Егор спросил, а как ему можно заниматься разными делами, например ходить или бегать после извлечения ришты. Табиб ответил, что его коллеги обычно советуют ходить побольше, особенно затем, чтобы червь вылез поближе к коже, но он с высоты своего знания и опыта не советует ходить больше обычного для занятий больного, возможно, и лучше ходить поменьше. И пояснил, что ришта питается человеческим здоровьем, но от нее еще один вред. Если содержимое тела червя попадет в рану, то на этом месте развивается сильное воспаление, и человек может лежать и месяц, и два, пока не заживет это место. Если он ходит по дому или лежит, то риск травмировать червя минимален. Если он, скажем, ломает хворост, то может ударить себе деревом по ноге и повредить тело ришты, ныне покоящегося под кожей и не ушедшего поглубже.
Мурад-бобо прочел молитву, затем его внук принес ему нечто вроде подноса. Табиб стал собирать нужное и пояснять, что ришту обычно проглатывают летом, до следующего года она растет, а с ранней весною проявляет себя. Осенью она замирает и зимой не беспокоит человека. Первый раз она обнаруживается больным либо на животе, либо на бедрах. Движется она сверху вниз, поэтому сейчас ее можно увидеть именно там, потом она уйдет к колену, потом ниже, а затем на ступню. Удалять ришту на колене и стопе очень трудно.
Табибы обычно удаляют ришту руками (и сам больной при удаче это может сделать без вреда), но иногда приходится делать небольшие разрезы.
Одна ришта у Егора сейчас была на бедре, другая пока спряталась. Поскольку близкая была и самой маленькой, то табиб предложил начать с нее. Если другая тварь сегодня снова вылезет, то он вынет и ее, если же нет, то Егор пусть подойдет тогда и лишится этого обременения.
Мурад-бобо смазал ногу вокруг ришты настойкой йода (за что он достоин похвалы), дал Егору обломок деревяшки. Если ему, дескать, будет невмоготу от боли, то пусть кусает ее, чтобы стоны и крики никого не пугали. Ладно. Егор зажал деревяшку зубами, держа ее вроде сигары. Мурад-бобо примерился, взял с подноса небольшой ножичек и быстро рассек кожу, после чего при помощи заостренной палочки начал вынимать червя из ноги. Было больно и по ощущениям сравнимо с зондированием раны, поэтому Егор шипел, но не кричал. Ришта длиной дюйма в четыре и толщиной с линию оказалась на подносе. Табиб снова смазал рану йодом (это было похуже, чем извлечение червя) и показал ришту Егору. А затем вскрыл червя – из тельца выступила белесая жидкость, наподобие сока молочая. Это было то, чему нельзя попадать в рану, тогда человеку становится совсем плохо. Если же перевязать туловище червя и выпустить из наружной части его «сок», то можно даже дать возможность червю втянуться в тело без опасности воспаления.
Так делается, когда ришта длинная, а вытянуть ее сразу никак не получается. Тогда ее перевязывают, выдавливают нутряной «сок», аккуратно его вытирают и отрезают вытащенное. В следующий раз укороченная ришта легче выйдет.
Рану табиб помазал свечным салом и посоветовал пока мазать раз или два в день, пока не заживет.
Табиба поблагодарили и намекнули, что хотели бы знать. что ему должны. Мурад-бобо ответил, что чтит здешние законы и не может брать с больных деньги за лечение, раз здесь это не принято, поэтому ничего не возьмет.
Анна толкнула мужа в бок (это означало, что она все скажет потом), поэтому Егор еще раз поблагодарил, оделся и осторожно пошел к выходу. Ранка умеренно ныла, как может ныть скромная рана в дюйм длиной.
Дома Анюта заявила, что раз человек отказался вслух, то настаивать на выдаче денег некрасиво. Но он вряд ли откажется от угощения своих внуков, что может считаться не платой, а знаком вежливости. И фининспектор вряд ли вытребует долю конфет и всякого такого в пользу государства. Свечным салом она мужу мазать рану не даст, для этого есть и другие средства.
Кстати, она упаковала ришту в бумажный пакетик, и завтра Егор должен порадовать ею санчасть, что он не симулирует и готов показать первую жертву табиба.
Дня через три вторая тварь появилась в досягаемости и была в два приема вынута из Егора. В несколько этапов пришлось вынимать из-за ее длины, поэтому червя вытянули, пока это было можно, потом перевязали и отрезали «излишек». А уже потом, когда гад подкожный ослаб, удалили остатки. Мурад-бобо сказал, что возможен рецидив, и тогда пусть Егор приходит. Против угощения внучатам табиб был не против.
В итоге в 1931 году Егор не участвовал в борьбе с Ибрагим-беком. Пожалел ли он о неучастии? Не очень, опыт подсказывал, что если человеку суждены приключения и волнения – они его найдут.
