– Хорошая девочка. А теперь мы приступим к уроку.
– К уроку?.. – из моего горла вырывается судорожный вдох, когда парень садится на стул, закидывает мои ноги к себе на плечи и жадно приникает губами к моей киске. – Господи!
– Да, – он стонет, вылизывая каждый дюйм. Его хватка превращается в карающую. – Ангелы должны служить своему Богу. Я твой единственной Бог, Элеонор.
Он стонет, пробуя меня на вкус.
Боже. Мой.
Он стонет.
Воздух накаляется до предела. Он раздвигает складки и засовывает язык глубоко внутрь, слизывая доказательства моего безумного возбуждения. От этого движения у меня трясется все тело, я падаю на спину, оперевшись локтями о рояль.
– Только посмотрите, – его горячее дыхание обжигает мою кожу. – Мой маленький ангел течет и пульсирует… Такая чертовски вкусная и влажная. Чертовски моя.
Он делает несколько поступательных движений, трахая меня своим языком, а затем я кричу. Слезы и шумный вдох вырываются наружу, когда его зубы касаются моего клитора, затем кусают за тонкую кожу бедра и глубоко засасывают.
Я задыхаюсь от резкой боли и наслаждения, пытаясь отползти назад, но мое тело снова оказывается в его власти. У меня наверняка останутся отпечатки его пальцев, а еще укусы, засосы… его метки принадлежности.
– Мне больно!
Мой рассудок окончательно затуманен, я едва могу сдерживать рыдания, пока меня вылизывает гребаный монстр. Он не прерывается, чередуя укусы с засасыванием моего чувствительного клитора. По моему позвоночнику пробегает волна неконтролируемой дрожи.
– Маленькая лгунья. Ты заливаешь мне весь рот, – звук его хриплого, глубокого тембра заставляет мой живот сжиматься. Он больше не лижет меня, меняя язык на свои пальцы. Я вскрикиваю, чувствуя, как внутрь проникают сразу две фаланги, пока большой палец с нажимом давит на набухший центр. – Нам нужно хорошо подготовить твою тугую киску, чтобы она могла принять меня.
Я не могу сказать ни слова, пока он доводит меня до сумасшедшего оргазма, изводя ласками.
Мои ноги немеют, живот напрягается, и когда я чувствую, что вот-вот кончу, он резко вынимает из меня пальцы.
– Ч-что?..
Черт побери, его маска вся мокрая.
Он облизывает губы, проводит ладонью по моему дрожащему бедру, а затем опускает руки на клавиши. Я бешено дышу, не желая думать о том, каким видом он сейчас наслаждается.
Я хочу затаиться в такой темной норе, где меня никто не найдет, но он еще не закончил.
Пространство оранжереи заполняется красивой, грустной мелодией. Его губы изгибаются в ухмылке, когда он наблюдает за тем, как моя влага запачкала кожу и капает на рояль.
Я буквально открыта перед ним, а ему даже не требуется смотреть на гребаные клавиши, потому что взгляд этого монстра всегда прикован только к одному объекту.
Ко мне.
Примечание:
Компенсация – способность человека избавляться от переживаний по поводу собственных недостатков за счет усиленной работы над собой и развития других положительных качеств. Понятие К. введено А.Адлером.
Глава 17Вытеснение
«I hear the sound, echoes beneath
Я слышу звук, эхо внизу,
Angels and skylines meet
Ангелы и линии горизонта встречаются,
And I’m straining to reachИ я напрягаюсь, чтобы достичь
The light on the surface, light on the other side
Света на поверхности, света на другой стороне»
Окрестности, Элгина. Шотландия.
Тень.
Я не понимаю, что со мной происходит.
Может быть, он искусно подчиняет меня.
Я знаю, что он наказывает меня за то, что я солгала. Пытается вытащить из меня то, что я скрывала от других.
Когда его длинные пальцы начинают играть мелодию, я начинаю задыхаться. Потому что он не просто играет. Монстр смотрит на меня с этой оглушающей тяжестью во взгляде, а его губы нежно касаются внутренней стороны моего бедра.
Невозможно оторвать взгляд от его сверкающих темных глаз, от той мощи, которую он излучает, не произнося ни слова.
Я совершенно и абсолютно тону в этом человеке.
– Я знал, что ты будешь идеальной для меня, Элеонор.
Я вскрикиваю, когда его зубы вонзаются в мою кожу, а порочный язык широко проводит по укусу, оставляя мокрый след.
– Только посмотрите на этого маленького ангела. Возбудилась от погони и чуть не кончила от безобидных игр с пальцами.
– Меня трудно назвать нормальной.
На его губах расцветает широкая улыбка:
– В следующий раз ты будешь упражняться на моем члене, а потом визжать и подпрыгивать на нем, пока я буду разрывать твою маленькую киску на части. Думаю, нам придется запечатлеть этот момент на камеру, потому что девственная кровь течет только один раз. А теперь пой, Эль, – приказывает он мрачно.
Я не думаю, что когда-нибудь смогу принять эту часть себя.
Я напугана. Очарована.
И, черт возьми, у меня никогда не было так много сверхчеловеческой энергии, которую он впрыснул в мои вены.
