– Если я скажу, что выбираю тебя, ты забудешь про него? – хрупкая ладонь касается моей груди, и я ловлю ее, чтобы поцеловать тыльную сторону.
– Попробуй, ангел.
Мое терпение иссякает, я обхватываю ее талию и вдавливаю в себя, зарываясь носом в темные волосы, которые похожи на расплавленный шоколад. И этот запах персиков… Этот гребаный запах персиков… Моя девочка самая вкусная.
Элеонор вдруг берет меня за руку и заставляет встретиться с ней взглядом. В ее небесных глазах горит вызов.
– Я выбираю тебя.
– Умница, – я облизываю ее губы. – Я пиздец как соскучился по твоему вкусу, Элеонор…
– Тогда будь хорошим мальчиком и поцелуй меня… Пожалуйста.
Господи-блядь-твою-мать.
Я почти теряю дар речи, но искушение доводит меня до безумия. Я пользуюсь ее заминкой и целую ее, держа за челюсть и внимательно следя за ее реакцией. Ее мышцы каменеют, но она не сопротивляется.
– Не стесняйся, – шепчу я, целуя ее глубже. Так, словно мой член трахает ее, а не мой язык. – Дай мне услышать тебя.
Она тихо стонет, когда я поднимаю ее в воздух и заставляю обхватить меня ногами. К черту контроль. Я думаю, что могу кончить всухую, потому что ее потрясающие звуки становятся громче. Я кусаю и целую, облизывая отметины.
– Ты чертовски красивая, – бормочу я в бреду. – Эль, еще громче…
– Я не могу, – она задыхается, и соленый вкус нашего поцелуя сжимает мои внутренности.
– Смотрите! Там, за деревом!
Чей-то противный голос нарушает мое личное подобие рая. Элеонор вздрагивает и пытается увернуться от моего прикосновения, чтобы избежать поцелуя.
– …Там кто-то есть?
– Отпусти, – ладони Эль бьют меня по плечам, ее кожа нагревается до высокой температуры, и я улыбаюсь, когда целую ее шею. Ну до чего она хорошенькая маленькая мышка.
– Отпусти меня.
– Нет.
– Отпусти меня, черт возьми! Они же снимут видео.
Я раздраженно вздыхаю и опускаю Эль на землю. Она тяжело дышит и пытается прийти в себя. Прекрасный вид приветствует меня: ее губы распухшие и красные, кожа розовая, а на хрупкой шее красуется мой новый укус.
Гребаный ангел.
Я наклоняюсь и мрачно шепчу ей на ухо:
– Пора вернуть тебя домой, Элеонор. Сегодня вечером я преподам тебе новый урок.
Примечание:
Апперцепция – это ключевой психологический процесс, позволяющий осознанно воспринимать мир вокруг себя. Этот термин включает в себя идею о том, что осознанное восприятие не просто ограничивается фиксацией сенсорных данных, но и включает в себя активное взаимодействие с уже имеющимися знаниями и опытом.
Глава 15Психологическая установка
«Hands on my neck while you push it up
Держи руки на моей шее, когда ты сжимаешь их,
And I’m screamin’ now
А я кричу…
Give me tough love
Дари мне грубую любовь,
Leave me with nothin’ when I come down
Оставляй меня ни с чем, когда я встаю перед тобой на колени»
Окрестности Элгина, Шотландия.
Тень.
Как только машина останавливается возле ворот мрачного особняка, моя выдержка начинает трещать по швам.
Я смотрю на каменные стены, покрытые мхом, на жуткие высокие деревья, раскинувшие свои черные силуэты, на заброшенный сад, подсвеченный уличными фонарями.
Когда мы приближаемся ко входу, я чувствую, как каждая минута, проведенная здесь под чужим пристальным вниманием, заставляет мое сердце биться быстрее.
«Почему ты такая особенная?.. Ответь, почему?..»
Хриплый шепот, движение языка, укусы, мои судорожные вздохи… Воспоминания той ночи ударяют меня в грудь с такой силой, что я испытываю искушение угнать его чертову машину и уехать так далеко, чтобы меня никто не нашел. Но по какой-то причине я не делаю этого.
Вместо этого я иду рядом, заставляя себя не думать о том, как моя рука утопает в его большой и холодной ладони. Воздух кажется напряженным, потому что его дьявольская сущность поглощает все пространство.
Проблема даже не в его жестокости, а в том, как он на меня влияет.
Он подчиняет.
Наводит ужас.
И я слишком очарована темным монстром, потому что он безжалостно вытесняет всех моих демонов и даже не дает возможности думать о чем-то другом.
– Не стоит, Элеонор.
Я поднимаю голову и смотрю в его карие глаза. Мое дыхание сбивается. Иисус, он постоянно на меня смотрит. Будто я подопытная в его лаборатории и показываю впечатляющие результаты.
– Я просто иду за тобой.
У меня пересыхает во рту, когда его пальцы начинают медленно поглаживать мои.
– Маленькая лгунья.
Этот голос, насмешливый и хриплый, переворачивает мои внутренности. Я действительно не могу поверить, что он еще не ввел систему поощрений и наказаний, потому что, черт возьми, человек передо мной мастерски умеет читать мысли.
