Когда вы говорите с кем угодно, будь то актер на сцене или маленькая старушка на балконе, самое важное – заставить их увидеть то, что видите вы. Если я говорю о больших деревьях с красивыми крупными желтыми лимонами, видите ли вы их? Вы не можете не видеть их. Все, что вы говорите со сцены, должно быть таким же наглядным для каждого зрителя.
Я изучаю популярные стихотворения в прозе в «Пророке» Джебрана, потому что они касаются универсальных истин о браке, детях, даре, времени, радости и печали. Если вы исследуете произведения, написанные исключительно просторечным языком, то они не могут легко переместиться из вашей головы в сердце – такова их природа. Текст должен открыть ваше отношение к нему, потому что актер обязан лично вовлекаться в авторскую идею, но она, в свою очередь, должна быть интерпретирована им.
Теперь, когда вы впитали и усвоили некоторые идеи Джебрана, вам следует убедиться в том, что они достаточно просты, чтобы все поняли, о чем вы говорите, независимо от степени их невежества. Театр – не только для умных людей.
Ваша задача не в том, чтобы показать нам, насколько вы умны и искушены и как ловко вы умеете пользоваться словами. Вы должны понять идеи драматурга настолько же ясно и полно, как если бы они были вашими собственными. И они должны быть важны для вас так же, как если бы они были вашими собственными, чтобы вы чувствовали, насколько важно донести их до всех остальных. Я должна почувствовать необходимость озвучить то, что вы хотите сказать. Потребность заставить аудиторию увидеть то, что видите вы, заставит вас звучать увереннее.
Смиритесь с мыслью, что вы делаете это не как ученик, а как самый настоящий актер. Если бы вы просто учились, то у вас была бы возможность говорить своим скучным уличным голосом, глядя себе под ноги. Но теперь вы должны наполнять важностью все, что творите на сцене.
Вы становитесь значимым, когда идея поглощает вас. Лучше не озвучивать ее, а передавать так, чтобы она была понятна зрителям. С помощью лексики, близкой вашему роду деятельности и происхождению.
Эссе должно раскрыть ваше отношение к идее. Например, Джебран пишет: «Когда ты встречаешь своего друга на обочине дороги или на рынке, пусть голос внутри твоего голоса обратится к его уху, ибо его душа сохранит истину твоего сердца, как запоминается вкус вина, когда цвет его забыт, а сосуда больше нет». Как мы можем подтвердить его слова? Вот один из способов: когда вы говорите с другом, произносите только то, что действительно важно для вас, и поверьте – скорее всего, он этого не забудет.
После того как вы объяснили идею, дайте на нее собственный ответ. Эссе открыло ваше отношение к идее, к чему мы и стремимся.
Вы также обязаны дать нам понять, что идеи универсальны и подойдут каждому зрителю. Если Джебран пишет о боли, следует принять во внимание, что боль, которую он описывает, находится не где‐то там, в другом времени. Эта боль сейчас в вас, и не просто небольшая головная боль, а мучительная мигрень. Это может быть боль Вьетнама или Бангладеша. Это может быть боль из-за чьей‐то смерти. Это боль, проявлявшаяся в человеке на протяжении миллионов лет и пульсирующая внутри вас.
Я не ожидаю, что у вас получится сделать все вот так просто. Вы стопроцентно потерпите неудачу, и замечательно. Вот вам секрет – только так вы сможете научиться. Процесс обучения должен чего‐то стоить. Если вы провалитесь, но с помощью неудачной попытки научитесь чему‐то, то, несомненно, будете расти. Я снова и снова говорю о масштабе. Вы не достигнете роста, если не познаете вкус поражения. Вы не научитесь учиться, если не обратите свои промахи в полезный опыт. Падение на ровном месте поднимет вам настроение!
Я буду очень рада, если через полгода вы придете ко мне и скажете: «Мисс Адлер, я хочу снова выполнить упражнение Джебрана. Теперь я действительно понимаю, о чем шла речь». Тот факт, что мы начинаем с него, не означает, что упражнение банально или считается легким, это совсем не так. В нем заложены семена того остального, что мы будем изучать с вами далее.
Кто хочет быть первым? Хорошо, Роберт, очень смело.
РОБЕРТ: Джебран говорит о браке…
СТЕЛЛА: Очень мило с вашей стороны отдавать должное автору, называя его имя со сцены, но, когда вы выходите на подмостки, вы представляете его самого. Когда вы произносите: «Быть или не быть», вы не предваряете фразу словами «Шекспир говорит: «Быть или не быть». Вы просто произносите ее. Окажите ту же честь и Джебрану.
РОБЕРТ: Брак навечно связывает двух людей, но в их совместной жизни должно найтись место свободе.
СТЕЛЛА: Это было ясно, но я хочу услышать во фразе больше вас. Мне нужна ваша реакция на его концепцию отношений. Перефразируя его слова, вам предстоит ответить на множество вопросов. Как вы думаете, когда заключается брак, должен ли он автоматически оставаться вечным? Одобряете ли вы идею Джебрана, что супруги не должны вмешиваться в личную свободу друг друга? Каждая важная идея требует реакции, интерпретации.
