Не самая стройная и логичная версия, но для Мэллоуна все выглядело абсолютно правильно. И он был готов ради этой «правильности» убивать.
Сейчас ирландец, одетый в довольно яркий комбинезон, с совершенно спокойным лицом сидел в фургоне, на котором красовался логотип местной коммунальной службы, и, время от времени, поглядывал на окна ресторана отеля Лэнгхэм. Приехавший в Лондон Пэйсли остановился именно здесь, и имел привычку завтракать и, порой, обедать, в местном же ресторане.
Так что оставалось лишь дождаться его появления и можно будет начинать.
Мэллоун бросил взгляд назад, в глубину фургона. Там, прямо на куче мешков с взрывчаткой, сидели два его бойца. Гранатомет и три американские винтовки — М-16 — были прикрыты брезентом. Густо заросшие лица повернулись к боссу.
— Уже скоро, — одними губами произнёс Мэллоун.
Боевики почти синхронно кивнули.
Один из них вытащил из безразмерного кармана свернутую в трубочку балаклаву и, не натягивая её на голову, пристроил на коленях.
Все троё, не только Мэллоун, были одеты в яркие комбинезоны. Такую маскировку ребята выбрали неспроста: яркое пятно запомнится свидетелям лучше всего, забрав на себя максимальное внимание. И, стоит переодеться, как шанс на успешность их поимки стремительно упадёт. Полицейские на автомате будут искать боевиков в красно-оранжевом, и очень сомнительно, что обратят внимание на людей в деловых костюмах.
Краем глаза ирландец заметил движение. Пара посетителей ресторана, сидевших у самого окна, прощались друг с другом.
«На вид мало похожи на лайми…так что пусть проваливают, сегодня их день», — ухмылка на долю секунды пересекла жесткое лицо.
Тем не менее, ушёл только один из посетителей, второй уселся обратно в кресло и взмахом руки подозвал официанта.
«…или нет, одному не повезло», — Мэллоун помотал головой.
Один из боевиков в фургоне тихо, почти неслышно, затянул Foggy Dew, балладу о Пасхальном восстании. И Мэллоун сам не заметил, как начал подпевать, одними губами.
Они пропели два полных куплета, когда в окнах ресторана мелькнул Пэйсли. Высоченного и громкоголосого священника-политика было сложно не заметить даже с улицы.
— Готовность, — ирландец подобрался. Бросил взгляд на другую сторону улицы. Там четвертый член ячейки оставил автомобиль для отхода. Именно этот четвертый и взорвет фургон. Последний из боевиков, с биноклем и пулеметом, занял позицию на крыше соседнего торгового центра.
Тем временем, оба боевика из кузова натянули балаклавы, набросили капюшоны и вытащили винтовки.
Пробравшись назад, Мэллоун тоже вооружился. Гранатомёт ушел за спину, М-16 пошла в руки. Наклонившись к водительскому креслу, он вновь посмотрел в большое окно отеля. Несмотря на моросящий дождь, через залитое водой стекло пастора было отлично видно. Он как раз делал заказ. Замеченный ранее невысокий богач — а кто еще останавливался в таких местах — смотрел как раз в их направлении. Однако, Мэллоун решил, что несколько секунд у них будет, и, даже если неизвестный почти сразу поймет, что происходит, до окна они доберутся слишком быстро. И в три ствола прикончат гребаного протестанта.
Надев балклаву и передернув затвор, Мэллоун протиснулся к задней двери фургона. Поправил вываливающийся из нагрудного кармана магазин — старого образца ещё, на 20 патронов. Впрочем, винтовка тоже была не новой.
— Erin go Bragh, парни. Вы знаете, что делать.
И, пинком распахнув дверь, выбрался наружу.
Пабло доедал вкуснейший омлет: вообще, время завтрака вышло, и подавать его были бы не должны, но ресторан пошел ему навстречу. Местный омлет ему посоветовал Гомес, останавливавшийся в отеле неоднократно, и совет оказался, что называется, «в жилу».
Омлет вышел выше всяких похвал, и Эскобар осознал, как настроение улучшается буквально с каждой секундой. Скорый поход на матч, отличная еда, комфортное кресло и пока что прекрасно работающие планы…
Боливия…Переворот — это прекрасная возможность залезть в руководство целой страной. Конечно, там на это претендует сам Гомес, но, в конце концов, можно же себе кусочек откусить будет? Дорогому партнёру можно и помочь…
А со своей стороны Пабло вполне в состоянии помочь смягчить режим, если не вообще развернуть его в сторону нормальности — из того фашистского ужаса, в который тот превратился практически сразу. Другое дело, что задачка это непростая и вот так сходу её решить…точно затруднительная история. Можно, конечно, убить пару десятков функционеров, начиная с того самого эсэсовца…вот только изменит ли это хоть что-то? Да и не очень хотелось лезть на эту сцену — слишком рано.
Невольно мысль перекинулась на собственное положение в родной Колумбии. Врагов он себе там нажил, конечно, с лихвой…Вот только в этот раз государство «за него», как и американцы. Нет, в тот раз американцы в лице ЦРУ тоже долго с ним работали, но это было не то… Так или иначе, уничтожение конкурентов продвигалось довольно успешно, как и собственная пропаганда. Ещё пару лет в таком темпе и можно будет подумать о чем-нибудь более серьёзном…Главное, конечно, не подставиться по-глупому.
