И вот я здесь. Угодила в ловушку его препарирующего взгляда.
– Следи за дорогой, – шепчу я, ощущая странное покалывание в тех местах, где он меня касался.
Он отворачивается, разрывая зрительный контакт.
– Подойдет вегетарианский сэндвич с песто?
Аарон не может знать о моих вкусовых предпочтениях. Я имею в виду Аарона Кинга – монстра, которого боится и перед которым преклоняется большая часть Кингстона.
Элеонор, не будь такой идиоткой. Вероятно, он запомнил те позиции, что ты брала в Ритц, или просто угадал – другого объяснения нет.
Я делаю глубокий вдох и стараюсь ответить как можно спокойнее:
– Да.
Не зная, куда себя деть, я тихо бормочу «спасибо», пристегиваюсь и отвлекаюсь на крохотное существо. У него нет ран, шерсть ровная и красивая – вероятно, он мог убежать, но на шее нет ошейника. Я дала строгие указания отелю, и, если вдруг его хозяин найдется, я буду очень рада, а пока он погостит в приюте моей хорошей знакомой, где к животным относятся лучше, чем к больным в частных клиниках.
Вскарабкавшись на мою грудь, котенок ворочается, натыкается на подбородок, игриво шевелясь, шурша и мурлыча, создавая мелодию, которая успокаивает мое сердцебиение. Его большие светлые глаза смотрят с поразительно искренней преданностью, а нежная шерсть ласкает руки.
Я нажимаю на кнопку для того, чтобы приоткрыть окно и охладить свои горящие щеки. Холодный воздух ударяет мне в лицо, и я осознаю, что так и не ответила на его вопрос.
– Никогда не знаешь, что скрывается за человеком, – мой голос тихий, наверное, слишком надломленный. Прежде чем продолжить, я перевожу дыхание и чешу за очаровательным серым ухом: – Наверное, поэтому я больше люблю животных. Они обладают необыкновенной преданностью. Их любовь искренна и безусловна. Они лучше, чем… мы.
Аарон молчит, но я вижу, как его руки крепче сжимают руль. Не то чтобы я не радовалась его безразличию, но, кажется, я затронула то, о чем он редко говорит. Если говорит вообще.
Тишина съедает меня всю поездку. Меня преследует такое чувство, что я совершила какую-то ужасную ошибку, однако я так и не нахожу в себе сил продолжить разговор.
Машина останавливается на Вулвич-Роуд возле красивых стеклянных дверей с горящей вывеской «Мэтью и Пэт». Аарон выходит из машины, и прежде чем я успеваю отстегнуть свой ремень безопасности, он подходит ко мне и распахивает дверь. Мой пульс учащается, но я сохраняю спокойствие.
– Я подожду тебя.
Я качаю головой.
– Спасибо, не стоит. Я вызову такси.
На моих плечах до сих пор покоится его пиджак, однако ледяной ветер пробирает до костей. Крепко держа спящего котенка, я тянусь к плечу, чтобы вернуть чужую вещь, а затем резко замираю, когда холодная рука вцепляется в мое запястье. Опять.
Прикосновение длится всего секунду, но этого хватает для того, чтобы я занервничала.
– Нет, – произносит он чересчур грубо. Аарон прожигает меня внимательным взглядом, и его голос снова становится приторно-вежливым: – Ты забыла свои вещи.
Вот дерьмо. Телефон.
Я незаметно делаю шаг назад, увеличивая между нами расстояние. Мне некомфортно из-за нашей разницы в росте.
Давайте будем честными. Дело не в росте.
Мне до жути некомфортно в компании Аарона Кинга.
– Я попрошу знакомую вызвать мне кэб. Я не хочу тебя задерживать.
– Я подожду тебя в машине, – его тон мрачнеет, когда Аарон оказывается прямо передо мной. – Будь хорошей девочкой, Эль.
Мое сердце пропускает удар. Воспоминания о той ночи заставляют меня замереть.
«Хорошая девочка… – нежный поцелуй в щеку, практически черный взгляд и ласковое касание моих волос: – А теперь стреляй…»
Я глубоко вздыхаю.
– Зачем ты делаешь это? Может быть, ты хочешь отвезти меня в лес и убить? Возможно, слухи не лгут, и вы действительно убиваете людей в окрестностях Элгина.
Его губы изгибаются в улыбке.
– Если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это не так примитивно и без привлечения свидетелей.
– Это не внушает доверия.
– У меня нет цели внушать доверие.
– И какая у тебя цель?
Он наблюдает за мной с особенным интересом, из-за которого мое сердцебиение учащается.
Я остро ощущаю его внимание, и все мои инстинкты кричат лишь об одном желании.
Убежать.
Аарон кивает в сторону приюта за моей спиной.
– У тебя есть один час. Потом я заберу тебя и отвезу домой, Элеонор.
Из динамиков ноутбука доносится «Дьявол, не ходи туда, где я строю свой дом» группы «Эль Кинг», когда я отнимаю скрипку от своего подбородка и с тяжелым вздохом кладу смычок на подлокотник кресла.
– Они перенесли гребаное посвящение?
Я поднимаю голову и смотрю на Эмму.
В перерыве между занятиями мы любим проводить время в одной из гостиных жилого поместья, где стены заставлены книжными полками, трещит разожженный камин, а посередине стоит мраморная статуя Гомера с выгравированными строчками из «Илиады».
