я думаю, Айнеко все правильно сделала. — Амбер задумывается. — Ты думаешь о том же, о чем и я?
— Пора нам высадить попутчика. — Пьер кивает. — Надеюсь, оно не возражает.
— Не могли бы вы потрудиться объяснить? — Сирхан уже всякое терпение потерял.
Амбер ухмыляется и глядит вверх, на капсулу Меркьюри. — Сторонники теории заговора все-таки были правы отчасти. Давным давно, в Темные времена, Айнеко вскрыла второе инопланетное послание. Мы, конечно, не знали, что мы найдем за маршрутизатором, но представляли себе довольно неплохо. Так вот, существо, которое сейчас воплощено в этом кошачьем теле — это не Айнеко. Это наш таинственный попутчик. Паразит структур… Ну… То, с чем мы столкнулись у маршрутизатора и за ним, не слишком отличается от Экономики 2.0. - и там есть паразиты. Наш попутчик — это как раз такое существо. Ближайшая аналогия в понятных человеку словах — это помесь финансовой пирамиды с аферой «419» в Экономике 2.0. Там, за маршрутизатором, большая часть носящихся на воле корпоративных духов уже знает, как с такими обходиться. И поэтому в обмен на целину он взломал систему питания маршрутизатора и обеспечил нас возвратным лучом на всю дорогу Вот докуда это все дошло.
— Постой. — Сирхан выпучивает глаза. — Вы нашли там что-то? Вы вернулись с настоящим живым инопланетянином?
— Ну так. — Амбер лучится самодовольством.
— Но… Но… Это же чудесно! Это все меняет! Это невероятно! Даже в Экономике 2.0. это, вообще-то, стоит прорвы денег. Только представь, чему мы сможем на этом выучиться?
— О-о-о да. Совершенно новым способам уламывать корпорации инвестировать в когнитивные пузыри — цинично вставляет Пьер. — Мне кажется, ты принимаешь за данное два допущения — что наш пассажир желает быть использованным нами, и что мы переживем общение с приставами.
— Но, но… — Сирхан срывается на бессвязное бормотание, и его силы воли хватает только на то, чтобы удержаться от размахивания руками.
— Пойдем к нему и спросим, что оно сам хочет — говорит Амбер. — А ты помогай — предупреждает она Сирхана. — Другие планы мы обсудим потом, сначала, черт возьми, нам нужно выбраться из-под этих пиратов.
Они идут обратно к вечеринке. Тем временем приемник входящих сообщений Сирхана начинает гудеть от запросов из других краев сатурнианской системы — от других мэров разбросанных по гигантским просторам атмосферы Сатурна городов-кувшинок, от тех немногих добытчиков в кольцах, которые еще помнят, как были людьми (хоть большинство из них и являются представителями подвида — мозг в склянке, а другие носят тела из керамики и металла и питаются ядерной энергией) — и даже из маленьких орбитальных кораблей-городов у Титана, где целые орды блоггеров беснуются и вопят в ожидании потоков данных, записанных от лица членов команды Выездного Цирка. Похоже, когда пошли слухи, будто кто-то или что-то решило, что звездолет можно неплохо порастрясти, новости о его прибытии наконец завоевали всеобщее внимание. А теперь кто-то сболтнул об инопланетном пассажире, и сети съехали с катушек.
— Город — бормочет Сирхан — Где это создание-попутчик? Он должен носить тело кошки моей матери.
— Кошки? Какой кошки? — отвечает город. — Я не вижу здесь никаких кошек.
— Да нет же. Он только выглядит как кошка, он… — Ужасная мысль вдруг осеняет его. — …Тебя что, опять взломали?
— Похоже на то — с энтузиазмом соглашается Город. — Не правда ли, это утомительно?
— Вот де… О боже. Эй! — зовет он Амбер, попутно отщепляя отражения, самолично подключая их к усеивающим все вокруг тысячам оптических датчиков, чтобы разыскать сбежавшую сущность, и настраивая их все на аутизм, чтобы это кропотливое занятие не казалось настолько утомительным. — Это вы тут играетесь с инфраструктурой безопасности?
— Мы? — раздражается Амбер. — Нет.
