Нет более важного упражнения, чем принять одну из сторон по любому вопросу – например, о необходимости легализации абортов – а затем тут же встать на сторону соперника и говорить настолько аргументированно и эффективно, чтобы зритель не определил вашу истинную точку зрения.
В настоящей дискуссии нет необходимости побеждать, в ней не нужно отсекать партнера. Высказываемые и должны заинтересовать вас, а возникающий обмен мнениями – стимулировать. В этом действии есть подлинное понимание друг друга, чего не наблюдается в другой форме общения. Отдача и принятие реальны и непринужденны. Пожалуй, дискуссия – самое важное действие в современной драматургии, поскольку зрители понимают обе стороны и становятся третьим партнером в пьесе, кроме того, у них есть возможность покинуть театр и принять собственное решение.
Итак, давайте выберем партнеров и обсудим, должен ли мужчина быть семьянином или артистом? Должна ли женщина быть актрисой или женой и матерью? Даю вам несколько минут, чтобы привести мысли в порядок, а затем начнем. Кто хочет выступить первым? Хорошо, Хиллари и Боб.
БОБ: Быть актером – это работа, требующая полной отдачи, как и отцовство. Поэтому мужчине приходится выбирать. С женщинами все по-другому, ведь только они могут иметь детей.
ХИЛЛАРИ: Нет, Боб, это звучит неприемлемо и сексистски. Я чувствую…
СТЕЛЛА: Дорогая, вынуждена вас прервать. Вам неинтересно то, что он говорит. Вам хочется высказать только свое мнение, а это уже не обсуждение. Оно проистекает из того, что говорит партнер, а не из того, что вы хотите сказать.
Мне не хочется знать, что вы чувствуете. Я хочу знать, что вы сможете аргументированно отстоять точку зрения – «Искусство для меня важнее всего на свете». Хочу, чтобы вы могли сказать: «Во мне есть что‐то, что не позволит мне быть связанной по рукам и ногам».
Как правило, преуспевают те артисты, которые понимают, что такие темы универсальны. Идея, что женщине лучше заниматься семьей, чем работой, не имеет никакого отношения к тому, нравится вам такое или нет. Ей тысячи лет, она берет начало с сотворения мира.
Уровень обсуждения должен быть выше, на уровне того, что эти две мысли несут миру. Вы даете много информации, но в этом нет души. В обсуждении отсутствует то, что я зову ажитацией. Не открывайте рот, если не чувствуете … порыва.
Вы думаете, что красота поможет вам, но в искусстве от нее не так уж много пользы. Она поможет продвинуться вперед, но у искусства другие истоки. Либо наши действия имеют значение, либо нет. Если это важно, то не следует позволять гордости мешать нам.
Вы не дали партнеру возможности высказаться. Он только начал излагать свои идеи. Если представлена только одна сторона, аудитория будет знать, что от нее ожидают, а им необходимо понимать обе точки зрения. Дискуссия должна изменить мнение аудитории или, по крайней мере, заставить дважды подумать, что они чувствовали раньше.
Обсуждение – это не только обсуждение идей. Если бы смысл был только в них, мы могли бы просто прочитать два эссе или попросить, чтобы кто‐то прочитал нам их вслух. Мы должны почувствовать, как два участника обмениваются мыслями.
Не следует начинать разговор с объявления темы, так происходит только в официальных политических дебатах. У всего, что вы говорите, должно быть определенное эмоциональное содержание. Прежде чем начать говорить, представьте, что вас спровоцировали на определенное высказывание. Выслушайте оппонента и отреагируйте, начиная с самого начала. Тот, кто говорит вторым, обязан иметь четкое представление о том, что заставило его высказаться, поскольку он не просто излагает заранее отрепетированные аргументы. Мы должны чувствовать, что все сказанное вызвано чем‐то, что вы слышали. Не начинайте с себя, лучше ответьте на вопрос: «Что сказал партнер, что заставило вас не согласиться с ним и сказать ему об этом?» Иначе мы получим фальшивую ситуацию, в которой действие начинается с вашего разговора, а оно должно стартовать еще до первой фразы.
Хорошо, давайте попробуем еще раз.
ДЖОН: Художники должны быть отстранены от общества, от семьи…
СТЕЛЛА: Вынуждена вас прервать. Вы излагаете интеллектуальную идею, но видит бог – вы не интеллектуал. Вам следует найти способ преподносить идеи и обосновывать их так, чтобы мы могли поверить, что они исходят из вашего разума, а не из прочитанной книги.
Вопрос, должен ли актер или актриса вступать в законный брак, не является интеллектуальным. С каждой стороны можно привести несколько аргументов. Можно сказать, что актерство – ненадежная профессия, а брак стабилен и прочен. Или что актер способен к любви, как никто другой, и поэтому особенно нуждается в поддержке другого человека. Не приводите в обсуждении ни один из этих аргументов, если не чувствуете, что понимаете их, или если они не вызывают у вас желания развивать тему. Высказывайте идеи, провоцирующие собеседника на ответную реакцию.