А в следующем году случилось важное событие – операция «Ришта». Водоемы обоих городов – резервуаров заразы очищены и наведен порядок с санитарией. Цепь заражения оказалась прервана, повальное заражение риштой ушло в прошлое. Червь остался только в тех людях, кто уже успел его заглотить. Так и закончилась язва этих мест. Сам же Егор в этом году ощущал, что в ногах есть какие-то похожие на прогулки ришт ощущения, но не мог сказать, это так или ему только кажется. Весной ощущения появились, иногда были летом и к осени прошли. Но он ни разу не видел червя у себя под кожей. Значит, это было каким-то ложным ощущением. В последующие годы ришта тоже не явилась взору. Вообще доктора допускали, что ришта может оказаться в организме, но тут ее он и истребит. Логике это не противоречило, так что, возможно, Егор действительно ощущал движения незваного гостя, но тот просто не дотянул до совершенных лет, или как там это у них называется.
За эти два года Егор при неусыпном руководстве супруги сдал экзамен за семилетку и начал сдавать их за нормальную военную школу. Пора было украсить ту часть анкеты, что описывает образование.
В феврале 1933 года Егора вновь высоко оценили – орденом Трудового Красного Знамени Таджикской ССР. Таджикская ССР, несмотря на название, вручала этот орден и за боевые заслуги, например Ворошилову. Или другому кавалеристу из донских казаков, Тимофею Шапкину.
Егора и еще пять командиров Красной Армии отметили орденом в честь 15-летия РККА. А потом и орден вручать перестали. Возможно, у Егора оказалась последняя врученная такая награда или предпоследняя.
А впереди его ждал снова поход за рубеж, только в еще более интересном антураже. Правда, Егор столько надавал подписок, что, вернувшись, Ане сказал, что он был полгода где-то. Где точно был и что делал: возможно, на полигоне испытывал новое оружие – лук (репчатый), возможно, обучал курсантов военной школы, как пить и не пьянеть, и, возможно, был военным инструктором в Танну-Туве, если там уже завели армию. Возможно, он искал истоки Нила. Она может даже что-то иное придумать. Но от него она не узнает точно в течение очень долгого времени.
– Егорушка, вот сам подумай, ты исчезаешь на полгода в кто-знает-в-какое место. И как мне знать, если с тобой что-то там случится?
– Я думаю, Анюта, что если мы нашли друг друга, то ты будешь точно знать, где я похоронен, и даже сама принесешь на холмик цветы.
– Ты собрался умереть раньше меня?
– Я готов это сделать в один день с тобой. Но жалко наших детей, что будут хоронить сразу двоих.
Поскольку полвека с тех пор прошло, и Егор умер раньше, то читателям можно рассказать об одной операции РУ РККА и ОГПУ в сопредельной стране. Место это называлось Синьцзян или Восточный Туркестан, на тот момент часть Китая.
В 1911 году в Китае началась революция, победившая во всей стране и превратившая ее в республику. Но мира на китайской земле не было еще свыше тридцати лет, да и после ухода Гоминьдана на Тайвань мир был довольно долго только условным.
Империя Цинь внутри себя имела множество разнонаправленных течений и противоречий, и при уходе сдерживающих сил центра все стало буквально идти вразнос. Китайская республика сохраняла условный единый статус, но хозяйничал в ней кто хотел, чаще всего это так называемые «милитаристы» или варлорды, то есть военные вожди, что желали сохранить свою власть на своих территориях, а при возможности и передать власть по наследству. А в Китае жили не только китайцы, но и множество иных народов, некогда покоренных китайцами, и вот теперь они видели, что некогда казавшийся вечным и неодолимым старый Китай уже ушел. А почему бы не воспользоваться тем, что не нужно бороться с этим императорским драконом, а всего лишь надо одолеть клан Му во главе с генералом «Сунь-в-чай-вынь-сухим! У которого тоже есть враги в лице клана Мо с генералом Су Ляо, которые с удовольствием ударят Му в спину, и так далее. Но, кроме ханьцев, которых не устраивает существование «милитаристов» в лице таких-то и таких-то, есть еще и те самые народы тюркского происхождения, чья память полна примеров того плохого, что им сделал императорский Китай, и не только императорский Китай, но и китайский губернатор провинции Синьцзян, и его войска и его чиновники, отчего им хочется, чтобы тюркские народы и их земли покинули Китайскую республику. а в процессе покидания чтобы все эти ханьцы очистили этот мир от своего присутствия.
Китайские войска – это были совсем не привычные тогда европейские армии, ибо солдат в императорском Китае – не гордость страны, как в Германии, а тот, который (далее следуют ругательства и определение того, что китайский солдат – позор Китая). Но даже такие войска могут подавлять восстания и истреблять население восставшей провинции. А восставала ли вот эта деревня или солдатам просто захотелось ее пограбить и многое другое совершить? Число ненавидящих китайцев выросло на число выживших жителей деревни. В воды китайского моря вторгались и инородные для него тела – потерпевшие поражение белогвардейские войска, изгнанные Красной Армией. Они часто шли на службу к «милитаристам», сильно повышая боеспособность их армий. Поскольку среди них встречались казаки атаманов Калмыкова, Семенова и Анненкова, и на родине не стеснявшиеся казней и мучительства – что бы их остановило в мятежной китайской провинции, где они подавляли восстание против власти «милитариста»?