– Кстати, если вдруг тебе захочется сбежать и познакомиться с моим членом, я покажу тебе все мои увлекательные предпочтения. Более захватывающие, чем это было в прошлый раз.
Он возбуждался, когда гнался за мной, он также возбуждался, когда приставлял нож к моему горлу или вставлял в него пистолет, и очевидно, что ему нравится мой страх.
Так что, по его мнению, может быть еще более захватывающим?
– Ты можешь хотя бы для разнообразия не сводить все к сексу? – я хмурюсь и отворачиваюсь, когда он подносит мою ладонь к своим губам и медленно целует запястье.
Господи, я сейчас умру. Я серьезно.
– Я должен был предупредить, – он останавливается, сильные пальцы обхватывают мою челюсть. – Посмотри на меня, ангел.
Мне хочется списать свою реакцию на холодный шотландский воздух, из-за которого мурашки атакуют каждый дюйм моего тела, но это было бы очередной ложью. Все из-за него.
Всегда из-за него.
Я перевожу на него взгляд и напряженно смотрю из-под ресниц.
– Охуеть, – хрипит он, насильно направляя мое лицо под фонарный свет. – Сейчас они стали более синими. Мне нужно увидеть все возможные оттенки.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда парень внимательно смотрит на меня из-под капюшона. Мне ужасно неловко, потому что никто и никогда не смотрел на меня… так, как смотрит он.
Мне стоит быть спокойнее. Но у меня ни черта не выходит. Я делаю шаг назад, сбрасывая его прикосновения, и скрещиваю руки на груди.
– Ты закончил? Прекрати обращаться со мной, как с куклой, и скажи, что мы будем делать.
Самое ужасное, что можно допустить, – это позволить кому-то вроде него паразитировать в вашей голове. Его запах уже въелся в мою кожу, терпкий аромат его одеколона даже ощущается на языке, и да, я помнила его наизусть спустя гребаную неделю отсутствия.
– О, я даже близко не закончил с тобой, – он улыбается, и на миг я теряю свою концентрацию. В пустых глазах появляется теплый оттенок, пожалуй, это самое живое проявление эмоций на его пугающем лице.
Я прочищаю горло:
– Ты не ответил на вопрос.
– Для начала мы поужинаем, – он прищуривается, когда я закутываюсь в пальто, а затем протягивает руку, но не позволяет мне ее игнорировать. Прежде чем я успеваю сделать вдох, этот подонок легко поднимает меня на руки, неторопливо поднимается по ступенькам и заходит в дом.
– А потом?
Мрачный шепот опаляет мое ухо:
– А потом мы будем исследовать твои пределы, Элеонор.
К моим щекам приливает кровь, а горло сжимается. Я прекрасно помню его предыдущие уроки.
– Мы поступим так: после ужина ты отвезешь меня обратно в Кингстон. Это мое гребаное решение быть здесь, рядом с тобой или держаться от тебя подальше. Надеюсь, это ясно?
– Мне жаль, что ты так думаешь, мой маленький очаровательный ангел. Однако ты можешь попытаться убежать.
– Но ты будешь преследовать?
– Конечно, буду. Хорошо, что мы начали находить общий язык.
– Мы не начали находить общий язык. К твоему сведению, это называется принуждением.
Легкое подергивание его губ – это весь его ответ. Мой позвоночник напрягается, когда он быстро огибает лестницу и сворачивает в длинный коридор. Всегда остается вариант с комнатой пыток.
Проклятье, Элеонор. Угомони свое болезненное воображение.
Когда мы доходим до кухни, он осторожно ставит меня на ноги. Я делаю несколько шагов назад, чтобы снять напряжение от его влияния.
Но он смотрит, и это просто невыносимо.
Я прокашливаюсь, а затем спрашиваю, заполняя удушающую паузу:
– Что это за место?
Это поместье очень старое и, вероятно, очень дорогое. На полу светлый мрамор и ковры, огромная лестница ведет на второй этаж, а еще повсюду расставлены цветы и различные статуи, которые, к моему сожалению, хочется рассматривать. Кухня выглядит более ухоженной, чем я помнила ее в прошлый раз, когда бродила по территории. Появились столы и стулья, и даже растения.
Что ж, это определенно замок с приведениями, но невероятно красивый замок с приведениями.
Идеальное место преступления, верно? Учитывая, что в заброшенном саду легко спрятать трупы.
– Я купил этот дом для тебя.
– Для меня, – хрипло повторяю я. – И что это значит?
– Это значит, что ты должна переехать ко мне.
После того как с меня снимают куртку подобно какому-то гребаному джентльмену, он достает упаковку с пастой и, налив в кастрюлю воду, ставит ее на плиту.
Я застываю в двух метрах от него, заставляя себя собраться с мыслями. Меня словно заманили в клетку с монстром, и самое ужасное: я совершенно сбита с толку.
– Ты шутишь, верно? Неужели ты думал, что я перееду к тебе?
Мое проклятое сердце пропускает удар, когда я сталкиваюсь с безжалостными глазами напротив.
– Ты уже здесь,