— Не тебе говорить о гордыне! — Фыркнула мама Хомура, — Разве это не она толкнула тебя на эту авантюру?
— В том числе, — Спокойно кивнул я, — Моя гордыня настолько велика, что я ни за что не остановлюсь в своем стремлении взобраться на самый верх! — Указал ложкой в потолок, — Тупо потому, что для позитивных изменений этого ублюдочного мирка мне нужно денег даже не в разы, а на порядки больше! Помимо них, мне нужно уважение всех, кто может хоть как-то помочь — от старого рыбака Мацууры-самы до самого нищего обдолбанного негра из гетто!
Вздохнув, вернул голосу обычное спокойствие:
— Если не веришь в меня — ничего страшного. Не хочешь помогать — тоже ничего страшного. Ты — прекрасно справляешься с материнскими обязанностями, и я счастлив иметь такую замечательную мать. Но прошу тебя — не мешай, и не пытайся заставить мешать отца!
Отобрав у нее терку, начал строгать морковку сам.
— Нет, я хочу помочь! — С улыбкой покачала она головой и отобрала все обратно.
— Тогда я буду счастлив видеть тебя в своем углу в день турнира!
— Да!
Глава 6
После завтрака в семейном кругу (родители проявили слабость и безыдейно подарили мне здоровенный сертификат в компьютерный отдел торгового центра) и отчета о поездке, потянуло в сон. Зевая и поднимаясь на чердак, внезапно словил ОСОЗНАНИЕ — на лестнице они почему-то приходят ко мне чаще, чем в других местах. Касалось оно Сергея Пенкина. Что я сделал? Привез человека в Японию, засунул в квартиру при помощи «частично владеющей» английским Нанако и Гоки-сана, которому забыл выдать инструкции. Итог: бедный артист сидит в квартире, без денег, без знаний языка, совершенно неприспособленный к местным реалиям и еще под угрозой формального брака! Твою мать, Иоши!
Ускорившись, добрался до комнаты, переоделся в джинсы, футболку с Гандамом и красную куртку с таблеткой на спине — как в аниме про Акиру, да. Выгреб из заначки йеновый эквивалент тысячи долларов, сложил в рюкзак и пошел вниз. В подвале взял пару баночек с опятами — чтобы артисту было чем глушить тоску по родине, а так-то у него там полный холодильник всякого.
— Я бросил ценного кадра на произвол судьбы, но уже осознал свою ошибку и намерен ее исправить! — Известил оставшуюся в столовой родню — сегодня воскресенье, и они обсуждают планы на прогулку.
— Братик, купи «Сникерс»! — Привычно попросила сестренка.
Остальные пожелали мне удачи, и я пошел в гараж. Заглянул в бачок — почти пусто. Взяв канистру, заправил мопед, завел, натянул на голову красно-черный шлем и выехал за ворота, бодро тарахтя малолитражным, но на удивление шустрым движком — недавно получилось разогнаться аж до восьмидесяти, но это только под горку. А еще — очень страшно! Остановившись на светофоре, набрал Гоки-сана и попросил его прислать к «Хондовской» общаге переводчика как можно толковее. Дополнительно переводчик, которого прикреплю к Пенкину до тех пор, пока артист не освоится, будет выполнять роль «кошелька на ножках» — с нашей стороны документы готовы еще не в полном объеме, и завести Сергею собственную карту получится только через пару недель. Наличку везу чисто на всякий случай — советский же человек при всех странностях, значит для душевного спокойствия должен иметь заначку! Стоп, а не погряз ли я в стереотипах о прежних соотечественниках? Ладно, балалайку из СССР не привез, значит пока все не совсем плохо! Ну а кто виноват, что бывшая родина не может в мерч от слова совсем?
Добравшись до «Хондовской» общаги, поднялся по лестнице — Пенкина поселили в квартиру сразу за Машиной.
— Семпааай!
А вот и она сама, одета в легкомысленно оголяющий пупок красный топик и короткую джинсовую юбочку. На ногах — милейшие полосатые гольфики. На тарахтение мопеда надрессирована как надо — сюда на нем приезжаю только я, но Аракава уже записалась на права — хочет так же.
Обняв девушку в ответ и постояв так полминутки, аккуратно отстранил от себя и пояснил:
— Я к тебе зайду минут через двадцать, — Не уходить же, раз спалился! — Но нужно сначала с новым жильцом поговорить.
— Этот слащавый мужик? — Фыркнула Окада и укоризненно посмотрела на меня: — Семпай, ты что, из таких?
— Бака! — Фыркнул я, — Я — за традиционные семейные ценности!
— Что ж, наложницы — тоже в какой-то степени традиционная ценность в нашей стране! — Облизнув губки, подмигнула она мне и скрылась в своей квартире, оставив после себя легкий приятный запах, который почему-то ассоциировался с чем-то острым и, возможно, опасным.
Ох не доведет меня Маша до добра! И какого хрена она, хоть и курносая, но такая миленькая?!
Похлопав себя по щекам, вернул душевный покой и позвонил в дверь Сергея. Когда он открыл, я натурально офигел — на нем было надето традиционное «домашнее» кимоно, а на ногах — деревянные тапки-гэта.
— Стараешься экзистировать аутентично? — Спросил я его.