Именно в этот момент Пабло краем глаза уловил движение на улице — из припаркованного неподалеку фургона вылезали коммунальщики. Моросящий дождь, сочетающийся с порывами ветра и околонулевой температурой заставил ребят замотаться в капюшоны и шарфы по самые брови…
А ещё через секунду Пабло увидел, как «коммунальщики» залезают на опоясывающий отель парапет, держа в руках оружие.
Любой другой посетитель из местных наверняка бы не сумел распознать винтовки так быстро, с полувзгляда. Но не Эскобар, имеющий за плечами как собственный опыт будущего, так и опыт сербского бойца, прошедшего через весь ужас Югославских войн и успевшего застать ещё более крупный конфликт уже в 21-ом веке.
И иных версий, как той, что это по его душу, у него не было. Видимо, кто-то из конкурентов прознал, где появится Эскобара и отправил команду. Сам Пабло тоже не стеснялся убивать противников за пределами Колумбии, но не ожидал, что до него доберутся так быстро… А ведь следовало предположить: прорваться через его охрану в родной стране могла лишь самая настоящая армия — да и то, в таком случае, Пабло успел бы удрать, прихватив семью.
А здесь и сейчас он был беззащитен — у него не было даже ножа, не говоря уже об огнестреле. Да и охрана с пистолетами ему бы не помогла — а она даже не в ресторане, а снаружи.
Эти мысли пролетели в голове Пабло за долю секунды, а затем он начал действовать.
Рваться в бой против троих людей с автоматическим оружием? Он ещё не сошел с ума и не собирался так бездарно умирать. А потому, одним движением завалился из кресла в бок, оставляя между собой и убийцами стену. После чего, не поднимаясь, практически на четвереньках ломанулся к выходу из ресторана внутрь отеля.
У него было максимум несколько секунд — и Пабло использовал их на все сто. К моменту, началась стрельба, между ним и сикарио была уже и стойка хостесс. Не то, чтобы небольшой деревянный стол мог как-то особенно защитить, но хотя бы из поля зрения Эскобара убирал.
Очереди раздались синхронно со звоном сыплющихся окон, и первым пострадавшим — и, скорее всего, убитым — стал здоровенный мужик, буквально пару минут как зашедший в ресторан. Он получил сразу две очереди в грудь и медленно сполз с кресла на пол, в странной позе застряв между тяжелым столом и креслом…
— Точно не жилец, — закатившийся за барную стойку Эскобар мотнул головой.
В этот момент стрельба на секунду прекратилась…чтобы возникнуть вновь. Одного из нападавших снесло с парапета — в дело вступила охрана Пабло, зашедшая сбоку и открывшая огонь из своих револьверов.
У них были французские «Манурины» под 357-ой «Магнум». Так что стоявшего крайним слева боевика, поймавшего почти одновременно сразу две пули, отбросило вниз, к фургону.
Реакция сикарио была молниеносной: развернувшись, они стали бить частыми короткими очередями, не давая телохранителям Пабло высунуться из-за угла.
Один из стрелявших забросил винтовку за спину и, схватив раненного товарища, потащил его по мокрой мостовой. Второй, с колена, продолжал молотить по углу здания.
Пабло, пользуясь тем, что всем троим нападавшим стало как-то резко не до него, аккуратно отползал к выходу из ресторана.
Всё это время визжала женщина — одна из посетительниц скрючилась на полу, прикрыв голову руками и орала на одной пронзительной ноте, не делая, кажется, даже и секундных пауз на то, чтобы набрать воздуха в грудь.
Пабло вывалился в коридор и, прислонившись к стене, выдохнул. Мимо, топая как стадо слонов, промчалось еще несколько посетителей.
Аккуратно выглянув обратно в зал и бросив взгляд в окно, Эскобар подумал, что довольно странно, что сикарио отходят от собственного фургона, а тащат своего товарища куда-то через дорогу…впрочем, как выяснилось, там стоял автомобиль «для отхода», куда и забросили раненного.
Один из нападавших очень четко и ловко перезаряжался — обоймы менялись почти мгновенно, так что высунуться охране Пабло фактически не удавалось. Тем более что его напарник именно в эти моменты подключался, отрабатывая «с колена». Это явно были профи и тем удивительнее казалось для Пабло, что они с ним не закончили. Перепутали? Но, прямо скажем, на погибшего он был похож чуть менее, чем никак.
В этот момент главарь нападавших, прикрывавший своих, добрался до автомобиля, где его напарник уже завел двигатель.
— Похоже, пронесло, — выдохнул Пабло. И через секунду чертыхнулся.
Боевик вытащил из-за спины гранатомёт — в потоках дождя и с такого расстояния модель было не различить, но длинную трубу, взгроможденную сикарио на плечо, сложно с чем-то спутать.
Долго целиться никто не собирался — Эскобар только и успел убраться от прохода, когда в ресторан влетела граната.
Громыхнуло знатно — для непривычного к такому человеку и вовсе оглушительно, даже после грохота автоматных очередей.