Мне требуется несколько долгих изнурительных секунд, чтобы собраться с мыслями, но в конце концов я делаю это. Сочиняю песню на ходу. Для него.
– В саду, полном ангелов, где танцуют тени и шепчут секреты… – мое горло больно сжимается, а по телу пробегает дрожь.
Я не могу.
Я до боли кусаю губу и сглатываю слезы, когда понимаю, что мой кошмар воцаряется вновь.
Снова и снова.
Наверное, ты самая убогая певица, Смит.
– Смотри на меня, – его голос понижается. – Я не буду милосерден, когда начну преследовать тебя. Пой об этом.
Он возвращается к аккорду, на котором я запнулась, наклоняет голову к моей киске и широко проводит вдоль складок, задевая клитор, отчего зачатки ранее утерянного оргазма вспыхивают во мне с невероятной силой.
– Я слышу шаги дьявола. Если он хотел, чтобы я умерла, он должен был сказать, – мой голос дрожит и усиливается, когда парень кусает мою кожу, снова и снова. Чем громче я пою, тем безумнее он становится. – В саду, где бродят потерянные души…
– Будь громче, – его хриплый голос проникает все глубже и глубже под мою кожу.
Адреналин выбрасывается в кровь, как бомба, и я больше не пою, а выплескиваю то, что держала в себе долгое время.
Надежду.
Отчаяние.
Стыд.
Смирение.
Жажду.
– …Я молю ангелов, чтобы он не нашел меня.
– Громче.
«…Скажи это громче. Что ты любишь, Элеонор?
…Я люблю лютики, потому что они красивые. И пауков, потому что их никто не любит».
Я зажмуриваюсь и хватаюсь за виски, когда неожиданные голоса проникают в мое сознание, но он не позволяет мне провалиться в них:
– Еще. Я хочу услышать еще, ангел.
В моем расщепленном разуме появилась трещина.
Однако он заставляет меня взять под контроль темную сторону своей сущности.
Он ласкает меня так, будто не может насытиться. Погружается языком внутрь моей киски, трахая меня в жестоком ритме, который сводит с ума. Заставляет мой голос прерываться.
О боже.
Не прекращая играть на рояле, он лижет, сосет и давит на клитор.
Мои задушенные звуки разносятся по всей оранжерее, бедра неконтролируемо дрожат, когда я пою последнюю сочиненную строчку:
– Шаги дьявола близко, я чувствую страх. Но я знаю его… Я вижу его…
Удовольствие становится слишком сильным. Мои уши заложены, сознание затуманено, а сердце останавливается, когда он вылизывает сильнее. Безжалостнее.
И я кончаю, почти не слыша его стонов, последовавших за грохотом упавшего стула.
Его пальцы больно впиваются в мою кожу, но он компенсирует боль тем, что продолжает лизать меня до тех пор, пока я не начинаю рыдать и умолять его остановиться.
Сменив язык на пальцы, он поднимает голову, дергает меня ближе и поднимается поцелуями вдоль моих тазовых костей, живота, бешено вздымающейся груди, пока я совершенно далека от реальности. Поэтому, когда он сжимает мое горло, приподнимая меня к нему, я не сразу осознаю его действий.
Его губы скользят по моим искусанным губам, он слизывает каплю крови, а затем глубоко проникает в мой рот. Острый аромат моего возбуждения вперемешку с металлическим привкусом взрывается на языке, и он хрипит:
– Мой прекрасный ангел… – Все еще держа меня в крепком захвате, он вновь глубоко проникает в меня двумя пальцами, а затем приставляет их к моему рту. – Открой.
Я качаю головой.
– Открой рот, Элеонор, – его голос мрачнеет, а карие глаза горят так ярко и маниакально, что у меня сбивается дыхание. – Этот десерт – мое любимое блюдо.
Черт возьми.
Приоткрыв губы, я позволяю его пальцам ворваться в мой рот и облизываю их, чувствуя свои соки.
Это… слишком.
– Хорошая девочка. А теперь… – неожиданно он забирается на рояль так, что он возвышается надо мной, а его колени находятся по обе стороны от моей головы, затем он расстегивает джинсы, и мой пульс подскакивает.
Он ведь не… Боже…
По всему моему телу ползет жар, когда он вытаскивает свой член – огромный и настолько твердый, что мне хочется отшатнуться.
Нежное прикосновение пальцев к моей щеке, и его сумасшедшая улыбка:
– Теперь, ангел, мы будем делать то, что нравится мне.
Мое сердце разрывается от безумной порции адреналина, когда я чувствую, как он усиливает хватку на моем горле. Мои ногти впиваются в его кожу, но безумного монстра это не заботит. Даже близко нет.
– Ты…
– Элеонор, успокойся, – он склоняет голову, как псих. Черт, и улыбается, как псих. А затем шлепает увесистым членом по моим дрожащим губам. Он толстый, с выделяющимися венами и действительно огромный. Я могу вывихнуть себе челюсть. – Не притворяйся, что ты не хочешь попробовать мой член, и что твоя киска не течет сильнее, чем когда-либо.