Чем он может быть опасен для меня? И неужели мать за меня переживает? В жизни бы не поверила, если бы своими глазами не видела ее слегка дрогнувшую губу и нервозность в движениях. Мы никогда не были с ней близки. Я бы даже отнесла наши отношения в разряд сестринских. Она никогда мной не занималась, только изредка могла наказать или заставить что-то делать. Кричать и ругаться — вот ее стиль поведения со мной. А если рядом был мужик, то она становилась добренькой. Первые десять минут, затем я обязана была уйти и не мешать.
Сложно ли мне жить? Обидно ли от такого поведения матери?
Мне все равно. Тут я благодарна моей особенности ничего не чувствовать…
— Ладно, мне на учебу пора.
Охрана привезла меня к главному корпусу. Жизнь — странная штука, или же все же мать у меня странная. Однако учусь я на актрису, а если быть точной, то актерскому искусству. Сейчас моя цель — окончить Академию. Остался один год, и можно будет дальше строить планы.
По времени скоро должна была начаться пара, и я поторопилась в аудиторию. Моя охрана, как верные подданные, шла следом за мной.
— Анквиц, стой, — я обернулась на голос.
К нам подходил интересный парень по имени Леон Илларионов. Учимся мы с ним на одном курсе, и он достаточно перспективный актер. Я учусь, чтобы понять эмоции и как их применить, а он живет этим. Для него сцена — это жизнь. Он спит и видит, как мы с ним поженимся, и будем вместе покорять Голливуд. Вот только мне он не нужен, о чем я давным-давно ему сказала.
— Привет, Леон. Опаздываешь.
Дождалась, пока он подойдет ближе, и мы продолжили свой путь.
— Не нуди. Слышал, ты будешь завтра на тусовке со своей маман. Пойдем вместе, будем на фотках круто смотреться, — он приобнял меня, уже погрузившись в свои мечты.
— Леон, мать будет не в восторге. Тем более у меня ЧС, нужно быть начеку. Я, скорее, приеду туда и уеду. Мне нельзя светиться в прессе, — парень расстроился, его глаза уже не блестели в предвкушении завтрашнего вечера, плечи опустились, и спина немного сгорбилась.
— Какие на этот раз проблемы? — он повернул голову в другую сторону и, скорее, спросил только из уважения, ведь ему от меня не нужно ничего, кроме как засветиться на красивом глянце.
— Маньяк преследует. Теперь придется даже в туалет ходить с охраной. Жизнь актера не проста, поэтому и ты готовься, будущая звезда, — решила поддержать парня, а то совсем скис.
— Я постоянно буду с охраной. Ты же отказываешься от замужества. Значит, телочки будут вешаться, а меня на всех не хватит. Вот пусть их от меня и убирают.
Наверное, меня должно уколоть его желание спать с другими девушками. Но с Лео я особо не играю. Он привык к моей эмоциональной блеклости. Я могла бы его даже другом назвать, если бы он не был таким продажным и лицемерным. Он сейчас со мной, пока я ему полезна для карьеры.
— Будет весело.
В аудиторию постепенно заваливались студенты, рассаживаясь по местам. Вошел преподаватель и встал за кафедру.
— Анквиц Аврора, немедленно пройдите к ректору.
Народ зашушукался, Лео сжал мою руку под партой в ободряющем жесте. Я поднялась с кресла и, постукивая каблуками, пошла к ректору.
— Аврора, ты куда? — раздался бас моего охранника.
— К ректору вызвали. Пойду, поговорю.
— Мы проводим, — откликнулись мои бравые солдаты.
В приемной у ректора сидела Людочка и кидала испуганные взгляды на двух ребят, похожих на моих. Чья-то охрана, вопрос: чья? И для чего меня вызвали? Опять кому-то дорогу перешла?
— Аврора, позвоню вашей маме. Это нестандартная ситуация. — охранник удалился.
Люда уже оповестила ректора о моем приходе, и мне любезно открыли дверь в его кабинет. Я ступила внутрь, но моего охранника придержала другая охрана. Я слышала, как они препирались, но я смотрела в глаза мужчины, которого уже видела сегодня.
Глава 2
— Кто ты? — спросила у мужчины, в глазах которого сталь, нет волнения и нервозности. Его руки не дрожат, плотно сжаты, значит, слегка волнуется.
— Авророчка, присядь. Разговор будет недолгим, но очень важным, — говорил наш ректор, но я все продолжала рассматривать мужчину, который также не сводил с меня своего взора.
— А вы уверены, что после того, как вы не предупредили мою мать о встрече, у вас не будет проблем? — спросила, не смотря на старичка.
Ректор шумно выдохнул, скорее всего, действительно об этом не подумал. Мать моя — еще та скандалистка, и сейчас, после того, как охрана доложит ей, что со мной общается этот человек, ректор, мягко говоря, под угрозой увольнения.
— Кто ты? — повторила я свой вопрос.
Мужчина убрал руки со стола и достал фотографию, где они с матерью молодые, обнимаются.
— Я — твой отец, — совершенно спокойно ответил он. Может, тоже без чувств, будет хоть понятно от кого это у меня.
— Откуда такая уверенность? У моей матери было много ухажёров, и сеть пестрит такими фотками. Почему ты? — мне нужен был срочный ответ, нужно понять, почему мать его назвала маньяком. Вопросы кружили голову, но отклика в душе не было. Цель поставлена: нужно все узнать.
