Другое дело, что выиграть в таком конкурсе будет очень непросто.
— Есть базовое значение, — резюмировал Пабло. — Я хочу по системе патрон-винтовка стопроцентный рост вероятности попадания на расстояниях до трехсот и пятисот метров в сравнении с М-16.
— Неожиданно, — Флорес почесал затылок. — Требования…немаленькие.
— Я в курсе. Но так и проект у нас амбициозный, — Эскобар, взявший требования из программы ACR, которую американцы должны были запустить через несколько лет, собирался всерьёз побороться за победу.
— По технике. Здание достраивают, оборудование будет поставлено в течение трех месяцев.
— Да, я согласовывал схемы расположения оборудования, — Флорес закивал.
— Ну и прекрасно. Начинайте. И, с Божьей помощью, мы переделаем мировой оружейный рынок.
Флорес про себя подумал, что при наличии в мире Кольта, Беретты, FN и ещё немалой кучки известнейших брендов даже заявить о себе будет непросто. Но… почему бы и нет?
Глава 25
— Ты всё-таки будешь участвовать в выборах? — Роберто удивленно посмотрел на младшего брата. — Ты же вроде не хотел?
Пабло, Роберто и Густаво впервые месяца так за три смогли собраться без отдельного повода и просто пообщаться. Сейчас они сидели вместе в одной из беседок поместья Эскобара и обедали. Повар расстарался: стейки из вызревшего мяса пахли настолько одуряюще, что требовалось немалое волевое усилие, чтобы не наброситься на тарелку как дикий зверь.
— Ты не так понял, — забросив в рот кусочек, Пабло откинулся на мягкую спинку стула. — Лично я — нет, не буду. В этот раз. А наши люди как раз наоборот, поучаствуют, и ещё как. И уж будь уверен: мест в Конгрессе наполучаем целую гору.
Старший Эскобар скептически помотал головой.
— Посчитают так, как нужно — сам же знаешь. У нас целая куча «выскочек», — Роберто показал подхваченный им в США жест «кавычки». — Которых никто никуда пускать не будет.
— О, hermano, а вот тут ты ошибаешься, — оскалился Пабло. — Дело в том, что недоброжелатели себе конкретно так испортили карму. И скоро за них возьмутся гнусные коммунисты из эм-девятнадцать…
Роберто поднял бровь.
Густаво, наваливавший себе в тарелку здоровенную горку греческого салата, сдобренного маслом из рукколы, засмеялся.
— Шикарная идея, кстати, Пабло. Я бы в жизни не додумался.
Эскобар кивнул.
Фальшивая М-19, созданная на основе идеи, возникшей, казалось, целую жизнь назад — при взятии в плен Эмилио Гарсии, относительно мелкого командира из «Movimiento 19 de Abril» — «Движения 19-го апреля», наконец была сформирована. Из Гарсии вытащили все, что только можно: явки, пароли, идеологию, структуру…После чего фактически под его именем был устроен раскол.
Понадобилось немало времени, но теперь у Пабло под рукой имелась небольшая — на пару сотен человек — группировка, готовая «воевать за революцию». И первые ласточки уже полетели.
Для начала, конечно, он натравил этих ребят на конкурентов. Ибо наркотики — это плохо. Очень-очень. Прям совсем. Если, конечно, не от Лос Паблос. От них — что надо.
Не сказать, что «девятнадцатые» были сильно эффективнее собственных боевых групп Пабло или правительства (да чего там говорить: они, понятным образом, оказывались и близко не рядом). Но зато давали Эскобару возможность «решать вопросы», не рискуя при этом теми, на кого он убил уже очень много сил и средств.
А так: ну поймают революционера, может будут пытать даже — он всё равно расскажет только то, что знает. Что он — из М-19…Точнее, из «Верной М-19» — отколотый кусок Движения Эскобар придумал называть именно так. В конце концов, чем он хуже ирландцев со своими «временными» и прочими подвидами ИРА…
Кроме конкурентов, Пабло использовал «верных» против тех, кто ему мешался. Собственно, нечто подобное он делал и в той жизни, разве только более нагло и, можно даже сказать, нарочито: покупал услуги боевиков, натравливая на нужные ему цели. А иногда и вовсе спонсировал крупнейшие акции, вроде захвата Дворца Правосудия в Боготе в 85-ом…
Так что в ближайшее время он планировал активничать изо всех сил, под фальшивым флагом убирая политических конкурентов его людей. «Эскадроны смерти» наоборот…
При этом Пабло прекрасно осознавал, что подобное скорее всего вызовет серьёзную вспышку насилия, потому как политики и военные не будут сидеть сложа руки, смотря как повстанцы резвятся на улицах страны. Будут репрессии, убийства и карательные акции.
Но сам Эскобар при этом отлично понимал, что всех этих трагедий в любом случае не избежать. В конце концов, с обоих сторон более чем хватало радикалов, и в прошлый раз потребовалось подорвать военную силу М-19 (в том числе, спровоцировав на акцию с Дворцом Правосудия), чтобы урегулирование действительно смогло случиться и вступить в силу. Так что с его точки зрения принципиально особо ничего не менялось. Так, конкретные фамилии и в целом управляемость процесса.