Катерина заказала нам еду из Старбакса, купив несколько вегетарианских сэндвичей и один с ветчиной для Эммы. Кэт заканчивает пить свой латте и кладет телефон на мои колени. На экране мелькает аккаунт клуба «Дьявол» с закрепленным объявлением о переносе весеннего посвящения.
Около ста тысяч подписчиков или приспешников Сатаны.
Сложно поспорить с популярностью главной четверки и их статусом красивых, как ад, и неприлично богатых наследников с пугающей манией жестокости.
Большинство фото загружены с вечеринок, некоторые делали сами участники; например, у Аарона есть фото, где он после боя, весь в поту и крови, обнимает гипс основателя Кингстона, улыбаясь в камеру так, словно он хочет тебя убить.
Черт побери, вот он Люцифер во плоти.
Впрочем, все в их аккаунте аморально и отвратительно – то есть полностью в духе клуба. Я кликаю на последнюю черно-белую фотографию, на которой отображается огромный мешок с деньгами, а внутри него валяется пистолет, испачканный… краской?
Дамы и господа,
Если вы получили приглашение, то вам выпала невероятная честь присутствовать на новом весеннем посвящении.
Это уникальная возможность для каждого из вас стать частью нашего сообщества, разделяющего одни и те же ценности, стремления и амбиции.
Если вам удастся пролить хоть каплю нашей крови, клуб примет вас с распростертыми объятиями. Мы принимаем только джентльменов, однако, если леди хотят поучаствовать, мы не будем возражать. Вы можете применять любой вид насилия – кроме огнестрельного оружия.
Дата: пятница.
Место: Уникальная локация, о которой будет сообщено в личном сообщении.
Пожалуйста, подтвердите своё участие в течение сегодняшнего дня, отправив ответное письмо на указанный адрес.
Мы также вводим новое правило: каждый участник может выбрать себе Музу.
С уважением, клуб «Дьявол».
– Почему они сделали это?
– Все обсуждали новость в художественном классе. Кто-то узнал, что у Кинга были какие-то дела в Лондоне, и остальная тройка сделала исключение для проведения посвящения.
Я чуть не уронила телефон Кэт на пол. Интересно, что скажут девочки, когда узнают, какие у него были дела. После приюта он заставил меня съесть еду, а потом я умудрилась заснуть в его машине. Блокируя воспоминания, я нервно вздыхаю и начинаю медленно ходить по комнате.
– Ну да, как они могли провести посвящение без главного серийного убийцы, – Эмма закатывает глаза. – Иисус Христос, его кровавая клюшка иногда снится мне в кошмарах.
– И что теперь? – спрашивает Кэт. – Мы опять уедем в Балморал?
Я прикусываю губу.
– Я не смогу, Кэтти. Я обещала отработать смену в приюте Элгина.
– А у моей мамы политический вечер в эту пятницу, так что я должна быть в Лондоне, – добавляет Эмма. – Хочешь составить мне компанию?
Кэт вздыхает, а затем делает глоток кофе.
– Я восхищаюсь вами, девочки. Наверное, будет лучше, если я запрусь в своей художественной студии и начну готовить работы к конкурсу.
Зеленые глаза Эммы заблестели.
– Ты планируешь нарисовать что-нибудь из ряда вон? Может быть, чью-то обнаженную фигуру?
– О чем идет речь?
– Даже не знаю. В последнее время в твоих рисунках часто фигурирует либо черный цвет, либо заснеженный пейзаж. Кажется, недавно ты читала нам лекцию о методе свободных ассоциаций? Что бы сказал твой любимый Фрейд по этому поводу?
Катерина хмурит свои светлые брови.
– Я очень надеюсь, что ты не спятила, Эмма.
– Давай говорить на языке ассоциаций, девочка. Черный цвет, снег… Кастил, мать его, Сно…
Кэт хватает бархатную подушку с кресла и, прежде чем Эми успевает закончить фразу, бросает в нее.
– Ты же знаешь, что несешь бред?
– Зато мне чертовски весело!
Карман моего пиджака вибрирует, и я замираю, чувствуя, как мой пульс ускоряется. Вытащив телефон и сделав глубокий вдох, я смотрю на сообщение.
Социопат: Как дела у моего маленького ангела?
Очередная вибрация.
Социопат: Я что-то запланировал для тебя после того, как ты пробудила самую темную сторону. Представляешь, я до сих пор возбужден и постоянно думаю над тем, как ты будешь трахать меня. Как насчет двойного проникновения?
Я дергаю за вырез джемпера, чтобы хоть немного остыть. Я чувствую, как румянец начинает ползти по моей шее и сосредотачивается на щеках. Мне страшно представить, что произойдет, если эти сообщения кто-нибудь увидит.
Социопат: Скоро я снова оближу свой укус, а потом я перейду к месту у тебя между ног. Вот что интересно, Элеонор… на вкус ты такая же, как гребаные персики?
Мои пальцы дрожат, когда я пишу ответное сообщение, а затем я заставляю себя успокоиться.
Элеонор: Оставь. Меня. В покое.
Социопат: Я уже было подумал, что ты игнорируешь меня *улыбающийся эмодзи*.