нанотехнологиях и прочих научных сенсациях, обещающих перевернуть биологию и медицину уже в начале нового века. Заинтересовавшись, Ольга решила найти в Интернете более реальную информацию по данной тематике. Решила… и нашла. И однажды вывалила идеи на брата, начав примерно так:
– Илюша, Борьку можно вылечить. Я знаю, как. Но для этого нужны огромные деньги.
Илья снисходительно глянул на сестру.
– В Америке проводятся секретные опыты по замораживанию добровольцев в криогенных камерах. Их планируют разморозить тогда, когда наука найдёт способ лечения их заболеваний. Для многих это единственный шанс.
– И кто тебе об этом нашуршал? – перебил Илья.
– Интернет. Там даже есть адрес клиники в Лос-Анджелесе и телефон. А стоит это…
– Секретные опыты? В Интернете? Оля, ты же не девочка малая! – Илья ещё более снисходительно приобнял сестру.
– Но если об этом пишут, значит, неспроста! – Ольга уже загорелась безумной идеей и не собиралась сдаваться, – короче говоря, ты должен съездить в Штаты и обо всём узнать.
– Ты хочешь провернуть подобную афёру у нас? – улыбнулся брат, – между прочим, я тоже подумывал об этом. Я слышал, в Москве есть фирмы, продающие планеты и участки на Луне. И всякие новые русские охотно расстаются с деньгами.
– У нас это невозможно. То есть невозможно организовать ЧЕСТНУЮ фирму. А в Америке или, например, в Японии, где развиты высокие технологии, это вполне реально, – настаивала на своём Ольга, – вон, везде говорят, что опыты по клонированию проходят удачно. А если законные опыты проходят удачно, то ты подумай, сколько проводится подпольных опытов! Наверняка они уже давно клонировали человека, просто…
– Это сделали в тайных лабораториях ФБР, – закончил Илья, – Оль, я понимаю ход твоих мыслей и желание позаботиться о сыне. Взвесь всё ещё раз и подумай – мы с тобой не миллиардеры, которые легко могут отдать миллион-другой ради того, чтобы засветиться на первых полосах газет и прослыть взбалмошными оригиналами.
– Я думала, – не унималась Ольга, – шансов вылечить Бореньку у нас нет. То есть они равны нулю. А шансы на удачное проведение опыта по заморозке – десять процентов. Понимаешь? Десять!
– Рекламные цифры, – махнул рукой Илья, – Оля, пойдём ужинать.
Прошёл год. Илья как раз вернулся из двухнедельной туристической поездки по Штатам. Только он не бегал, как сумасшедший, за экскурсоводом по музеям, Голливудам и прочим Диснейлендам. У Артиста были свои, никому не ведомые цели.
В Шереметьево-2 Илью встретили милиционеры в штатском и попросили проехаться с ними. Через два часа он узнал, что Ольга попалась на элементарной и ещё ни разу не подводившей их афёре с квартирой. Покупателем, с которым Ольга оформляла договор, чтобы получить аванс и затем исчезнуть с помощью фальшивого паспорта, оказался сотрудник отдела по борьбе с экономическими преступлениями.
«Козёл» патрульно-постовой службы неторопливо двигался по улице Народного Ополчения в сторону метро «Октябрьское поле». Ночной улов сегодня был небогатым, вернее, он пока вообще отсутствовал. Первый подозрительный пьяный тип ткнул в лицо сержанту ксивой налоговой полиции, а от второго неподъёмного бомжа так воняло, что менты плюнули и решили оставить бедолагу под любимым забором. Болтающиеся на боках рации традиционно верещали о своём, и патруль в количестве двух человек и одного «Калашникова» откровенно скучал.
Неожиданно из дворовой темноты на освещённый тротуар выбежала рыжеволосая девушка в короткой юбке, зелёном пуловере и белой ветровке.
– Смотри, – водитель кивнул своему напарнику.
Некоторое время «козёл» медленно ехал на расстоянии нескольких метров от девушки. Беглянка, казалось, не обращала на него внимания. Она мчалась со всех ног, не оглядываясь назад, и перебежала перпендикулярную улицу на красный.
– Тормознём, – зевнул сержант.
Но это оказалось не так просто, потому что беглянка всё-таки заметила коричневый джип с синей полосой и ринулась поперёк улицы. Патрулю пришлось разворачиваться в неположенном месте, обгонять любительницу ночных марафонов и буквально хватать её. Девушка тяжело дышала, вырывалась, размахивала руками, но сопротивлялась молча. Сержант применил мужскую силу, заломил руки жертвы и, сцепив их наручниками, запихнул в раскрытые задние двери машины. Сам же запрыгнул следом, дабы предотвратить неадекватную реакцию пойманной беглянки.
Тут-то милиционер и обратил внимание на её, мягко выражаясь, необычный внешний вид. Миловидное лицо девушки украшали синяки и царапины, причём несколько свежих слабо кровоточили. К тому же зелёный пуловер, ветровка и юбка забрызганы чем-то тёмно-красным, колготки порваны, длинные волосы растрёпаны, а взгляд…
Мэй хрипела, срывая дыхание, и злобно, с ненавистью сверлила стража порядка застеленными пеленой безумия зелёными глазами. Тот, поправив автомат на груди, приказал:
– Документы давай!