Два десятка человек, десяток акций — в том числе и против его собственности. В конце концов, надо отводить от себя подозрения: одна атака уже случилась, добавить вторую и никто в жизни не поверит, что Пабло как-то связан с партизанами. И, тем более, что он ими управляет.
Густаво, практически единолично возглавивший черную часть бизнеса Медельинского картеля, был одним из немногих, кто знал, откуда взялись «верные». Кстати, надо бы, наверное, сказать, что картеля, как такового, и не существовало — в сравнении с той жизнью. Эскобар объединил силы только с Очоа, остальных своих тогдашних соратников либо проигнорировав, либо устранив.
Ему не нужен был Гача «Мексиканец» со своей страстью к неконтролируемому насилию, ему не нужен был Карлос Ледер со своими самолетами…У него были надежнейшие маршруты доставки наркотиков в Штаты (да и не только Штаты, так-то), зачем было использовать ещё что-то?
Того же Ледера Пабло придерживал пока в резерве. Но не для объединения сил, нет. Для того, чтобы вовремя его сдать властям, выигрывая себе ещё время. Пока что этого не требовалось: Карлос бухал на своем острове на Багамах, устраивал там дикие вечеринки и оргии, с анашой, кокаином и тоннами дорого алкоголя…ну и, конечно, продолжал возить в Штаты порошок.
— Так, что мы всё же будем делать с законом об экстрадиции? — Роберто вернул Пабло из глубин его мыслей обратно к столу. — Это слишком опасная хрень, ты же понимаешь…
Тот самый закон, который фактически и спровоцировал в той жизни поспешную попытку пролезть во власть. Закон о выдаче колумбийских граждан американскому правительству, если они замешаны в поставках наркотиков на территорию США. Закон, честно говоря, прямо противоречащий конституции и здравому смыслу: чтобы независимая страна выдавала своих граждан в другую страну на суд?
Вот только когда какая-то там конституция останавливала американцев? Их своя-то, в лучшем случае, притормаживает, что им колумбийская? Или Панамская, или Гаитянская, или какая угодно другая. Есть интересы Америки — и все и всё идут лесом.
Проблема была в том, что протестовать публично и активно, как в тот раз, казалось опасным. Сейчас Пабло большой друг американских политиков и целой кучки бизнесменов. Вон, Якокка от проекта мини-вэна, который сделали в конструкторском бюро Пабло, разве только не писался от счастья. Прототип привёл его в состояние дикого возбуждения — просто потому, что он понимал, насколько такая машина будет востребована. Очередной плюсик в карму Пабло, стянувшего идею Dodge Caravan у самого же Якокки из будущего. Ну и сделавшего дизайн гораздо более интересным.
Якокка, Трамп, Каргилл…только самые крупные фамилии из тех, для кого Пабло Эмилио Эскобар Гавириа становился важнейшим деловым партнером. И не хотелось бы этот капитал растерять.
Но и не протестовать Эскобар тоже не мог: закон не был популярен в Колумбии — это если мягко сказать. Не зря у тех же М-19 этот закон заявлялся как одна из вещей, с которыми их организация борется. Да и в целом, обычным жителям не очень «заходила» идея, что их сограждан и их страну не считают за способных справиться с преступностью самостоятельно. Да и мало ли, что не способны — это всё равно свои сограждане и отдавать их янки… очень много кто считал это преступлением.
Говоря шахматным языком «цугцванг» — позиция, при которой любой ход ухудшает положение.
Вот только Пабло не был шахматистом и решил действовать с другой стороны. Чем протестовать тут, внутри страны, он пойдет к источнику проблемы — в США. Тем более что в голове уже формировался план, что именно нужно делать.
Всё просто: играть на противоречиях американской внутренней политики. За закон об экстрадиции топят, в первую очередь, республиканцы. Значит, надо идти к демократам, и работать через них. Учитывая, что он активно помогал Картеру, выглядело это достаточно логичным шагом.
На что давить? Ну как же — на контракты, на демократию и на то, что вместо того, чтобы помочь колумбийскому правительству, американцы своими руками взращивают в Колумбии партизан-революционеров. Кому-то нужно, чтобы крупная страна в подбрюшье США вдруг покрасилась в красный цвет? Кубы не хватает? А Никарагуа? Это же «красный прилив» из ночных кошмаров: чем больше коммунистических правительств будет в регионе, тем более они будут устойчивы. И зачем оно американцам надо?
Ну и добавить простой логики: зачем делать лишнюю работу, если и так всё вполне получается. Поставки колумбийского порошка упали, явные успехи же…А тот факт, что падение произошло за счет доли конкурентов Пабло и перенаправления части потоков в Европу, Канаду и Японию, и что носит оно сугубо временный характер, господам сенаторам и конгрессменам знать совершенно не нужно.
— Чего, hermano, задумал чего? — Густово улыбнулся себе в усы, наливая в высокий бокал вина. — По лицу вижу, что задумал, не отпирайся. Я с детства это выражение знаю.
— Ну, есть один вариант, — Эскобар отпираться не стал. — Надо проработать только.