— Кто-то влез. Я сначала думал про эту сумасшедшую француженку, хоть теперь уже не уверен. Но в любом случае это — серьезная проблема. Если приставы атакуют руткитом[189] и наложат на нас лапу, им не понадобится нас жечь. Просто захватят контроль над всем…
— Тебя это должно занимать меньше всего — замечает Амбер. — На каком уставе работают эти приставы?
— Уставе? Э-э, имеешь в виду законодательную систему? Думаю, это что-то дешевое, возможно даже — что-нибудь из унаследованного с Империи Кольца. В наши дни никто не утруждает себя нарушением законов, когда так легко просто купить себе законодательную систему с полочки, настроить, чтобы подходила, и следовать ей.
— Ясно… — Она останавливается и некоторое время стоит неподвижно, глядя куда-то в направлении почти невидимого купола газовой ячейки над ними. — Голуби — устало говорит она. — Черт возьми, и как же это я не заметила? Как долго у вас уже продолжается вторжение групповых сознаний?
— Групповых? — Сирхан оборачивается. — Что-что?
Птичий смех переливчатым гомоном раздается вверху, и дорожку перед ними окропляет легкий дождик голубиного дерьма. — Амбер ловко уворачивается, но Сирхан вовсе не так верток. Ругаясь, он вызывает из воздуха салфетку, чтобы почистить голову.
— Стайное поведение — объясняет Амбер, глядя вверх. — Если последить за элементами — за птицами — можно заметить, что их траектории не совсем индивидуальны. Вместо этого каждый голубь все время находится не далее, чем в десяти метрах от не менее, чем шестнадцати соседей. Это гамильтонова сеть, парень. Обычные птицы так себя не ведут. Так с каких пор?
Сирхан перестает ругаться и разглядывает кружащихся птиц, воркующих и посмеивающихся над ним с безопасных небес. — Я доберусь до вас, вот увидите… — грозит он кулаком.
— Не думаю. — Амбер снова берет его под локоть и подталкивает обратно на дорогу, ведущую вокруг холма. Сирхан, занятый удержанием аэрогелевого зонтика над своей сверкающей макушкой, сдается и позволяет себя вести. — Надеюсь, ты не думаешь, что это все просто совпадения? — спрашивает она его по телепатическому личному каналу. — Они здесь — одни из игроков.
— Мне-то что? Они взломали мой город и сорвали мой вечер. Мне все равно, кто они, пускай убираются.
Тут навстречу выходят остальные участники вечеринки, и они едва не оказываются затоптанными. — Известные последние слова — бормочет Амбер. Кто-то запустил в скелет аргентинозавра моторы и нановолокна, и гигантский зауропод восстал неупокоенной симуляцией исчезнувшей жизни. Кто бы это ни сделал, он также хорошенько вычистил динозавра из сети наблюдения. Первым предупреждением было сотрясение грунта под ногами, а затем голова скелета стотонного травоядного ростом с шестиэтажный дом поднялась над верхушками деревьев и принялась разглядывать людей внизу. На его черепе, выкатив грудь, гордо устроился голубь, а внутри грудной клетки на покачивающемся деревянном полу сгрудились остолбеневшие тайконавты.
— Это моя вечеринка и мой бизнес-план — жалобно твердит Сирхан. — Никто из вас или семьи не должен отбирать его у меня.
— Верно — подтверждает Амбер. — Но если ты не заметил, ты дал временное убежище толпе людей, и в том числе мне, хоть я и не акцентирую это. Некоторые засранцы считают меня достаточно богатой, чтобы меня имело смысл ограбить, и ты не предусмотрел по этому поводу ничего лучше, чем пригласить сюда эту манипулятивную сучку, мою мать. О чем ты думал? Что сверкать из окна транспарантом «аферисты всех миров, сюда?» — это весело? Черт возьми, мне нужна Айнеко.
— Твоя кошка! — Сирхан находит, к чему прицепиться. — Это она во всем виновата, да?
— Разве что косвенно. — Амбер оборачивается и машет скелету аргентинозавра. — Эй, ты! Видел где-нибудь Айнеко?
Гигантский динозавр наклоняет голову, а голубь открывает клюв и что-то воркует. К его голосу зловещими обертонами и переливами добавляются полифонические голоса других птиц, и все это сливается в безумный переливающийся и резонирующий хор.