Кто хочет быть следующим? Спасибо, Дженнифер.
ДЖЕННИФЕР: Время – самое ценное, что у нас есть. До прочтения эссе Джебрана я постоянно смотрела на часы и тратила время впустую. Сейчас я научилась наслаждаться им.
СТЕЛЛА: Очень хорошо, Дженнифер, но что вы имеете в виду, когда говорите, что наслаждаетесь временем на самом деле?
ДЖЕННИФЕР: Ну, я больше ценю все, что меня окружает, когда куда‐то направляюсь. Я не тороплю таксиста. Я больше не тороплюсь, когда читаю книгу. Живу сегодняшним днем и проживаю его более полно.
СТЕЛЛА: Очень хорошо, дорогая. Дженнифер восприняла то, что написал Джебран, и отреагировала на эту идею. Именно так мы и должны поступать с идеями драматургов: наша работа заключается в том, чтобы прочувствовать и интерпретировать их. Эссе Джебрана открыло Дженнифер ее собственное отношение к идее, что и требуется на сцене.
В итоге мы не хотим видеть на сцене самого автора. Нам нужны вы – актер плюс автор, чтобы идея проникала в сознание зрителей через живое представление.
Понимаете ли вы, что все, что от вас требуется и для чего нужны упражнения, – это возможность роста? Вам необходимо расти, чтобы стать актером. Чтобы сыграть Йуна Габриэля Боркмана [22] или Ричарда III [23], нужно стать мужчиной. Мужчиной, который много знает. Однако вы не сможете сыграть Гедду Тесман [24] или Жанну д’Арк Шоу [25], если все, что вы знаете, умещается на улицах родного пригорода. Вы не сможете выйти на сцену, если не будете наполнены тем, что дает вам жизнь – и проблемами, в частности – на протяжении всего дня.
Я хочу, чтобы на следующее занятие вы принесли объект, связанный с живой природой. Изучите его настолько подробно, чтобы встать на сцену и передать нам все его особенности. Если это цветок, я хочу, чтобы вы смогли различить те оттенки желтого, что встречаются в самом центре и по краю лепестков. Я также хочу, чтобы вы вспомнили об одном из оттенков красного, синего или белого, о которых мы говорили на этой неделе, и описали в определенных обстоятельствах, то есть поместили его в определенный контекст. Если это был синий цвет абажура, я хочу, чтобы вы описали нам абажур, сделанный из пластика в форме перевернутой суповой миски. Абажур водружен на деревянный цилиндр толщиной около семи с половиной сантиметров, а высота его – 30 сантиметров. Дерево не обработано, как и круглое основание. Лампа стоит на столе из серой керамики. Рядом – фотография в люцитовой [26] рамке. Улавливаете идею?
Я хочу, чтобы вы показали нам эти предметы, и мы поняли, что этот цвет и этот предмет относятся к конкретному времени. Если лампа пластиковая, то она могла быть сделана только в нашу эпоху. Если стол из пластика, то он не может оказаться столом из далекого прошлого.
Если абажур из шелка, то это может быть и наше время – но тогда, скорее всего, он из очень богатого дома. Если стол из красного дерева, он тоже может быть из этой эпохи, но тогда либо мы говорим о крайне старомодном доме, либо об особняке, который обставлен исключительно антиквариатом, либо о доме, чьи владельцы настолько бедны, что могут позволить себе только подержанную мебель.
Когда вы действуете, вам нужно создать вокруг себя мир совершенно определенного времени. Единственный способ – увидеть собственный мир более ясно, чем вы когда‐либо могли. Мне также хочется, чтобы вы привнесли какое‐нибудь действие, которое наблюдаете в повседневной жизни, и заставили нас увидеть и посчитать его обычным, хотя на самом деле это не так.
Вы занимаетесь тем, что признаете жизнь важной, а не случайной. Драматург Торнтон Уайлдер был гением в понимании этой концепции. В пьесе «Наш городок [27]» речь идет о том, чтобы по-настоящему увидеть то, что все мы принимаем как должное. В последнем акте героиня по имени Эмили умирает. Она наблюдает за собственными похоронами а затем у нее появляется шанс вернуться и пережить любой день из жизни. Ее уговаривают не делать этого, но она настаивает. Она решает, что выберет счастливый день. Мудрая свекровь говорит, что лучше выбрать неважный день. «Он будет достаточно важным», – утверждает матушка Гиббс.
Девушка выбирает свой двенадцатый день рождения. Все происходящее не может быть более обыденным – мать кричит детям, чтобы они спускались к завтраку. Так происходит во всем мире, и так было всегда. Среди рутины Эмили (которая, поскольку она мертва, не только участвует в происходящем, но и наблюдает) умоляет: «О, мама, посмотри на меня хотя бы на мгновение, как будто ты действительно меня видишь». Происходящее банально, но Эмили вырывается и говорит режиссеру: «Значит, все это происходило, а мы и не заметили».