Но на Мэй эта фраза не произвела впечатления. Она вообще ничего сейчас не соображала и снова набросилась на сержанта…
Сдавая её дежурному лейтенанту в ближайшем отделении милиции, патрульные излучали счастливую радость по поводу того, что, наконец, избавились от буйно помешанной. Перед тем, как очутиться в обезьяннике, Мэй обыскали, причём делал это мужчина, осмотрели руки и не обнаружили ничего – ни вещей, ни документов, ни следов от уколов.
Сняв наручники, её швырнули на пол обезьянника и с лязгом закрыли дверь. Обессилевшая Мэй уже не стала бросаться на решётки, как бешеная кошка, а лишь тихо отползла в угол и свернулась там, спрятавшись от мира и света.
В обезьяннике стояла деревянная скамья, на которой могли усесться три человека. На ней дремала неопределённого возраста женщина с заплывшим лицом и свисающими прядями грязно-серых волос, одетая в заляпанные спортивные штаны, свитер и чёрную рваную куртку. Шум разбудил её, и женщина с любопытством уставилась на вновь прибывшую.
Глава 6. Благородный мотив
По разумным причинам ничего не делается. Особенно – деньги.
Мартынов, возглавляющий ЗАО «Август-92», занимался производством и продажей товаров для детей семь дней в неделю и триста шестьдесят пять дней в году. Поэтому утром в субботу он как всегда прибыл в центральный офис, находящийся на Лобненской улице в здании НИИ комплексной автоматизации, и традиционно начал день с просмотра новой почты, как обычной, так и электронной.
Набрав на клавиатуре пароль, Мартынов вошёл в систему. Вскоре на мониторе высветился список пришедших на его личный адрес сообщений, всего их оказалось двенадцать. И первым в этом списке было сообщение, озаглавленное «Дочь»:
«Уважаемый Олег Денисович! Мы высылаем вам фотографии Маши для того, чтобы вы поспешили с принятием решения. Отвечать на сообщение не нужно. Если вы благоразумный человек и любящий отец, то непременно позаботитесь о судьбе своей единственной дочери».
Подпись отсутствовала. Мартынов открыл файлы с фотографиями, на которых увидел обнажённую дочь с недвусмысленными следами побоев.
– Чёрт побери, сволочи! Что же они делают!? – выругался Мартынов, приложив носовой платок ко лбу.
Затем он вынул из ящика стола чистую дискету и сунул её в дисковод. Скопировав на неё письмо похитителей, Мартынов удалил его из компьютера, и вызвал Жанну:
– Один кофе с коньяком. Нет, не так. Сто граммов водки и два чая. И найди мне… Нет, не надо.
Жанна фыркнула от столь вопиющей официальности. На столе шефа рядом с телефонным аппаратом стояла чёрная квадратная рамка с фотографией смеющейся рыжеволосой женщины на фоне Йоркского кафедрального собора. Мартынов посмотрел на Маргарет, постучал пальцами по столу и убрал рамку в ящик, с грохотом задвинув его.
Опрос жителей дома, где снимала квартиру Мэй, проходил с переменным успехом и закончился поздним вечером. Несколько раз Наташу откровенно посылали известно куда, но неизвестно, зачем, а в половине случаев вообще не открыли дверь, поэтому нужную информацию сыщица собирала буквально по крупицам. Один компьютерщик, всю ночь торчащий в Интернете, оказывается, слышал звук мотора какой-то машины. Бабулька, страдающая бессонницей, добавила к этому, что видела мужчину и женщину, заходящих в подъезд. Ни их примет, ни номера, ни марки и цвета машины никто Наташе не поведал. К тому же, рассуждала она, всё это может быть и не связано с исчезновением Артура и Мэй.
Перехватив купленных у метро беляшей, Наташа, прежде чем отправиться к отцу Мэй, решила ради любопытства воспользоваться советом собачника и звякнуть по данному им телефону.
– «Агата Кристи», добрый вечер! – прощебетала какая-то девчушка.
– Добрый вечер. Будьте любезны господина Вакурова! – официально попросила Наташа.
– М-м-м… – замешкалась девчушка, – э-э-э… а кто его спрашивает?
– Наталья Лаврова. Я звоню по поручению господина Курносова.
– Подождите, пожалуйста, я вас соединю, – и в трубке послышалась музыка. Через пару секунд мужской голос ответил:
– Да, слушаю.
– Это господин Вакуров?
– Нет. Это Ломов Фёдор Иванович. А с кем имею честь?
Наташа повторила, и получила неожиданный ответ:
– Он у нас больше не работает. Запишите его домашний номер. Если он откажется, обращайтесь ко мне.
Наташа поблагодарила и через несколько секунд уже говорила с таинственным Вакуровым.
– Курносов? – переспросил тот, – это который майор? Ясно.
– Вы частный детектив? – спросила в лоб Наташа.
– Уже нет.
– А, ладно, тогда извините за беспокойство…
– Стойте, не кладите трубку. Погодите… Ваш голос мне кажется знакомым. Мы встречались?
– Ну, если только в прошлой жизни, когда я была весталкой. Не буду вас отвлекать от этой, перезвоню Ломову.
– Кому-кому? Не, не надо звонить Ломову.
– Это ещё почему?
– Он дерёт втридорога. К тому же, в «Агате» осталось мало профессионалов.