С другой стороны, вы можете порассуждать, что, поскольку актеры никогда не бывают уверены в себе, из них не получится хороших партнеров в браке и ни одна женщина не захочет выйти замуж за артиста. Кроме того, он должен посвящать все свое время профессии, а карьера не позволит завести семью и нести ответственность, которую влекут за собой брак и дети. Этот аргумент касается самой сути того, почему актерство – важная профессия, требующая от человека все без остатка.
Знакомые мне актеры выходят на съемочную площадку и хотят покончить с собой, потому что не знают, как сделать пьесу живой. Тревога их не покидает. Однако вы хотите сразу же заставить всех играть по вашим правилам. Это невозможно, смиритесь. Сразу вы сможете разве что выдать фальшивую игру. Привыкать к такому нужно постепенно. И вам требуется увеличить собственный масштаб.
Я была замужем за Харольдом Клурманом [47], величайшим человеком американской театральной сцены, который фактически стоял за становлением современного театра в Штатах. А потом вышла замуж за Митчелла Уилсона, который был помощником Энрико Ферми во времена разработок атомной бомбы. Так вышло, что я никогда не обращала внимания на «мелких сошек». Наверное, потому что не хотела жить ту жизнь, которой жили такие люди. Меня воспитывал отец, и в нашем доме вообще не было светских бесед.
Вы не сможете выйти на сцену, если не будете наполнены вещами, которые вдыхают в вас жизнь в течение всего дня… и проблемами, развивающими вас.
Обсуждение будет для вас трудным действием, потому что оно цивилизованное. В этой стране мы не стремимся к серьезным обсуждениям, мы больше привыкли спорить, как нью-йоркские таксисты. Наш национальный темперамент не позволяет нам слушать внимательно. Спор как раз‐таки вырос из обсуждения. Спорить – значит слушать партнера, но не слышать его. Понимаете? Вы продолжаете говорить то, что думаете. В споре есть страсть, но нет логики.
Следующий этап – «ругаться». Значит: никакого контроля и очень мало желания слушать. Вы атакуете по всем направлениям. Ругань начинается, когда вы готовы говорить, не дожидаясь ответа. Переход от спора к ругани – естественное развитие событий, поэтому не удивляйтесь, если цепочка общения в итоге завершится дракой.
Занятие девятоеДелаем действия выполнимыми
На данном этапе вы разрабатываете словарь действий, потому как они – основа всего. Актер развивает персонажа, исходя из того, какие поступки тот совершает, поэтому ему важно понимать действия.
У каждого из них своя природа. Чтобы выглядеть правдоподобно на, вам следует знать природу действий персонажа и реалистично их воспроизводить. Во всем должна быть логика – смысл, развитие (прогресс), начало, середина и конец (в четкой последовательности). Пьеса становится понятной зрителям благодаря поступкам актера – серии отдельных, но логически связанных физических или психологических действий, вдыхающих жизнь в текст и создающих момент за моментом.
В современных пьесах драматург дает актеру лишь набросок или скелет. Вам предстоит нарастить на нем плоть и кровь, чтобы превратить идеи автора во что‐то понятное. Содержанию произведения можно дать жизнь только благодаря вашим действиям.
Не слова создают спектакль. Даже самый лучший на свете актер не может выразить словами все, что знает о персонаже, – подготовленный артист обладает информацией в сотни раз сложнее, чем реплики. Все это можно увидеть лишь в действии.
Существует три способа изучить действия. Первый – спросить: «Совершал ли я его?». Второй – спросить: «Видел ли я, как кто‐то совершает его?». Если ваши ответы отрицательные, то третий способ в некотором смысле самый важный – обратиться к воображению.
Мы уже работали над воспроизведением некоторых движений, например, открывания плотной крышки банки. Мы тренировали мышцы, чтобы понять, сколько усилий требуется, чтобы не довести их до гротеска при воспроизведении движения без предмета. Кажется, что это мелочи, но они очень важны. В актерской игре крошечные детали должны быть физиологически удобны. Молодой актер чувствует себя неловко, если пропускает что‐то мимо ушей. Не пропускать и не указывать на физически очевидные истины, которые необходимы в процессе деятельности, – важная часть техники, согласны?
Открыть бутылку очень просто, но и крайне познавательно. Вы должны открыть… у вас есть бутылка… Боже, хорошо же она закручена. Но потом она открывается. Если вы откупориваете бутылку, то действие, казавшееся трудным, становится легче, потому что вы действительно смогли его выполнить. Понятно?
Если вы еще не открыли бутылку, то в следующее мгновение облегчение – фух! – не наступит. Ясно? Это уловка: когда тело действует правдоподобно, душа тут же реагирует. Если вдруг тело пытается солгать, вранье мгновенно считывается. Способ убедить зрителя в правдивости ваших действий – сосредоточиться на крошечных истинах.