— Потому что, — так же спокойно, как и я, ответил человек.
— И что дальше? Пусть ты отец, мне с тобой в куклы поиграть? Или в магазин сходить? — Я не могла понять, зачем он появился спустя столько лет. Когда-то мать по пьянке сказала, что отец бросил нас.
— Не груби. Как минимум перед тобой человек вдвое старше тебя, и тебе следовало обращаться на «вы», — сразу перешел к воспитанию человек мужского пола.
— Я вам не грубила. Раз на этом разговор окончен, мне пора. В следующий раз, господин ректор, уведомите мою мать о подобных визитах, — я развернулась к двери, но его строгий и непоколебимый голос меня остановил.
— Я не закончил с тобой, Аврора. Повернись и сядь на стул.
Неправильно я себя веду. Как должна реагировать нормальная девочка? Кричать, возмущаться, плакать или же броситься ему на шею и просить забрать меня?
— Вы не имеете права со мной разговаривать в таком тоне. Дальнейшее посягательство на мое личное пространство я буду расценивать как преследование и сообщать правоохранительным органам. — Даже если он и отец, то пусть сначала начнет правильно общаться. Мне тут деспотизм показывать и морали читать не нужно. Все сами знаем, все сами умеем.
— Я — твой отец. И пусть прошло слишком много времени, и я многое упустил и, вижу, запустил, но пока еще есть время все исправить, — он говорил витиевато, нельзя было понять, знает ли он о моей особенности, или решил просто исправить ошибку молодости…
Уточнить мне не дала открывшаяся со стуком о стену дверь. С потолка посыпалась побелка, а у моего ректора задергался глаз. А я ведь спрашивала его… Столько лет сам работает в шоу-бизнесе и до сих пор не привык к эксцентричным личностям, но, с другой стороны, значит, тот мужчина, утверждающий, что он — мой отец, намного влиятельнее, чем моя мать и череда ее любовников?
— Это как понимать? Вас под суд отправить, Георгий Сергеевич? — у матери голос был таким высоким, что теперь я точно была уверена, что побелка посыплется, а окна разобьются.
— Я ничего не мог поделать, — как-то невразумительно оправдывался взрослый мужик.
— Злата, говори со мной.
Мать как ударили. Она дернулась и ее волосы пышным облаком взлетели, когда обернулась, будто действительно не заметила мужчину в кабинете.
— Ты?!. — Актриса чистой воды. Даже я могу сказать: «Мать, ты переигрываешь».
— Я, — спокойно ответил он.
— Я тебе запретила к нам приближаться! Твое время прошло!..
Все, тушите свет, начиналась драма: сейчас будет крутой поворот, и мать начнет кричать — резкая смена действий, которая будет выбивать из седла соперника.
— Ты не можешь этого сделать всего лишь потому, что я — ее отец.
— Аврора, выйди, — строго произнесла мать слегка осипшим голосом.
— Пусть останется. Она должна знать все, теперь не будет никаких секретов.
Мать посмотрела на меня слегка растерянно, но в другую секунду вновь приняла роль жертвы: глаза наполнились слезами, она опустила голову, присаживаясь на край стула, изящными пальцами нервно перебирала подол платья.
— Не нужно. Ты оставил нас, только испортишь и мою, и ее карьеру. Для чего ты вернулся? — слеза покатилась по ее гладкой коже. Она закусила идеально накрашенную губу и приподняла опущенные пушистые ресницы. Я знала все ее уловки, но готов ли этот мужчина к ее актерскому мастерству? Ее гонорары растут не только из-за красивых глаз.
— Успокойся. Не надо разыгрывать передо мной драму, — жестко сказал мужчина, резко вставая из-за стола.
— Платон, — у матери затряслась губа. Боялась она натурально, значит, он не так прост.
А мужчина тем временем подошел ко мне, не обращая на нее никакого внимания. Между нами не было сходства, я, скорее, была копией женщины, которая меня родила, разница лишь в цвете волос.
Все вокруг замерли. Охрана стояла за моей спиной, ректор уже валялся в предынфарктном состоянии, а мать… Я не видела ее, потому что все загораживал мужчина.
Глаза, лишь глаза были одинаковые. Я видела в них свое отражение. Они были холодными, глубокими, взгляд пронзающим. Человек, который обладает таким взглядом, многое прошел, много стерпел. Кто же ты?
Он осторожно поднял к моему лицу руку и, не отрываясь, смотрел в мои глаза. Ни один мускул не дрогнул, даже дыхание не сбилось. Как и у меня…
Прикосновение теплой шероховатой ладони к моей щеке, будто он проверял свои ощущения, нежели действительно хотел прикоснуться к своей дочери.
— Я — Платон, теперь мы будем видеться чаще. Пока я не буду настаивать на том, чтобы ты называла меня отцом, но мне бы этого хотелось, — он выделил последнее слово, нарочито завышая интонацию на нем, но никак более не выдавая свои эмоции.
— Уйди, пока нам жизнь не сломал, — тихо, настолько тихо мать сказала это, что я едва разобрала ее слова.
— Я бы раньше вернулся, если бы ты не играла в обиженную девочку, — холодно отозвался мужчина, продолжая смотреть на меня.