— Наконец-то кто-то меня понял! — Блеснув глазами, обрадовался он, — Всегда нужно тщательно соответствовать окружению! Например, при походе в пиццерию нужно надевать итальянскую одежду…
Видимо, поняв, что невежливо держать гостя на пороге, он осекся, посторонился, и я прошел внутрь. Планировка в этом здании для всех квартир одинаковая — небольшая кухня, гостиная и спальня. Обставлены тоже однотипно, в общечеловеческом (это когда европейский) стиле — с нормальной мебелью и покрытым ламинатом полами.
— Извини, Сергей, — Поклон, — Обычно рекрутингом занимаются взрослые, поэтому я не учел некоторые очень важные детали. Бросил тебя на произвол судьбы.
— Что ты, Иоши, все в порядке, — С явным облегчением на лице поклонился в ответ Пенкин, — В конце концов, я взрослый человек, и вполне могу о себе позаботиться.
Покивав — верю, мол — снял кроссовки и прошел в гостиную вслед за хозяином жилища. Засвистел чайник.
— Чай? Кофе? — Спросил Сергей, направляясь на кухню.
— Кофе, если можно! — Попросил усердно борющийся с сонливостью я.
Артист сходил на кухню и вернулся с подносом — себе он выбрал зеленый чай. Усевшись на диван по другую сторону журнального столика от меня, Сергей засветил бритые ноги, и, аккуратно взяв чашку, изящно из нее отпил.
— Скоро прибудет русскоговорящий переводчик, он целиком в твоем распоряжении, — Сделав глоток, начал я брифинг, — Это… — Достав из некультурно брошенного рядом с креслом рюкзака конверт с деньгами, с поклоном протянул правильно принявшему «подгон» артисту, — …Подъемные, где-то тыща долларов.
Пенкин ошалело посмотрел на конверт.
— Это — на всякий случай, переводчик сводит тебя в банк, где оформит на себя — это временно, пока документы тебе не сделаем — банковскую карту, которая так же будет в твоем распоряжении. Туда мы положим десять тысяч в долларовом эквиваленте, купишь себе одежды и чего захочешь. Ты теперь наш артист, поэтому должен выглядеть соответствующе.
Сергей задумчиво кивнул, явно не понимая, за что такие блага — он же еще ничего не сделал!
— А это… — Достал грибочки, — Легкое лекарство от ностальгии!
— Спасибо! — Просветлел лицом артист, наконец-то увидев что-то привычное, и спросил: — А что это за дом? Какое-то школьное общежитие?
— Не совсем, — Улыбнулся я, — Здание принадлежит корпорации «Хонда», они что-то вроде моих покровителей. Сюда мы селим особо ценные кадры.
— Значит, та девчушка… — Кивнул Сергей в сторону Машиной квартиры.
— Очень ценный корпоративный актив! — Улыбнулся я, — Еще здесь живут…
Перечислил остальных.
— Через неделю прибудет Лариса Долина. Знаешь ее?
— Имел честь быть представленным, — С улыбкой кивнул Сергей.
— Она сюда временно, мы ей песен на русском запишем и отправим обратно. Но какое-то время тебе будет с кем поговорить.
Пенкин кивнул.
— Теперь о важном — наша страна на первый взгляд сложна, но тебе переживать не стоит — ты, во-первых, иностранец, значит за неправильные поклоны тебя ругать не станут.
— Мои поклоны недостаточно хороши? — Расстроился Сергей.
— Как для только что прибывшего в Японию — очень хороши! — Ничуть не покривив душой, успокоил я его, — А во-вторых, ты — личность творческая, значит отношение к тебе будет снисходительным вдвойне.
— Это хорошо, — Облегченно вздохнул натерпевшийся на родине артист.
— Теперь — об «аутентичном экзистировании», — Перешел я к следующей теме, — Я попрошу моих бабушек взять над тобой шефство. Одна из них свободно владеет английским. Обе — японки до мозга костей, но понимание в наличии, поэтому процесс интеграции в наше общество пройдет безболезненно.
Пенкин хохотнул.
— Еще тебе нужно подтягивать английский. Он у тебя хорош, но должен быть безупречным. Этим тоже попрошу заняться бабушек. Ну и, само собой, репетитора по японскому они тоже найдут.
Сергей благосклонно кивнул.
— Вроде бы все! — Подумав, поведал артисту я, — Завтра и послезавтра у меня жутко много дел, так что осваивайся, гуляй, привыкай. Просьбы, вопросы? Не стесняйся только, ради бога — я тебя сюда притащил, поэтому несу всю полноту ответственности.
— У вас книги на русском продаются?
— Очень ограниченно, — Покачал я головой, — На английском — побольше. Я из СССР много всего привез, с радостью поделюсь, список вот! — Достал из рюкзака завалявшийся со времен поездки «список контента» — его составляли в советском МИДе, какие-то таможенные формальности, — И еще вот! — Передал и завалявшийся «Путь бонсая» на великом и могучем, — Это невеста моя написала, нескромно, но от этой книги тащится вся Япония. Она у меня талант.
— С огромным удовольствием почитаю! — Благодарно кивнул Пенкин, — А то по телевизору ничего не понимаю.
— Пришлем и кабельщика тогда, подключим тебе англоязычные каналы, — Внес я еще пункт в «список благ», — Так, а теперь — контроль качества! На сколько баллов по десятибалльной шкале ты бы оценил работу сопровождавшей тебя утром секретаря-девушки?
Сергей похлопал глазами, рассмеялся и ответил: