Собственно говоря, мысль ее вертится в замкнутом кругу: немцы побеждены и потому должны платить, она - немка и уже потому виновна. И именно прежде всего в Инге, в этой изломанной девушке, тема фильма, тема вины и возмездия получает наибольшее заострение. А наблюдать игру Беаты - наслаждение, какое всегда получаешь при встрече с подлинным искусством. Очень точно выдерживая общую линию поведения своей героини, актриса время от времени добавляет к готовому рисунку то один, то другой немаловажный штрих. Однажды - это издевательская готовность отдаться Яну в благодарность за его защиту, позже - яростное нападение на сестру за ее трезвость оценок и беспечное отношение к жизни; наконец, это нравственная капитуляция в момент, когда гитлеровцы пытаются вернуть потерянный город, и каждый своим уже активным отношением к этому определяет свою будущую судьбу.
Из замкнутого круга рассуждений Инги о виновности и расплате нет никакого выхода. Обстоятельства сложились так, что для нее быть побежденной означает испытать все, что творили над побежденными ее соотечественники. Разуверений Яна в обратном она просто не слышит. Потому ей и кажется, что жизнь унесли с собой те, кто ушел, отступая от русских на запад. Потому она и бежит без промедления, когда ее позвал жених, укрывшийся с пулеметом в кирхе. Бежит, думая унять боль, услышать слова утешения, почувствовать руку друга. Но жених уже не человек. Предчувствуя скорую гибель, он окончательно превратился в машину для убийства. Он уже ничего не может дать живым. Потому и повторяется сцена насилия - с теми подробностями, которые возможны лишь в кино с его репродукционностью.
И вот кульминация. Путь пассивной жертвенности неумолимо ведет Ингу к преступлению и гибели. Встреча с женихом отняла у нее и то малое, чем она еще жила, - веру в прошлое. Начинается бой смертников с мстителями. Жестокий бой с его неразберихой, случайностями и железной логикой направления огня. Смертельно раненный жених приказывает Инге стрелять, и она, ужасаясь, страдая, сознавая, что этим окончательно отрывает себя от будущего, стреляет. И убивает!
Для Яна, прервавшего автоматной очередью жизнь этой заблудшей души, смерть Инги - личная трагедия. В этой смерти есть логика истории, столь же актуальная сегодня, как и двадцать лет назад: человек, не определивший своего места в борьбе, - лишний. Но слишком уж это жестокая логика, чтобы ею можно было жить в первый день свободы. И Ян, верящий в логику человеческого разума и человеческих чувств, оказывается перед жестокостью таким же безоружным, как и Инга.
Парадоксальный и довольно гнетущий финал фильма - на совести его авторов, и критические соображения по этому поводу нужно адресовать только им, авторам. Актеры же выполнили режиссерское задание с удивительной точностью и яркостью. На наш взгляд, Инга - лучшая из до сих пор сыгранных ролей Беаты. Все накопленное ею в работе над образами пятнадцати фильмов здесь сконцентрировано. Здесь с наибольшей полнотой проявились ее индивидуальные черты актерского мастерства.
Нам еще не приходилось встречать, чтобы кто-то из кинозвезд с большим, чем Беата, равнодушием слушал похвалы прежним ролям, так безжалостно судил свою прежнюю работу и так заинтересованно говорил о будущем. Здесь нечто большее, чем просто скромность, - в конце концов, Беата знает цену себе, как актрисе, и популярность ее явно не тяготит. Здесь, думается, четко проявляются свойственные каждому художнику чувства - неудовлетворенность сделанным и тревога за то, что предстоит сделать.
'Рукопись найденная в Сарагосе'
Р. Соболев
Жерар Филип
Жерар Филип
Бывают актеры, одно имя которых тотчас ассоциируется с созданными ими образами. Таков был Жерар Филип. Для тех, кто видел его в "Сиде" на сцене Национального народного театра (THII) - он был Сидом, для многих миллионов кинозрителей он был Фанфаном-Тюльпаном, Жюльеном Сорелем, Фабрицио дель Донго, Тилем Уленшпигелем. Созданные им образы не исчерпываются этим кратким перечислением. Он сыграл много ролей на сцене, снялся в двадцати восьми фильмах. Но даже этот краткий перечень позволяет судить не только о разнообразии актерского таланта Жерара Филипа, но и о значительности вклада артиста в национальное киноискусство.
'Фанфан-Тюльпан'
Советские зрители видели далеко не все фильмы с участием Жерара Филипа, и все же полюбили этого актера, потому что как раз роли в фильмах "Фанфан-Тюльпан", "Пармская обитель", "Красное и черное", "Тиль Уленшпигель" и "Лучшие годы", демонстрировавшиеся на наших экранах, и отражают самое существенное в творческой биографии Жерара Филипа. Остальные работы в чем-то развивают эти достижения, в чем-то с ними полемизируют.
'Фанфан-Тюльпан'
'Пармская обитель'
'Красное и черное'
'Красное и черное'
'Красное и черное'
* * *
Все складывалось счастливо в жизни у этого человека. Добрые, внимательные родители, дружная семья. Мальчика готовили к профессии отца - юриста. Но... сын увлекся театром.
Быстрый, стремительный успех актера. Счастливый - что не так уж часто бывает в этой среде - брак. Двое детей ... И внезапный конец в 37 лет. Однако и за этот короткий период Жерар сумел сделать многое. Он стал не просто звездой театра и кино Франции. Он стал героем молодежи, его нежно любили зрители всех возрастов. Добился этого актер не скандальными сенсациями, не рекламными трюками и не претенциозными интервью. В печати редко появлялись заметки о его личной жизни. Он был скромным человеком, жил замкнуто и никогда не давал повода для газетных сплетен о себе, что так любят досужие репортеры бульварных газет.
Жерар Филип вел большую общественную работу в Союзе актеров, который он возглавлял продолжительное время.
... Он сразу занял ведущее место в театре, а позднее и в кино. Много и тщательно работая над образами своих героев, актер мечтал, конечно, о новых интересных ролях современников и о классическом репертуаре. Он очень хотел сыграть Гамлета. И можно лишь пожалеть, что эта мечта не осуществилась. В кино Жерар снимался до последнего дня своей жизни, даже будучи больным. Он всегда был примером своим товарищам по профессии, которые видели в нем не только талантливого актера, но и патриота - гражданина и настоящего человека. Именно в слиянии этих трех понятий и возникает подлинный образ Жерара Филипа.
Некоторые актеры начинали свою карьеру в кино с типажных ролей. Эти роли приносили им шумный успех, и в плену своего амплуа они оставались потом всю жизнь. Продюсеры и режиссеры буржуазного кино любят таких актеров: с ними спокойно, с ними почти не бывает никаких неожиданностей. Жерар всю жизнь боролся с таким деляческим подходом к актеру. Поначалу ведь и его зачислили в "молодые герои", добавив потом лишь слово "романтический". Поняв, что он может на всю жизнь остаться на этом амплуа, Жерар затратил немало сил, чтобы разбить этот замкнутый круг, в котором его решили держать. И он доказал, что комедию играет с таким же блеском, как драму и трагедию; он убедил продюсеров, что зритель примет его и в острохарактерных и даже в гротесковых ролях.
Трудно найти другого актера, который так отчетливо выражал бы собственное отношение к изображаемому персонажу, как это делает Жерар. Разве можно не почувствовать, с какой симпатией артист относится к созданным им персонажам в "Фанфане-Тюльпане", в "Ночных красавицах", в "Идиоте" или в "Пармской обители"?
'Фанфан-Тюльпан'
'Ночные красавицы'
'Идиот'
'Пармская обитель'
Образы, созданные Жераром, - удивительный сплав самых различных оттенков - от острой характерности до высокой романтики, от трагических нот до веселых комедийных положений. Сценаристы специально для него писали роли, но он брался за них лишь в том случае, если образ вводил его в новый мир доселе ему не известных чувств и обстоятельств.
В каждую роль актер вносил что-то новое, старался, чтобы образ был свежим, характер неповторимым. От многих стержневых ролей, словно побеги от прекрасного корня, родились другие хотя и менее значительные, но прочно занявшие свое место в творчестве актера.
Первой крупной ролью Жерара в кино был князь Мышкин в экранизации "Идиота" Достоевского. Артист на всю жизнь сохранил о ней такую же нежную память, какую хранят обычно о первой любви, которая никогда не забывается. Встреча с Достоевским для всякого актера - экзамен на зрелость, на вкус, на духовное мужество. Жерару Филипу в то время, вероятно, не хватало всего этого. Ему было лишь двадцать четыре года; в кино он снимался впервые. Но зато им владело всепоглощающее чувство любви и нежности к своему герою - чувство, ставшее доминирующим, главным, отодвинувшее стремление режиссуры подчеркнуть "ущербность" князя. Поэтому, если русскому зрителю сей французский Мышкин подчас кажется несколько претенциозным, особенно в созданных художниками декорациях Петербурга конца прошлого века, человечность, которая ощущается в каждом жесте и слове Филипа - Мышкина, заставляет забывать о всех просчетах.
Работа над образом Мышкина отразилась, как мне кажется, и на других ролях, позднее игранных актером в кино, - это в первую очередь внимание к духовному миру человека, стремление раскрыть в нем подлинную "золотинку". Ситуации, в которых приходится действовать героям Жерара, нередко имеют для актера второстепенное значение. Основное для него - мысль, которую в себе несет тот или иной образ, страсть, которая этим образом владеет.
Вот отчего герои Жерара Филипа почти всегда активны. Правда, критики указывали, что активности не хватает одной из лучших ранних работ артиста - подростку Франсуа, которого он играл в фильме "Дьявол во плоти".
Критики писали, что у героя фильма нет даже стремления бороться за свое счастье. Но Франсуа только вступает в жизнь и сразу же сталкивается с ее оборотной, трагической стороной: умирает женщина - его первая, нежная и страстная любовь (историю личной драмы авторы фильма раскрывают на фоне общественной трагедии - идет первая мировая война).