тых совершенно обычно, этот был затянут в костюм и выглядел похожим то ли на клерка средней руки, любящего спортзал, то ли на неплохо зарабатывающего агента из Секретной службы.
Обойдя машину, он открыл дверь и подал руку, помогая сидевшей в автомобиле Бланко выйти. Та, одетая во все черное — сапоги, пальто и шляпка — выглядела достаточно элегантно и не слишком походила на жуткую преступницу. Подходя к двери в здание, она бросила взгляд на парковку и довольно кивнула: машины каждого из нужных ей людей находились здесь, ждать никого не придётся.
Именно в этот момент раздались выстрелы.
Стреляли сразу несколько человек. Во-первых, огонь велся из фургона, припаркованного метрах в ста от здания. Стреляли из М-16 с оптическим прицелом, частыми одиночными выстрелами. Второй стрелок располагался сильно дальше, и стрелял из охотничьей «классики» — Винчестера 1895-го года, под классический же американский патрон «Спрингфилд 30−06».
Оба стреляли по Бланко и оба же попали, хоть и с разным результатом. Если пуля из М-16 только прострелила «вдове» ухо, то «спрингфилд» добился больших результатов, первым же выстрелом уронив «вдову» на землю попаданием в корпус. Удалось ли «добить» оставалось для стрелков неясным: часть охраны открыла ответный огонь, а вторая, открыв зонты и прикрывая Гризельду собственными телами, затащила её в здание.
Фургон стартовал сразу, как вокруг засвистели пули, не дожидаясь появления подкрепления. Гнаться за ним никто не стал. Как, на самом деле, и искать снайпера.
— Fuck! Fuckity fucking fuck! — Джеймс Делвей, начальник охраны «черной вдовы» не скрывал фрустрации. Подопечная была пока жива, но дело явно двигалось к печальному концу — и его карьеры в том числе.
Будучи опытнейшим телохранителем, он вылетел из бизнеса, когда потерял охраняемых. Дважды. И если первый провал оставался на его совести (не проверил за коллегой, хотя должен был), то во втором случае его вины не имелось вообще. Но для репутации это уже не имело никакого значения.
Поэтому-то он и согласился на работу на «кокаиновую леди» — других вариантов для него попросту не существовало. Ну, и из-за зарплаты, конечно, которая превышала его прежнюю в несколько раз. И вот теперь можно было начинать жалеть, потому что Бланко истекала кровью у него на руках.
Рана в грудную клетку выглядела паршиво. Судя по всему, пуля, как минимум, задела легкое, и требовалось быстро доставить Бланко в больницу. Вызывать скорую? Можно, конечно…но проще воспользоваться какими-то из собственных автомобилей.
Другое дело, что оставалось непонятным, ушел ли второй стрелок. Если мудак с М-16 свалил, то второй, с винтовкой посерьёзнее, все еще мог обретаться на своём месте. Не говоря уже о том, что наличие третьего-четвертого-пятого убийц исключать тоже было нельзя.
У Делвея не имелось в наличии ресурсов, чтобы проверять все окружающие здания и возвышенности. Да, Бланко усилила личную охрану почти до 30 человек, работающих посменно, но этого все равно было недостаточно — уж точно не для такого масштаба угроз.
Но делать что-то требовалось «вот прямо сейчас»: и пусть поездка в больницу несла риски, но сидение в офисе однозначно приводило к смерти подопечной. Так что, с тяжелым вдохом, он принял решение.
— Что с ней? — в этот момент в холл спустился Гектор Вальтрамо, правая рука Бланко.
— Ничего хорошего, — буркнул Делвей. — Надо везти её в больницу, иначе долго боссу не протянуть.
— Вот и вези, — прохрипела пришедшая в себя Бланко. — Живо!
— Нет гарантий, что снаружи не осталось стрелков, — больше для очистки совести проворчал Делвей.
Впрочем, увидев лицо босса, немедленно добавил:
— Но да, уже делаем.
В течение нескольких минут собрали у выхода практически всех, кто был в здании. После чего здоровенной толпой вывалились на парковку, пытаясь размазать внимание стрелка — если он там, конечно, ещё был.
Часть людей вышла с раскрытыми зонтами, и Бланко вытащили в одной из таких групп, практически запихнув её в ближайший Мерседес. Выстрелов не последовало и Делвей чуть успокоился. До ближайшей больницы — Госпиталя Университета Флориды — было ехать относительно недалеко. Минут 10, край 15 — и они на месте.
Отправились караваном из четырех машин: помимо «штатных» Мерседесов, поехал и Вальтрамо, на своем «Вагонире». Было нервно: каждую минуту Делвей, сжимавший в руке верный 1911-й Кольт, ожидал услышать автоматные очереди. В костюме было максимально некомфортно и он ослабил галстук, после чего рукавом вытер пот, обильно проступивший на лбу.
Казалось бы, чем ближе к больнице, тем спокойнее можно было бы быть, но нет — пятая точка опытного охранника ощущала надвигающиеся неприятности.
Пару раз поменялись с другими Мерседесами из конвоя — конечно, номера разные, но мало ли, может киллеры не особо опытные и перепутают машину — и на текущий момент автомобиль Бланко ехал последним, отставая даже от джипа Вальтрамо.
В принципе, от пистолета или чего-то в этом роде машина «Вдовы» защищалась броней, но исключать наличие у нападающих пулемёта Делвей не собирался. Флорида — это не Латинская Америка, конечно, где и гранатометы в разборках участвовали нередко, но тем не менее.
Мотоциклиста, их догоняющего, он увидел слишком поздно — когда тот был буквально в двадцати-тридцати метрах. И то, что это не простой любитель быстрой езды, стало очевидно, когда из-за спины в руках у байкера появился странный предмет.
Большой специалист мог бы угадать в этой штуке магнитную противотанковую мину, но Делвей таковым не был. Он просто собирался стрелять в преследователя. Вот только тот резко перестроился на сторону водителя и, в обгоне поставив мину прямо на крышу Мерседеса, врезал по тормозам, разворачивая мотоцикл.
Остановить его, застрелить или вообще хоть что-нибудь сделать Джеймс Делвей не успел: от момента касания миной крыши до момента срабатывания прошло всего-то несколько секунд. Триста граммов взрывчатки (старая-добрая СИ-4) — и триста же граммов термита не оставили Бланко и всем едущим с ней в машине людям ни единого шанса. Полиция, пожарные и медики, прибывшие на место в течение достойных десяти минут, могли только констатировать смерть пассажиров.
Это был не первый и не последний акт драмы, у знающих людей получившей название «Первая чистка».
Глава 2
«Первая чистка». Именно так позднее этот период колумбийской жизни называли криминальные историки. Немногие люди, понимавшую ВСЮ глубину вопроса, называли его совсем по-другому: «стройка». Почему?
Потому что именно в этот период Пабло Эскобар по-настоящему создавал свою империю. Создавал с помощью колумбийских силовых органов и американцев, которые понятия не имели, к чему приведет их деятельность.
Эскобар воспользовался опытом Хоакина «эль Чапо» Гусмана — фактического отца мексиканского картеля Синалоа. Гусман не стеснялся использовать полицию и спецслужбы для устранения конкурентов, постоянно подставляя их под удары силовиков как с помощью операций «под фальшивым флагом», так и сливая полиции и «федералес» полученные совершенно незаконным образом (зачастую — пытками) наводки.
Пабло не видел причин, чтобы не использовать этот опыт, тем более что в той жизни картель Кали использовал ровно такой же подход против него. Так что подготовленные за год тонны документов и улик полноводной рекой потекли в американо-колумбийскую группу по борьбе с наркотиками. Потекли через агентов, работающих на Эскобара же, потому как от идеи расстановки своих людей на самые разные позиции он и не думал отказываться.
Сказать, что Терри Брэдшоу, глава американской части группы, оказался в шоке от получаемой информации — значило промолчать. Ещё недавно он (как и подавляющее количество его коллег из УБН) считали, что крупной партией кокаина можно назвать груз весом в пять килограмм. Пятьдесят считались партией уже сверхкрупной, а центнер или два обитали возле отметки «рекорд».
А сейчас, как выяснялось, колумбийцы регулярно ввозили в Штаты порошок сотнями килограмм, порою вплотную подбираясь к тонне. И ладно «Джентльмены из Кали», которые ярко выделялись на общем фоне. Проблема была в том, что они являлись далеко не единственными наркоторговцами в Колумбии, будучи просто-напросто самыми крупными и заметными (по свежесформированному мнению Брэдшоу, конечно — ибо про «лос Паблос» он и его люди понятия не имели).
Эскобар открыл для УБН целую вселенную, и американец всерьез опасался, что беднягу попросту убьют, несмотря ни на какую охрану. Крупные картели и мелкие банды, старые контрабандисты и молодые новички: им всем стало стремительно «плохеть» из-за деятельности Эль Патрона…
Вероника Ривера де Варгас из Боготы, братья Орихуэла и Хосе Санта-Круз Лондиньо из Кали, Хосе Гонсало Родригес «Мексиканец» Гача из Медельина — только самая-самая верхушка списка. Колумбийское правительство, всегда смотревшее на деятельность производителей и перевозчиков кокаина сквозь пальцы и, по примеру своих коллег из США, гораздо больше усилий уделявшее марихуане, пожало плечами и согласовало действия по полученным данным просто потому, что не особенно хотело ссориться с гринго, обещавшим гору инвестиций в экономику.
Так что начавшиеся массовые аресты грянули громом среди ясного неба. Если Орихуэла и Лондиньо понимали, что их ждёт, и затаились, то для остальных всё это оказалось небывалым сюрпризом. И очень-очень многие сделали страшную ошибку: они попытались сопротивляться.
Надо понимать, что на самое начало 80-го года картели не набрали в Колумбии и доли той власти, что появилась у них всего несколько лет спустя. Подавляющее большинство не успело заработать достаточно денег, чтобы создать настоящие собственные армии — часто с помощью ЦРУ — и купить достаточное количество политиков-чиновников-судей-полицейских. Многие из наркопроизводителей и траффикеров представляли собой лишь чуть большее, чем обычные банды из трущоб.
На фоне этих «картельчиков» Эскобар со своими «Лос Паблос» был чем-то невероятным. Как по масштабам деятельности, так и по уровню организации. Если у Кали — твердого второго места после Медельина — самые крупные доставки были в районе девятисот — девятисот пятидесяти килограмм, то у Пабло рекордом стало тридцать семь тонн порошка, доставленного за раз в порт Лос-Анджелеса, давших ему почти девятьсот миллионов долларов выручки. А его «электромагнитная схема» (упрощенная до буксировки герметичных бочек с порошком под водой на обычном отстегивающемся тросе), давала возможность перебрасывать сотни и сотни килограммов на совершенно регулярной основе. Фактически — каждодневно. После масштабного внедрения новых схем трафик и производство окончательно перестали быть в Медельинском картеле «бутылочным горлышком», в отличие от ограничений по сырью.