Тугоухая и психически нездоровая девушка с амнезией не подходит семье Кингов.
Все это знали. Кроме моего отца.
– Эмма уже ждет нас.
Я вздрагиваю, когда замечаю рядом стоящую Катерину и слышу ее тихий голос – я уменьшила громкость слуховых аппаратов, чтобы справиться с музыкой в шумном баре.
Черт. Черт. Черт.
– Одну секунду, – я выключаю телефон и удивительно спокойно улыбаюсь Кэт: – Теперь я готова.
Знаете что? К черту их всех. Я больше никому не позволю поставить меня в безвыходное положение.
Найдя в толпе рыжую голову Эммы, которая танцует до упаду и забирает все внимание, я беру Кэт за локоть, чтобы подойти к сумасшедшей Кларк.
– Вы здесь! – она забирает у официанта новую порцию текилы и передает нам.
Непрекращающийся шум музыки и чужих разговоров, танцы, сверкание огней вызывают во мне тревогу.
Мне хочется сбежать в музыкальную студию к моей скрипке, но вместо этого я принимаю у Эммы алкоголь, а затем начинаю танцевать.
После трех шотов текилы тошнотворное напряжение в моем теле немного спадает, и я начинаю ощущать прилив энергии. Впервые за последний месяц мысли об отце, о боли в моем запястье, о маме, которую я не могла вспомнить, стерлись, словно их и не было. Завтра я пожалею об этом, но сегодня я хочу продлить это чувство как можно дольше.
Мы двигаемся ближе к танцполу, привлекая парней. Ни одна из нас не обращает на них никакого внимания, пока темноволосый студент не кричит мне в слуховой аппарат:
– Привет, Эль. Я Лукас, ты помнишь меня?
Он кидает взгляд на мои ноги. Я провожу рукой по бедру, проверяя платье.
– Эмм… нет. Прости, мы знакомы?
Парень прижимается ко мне ближе, говоря что-то, что я не могу разобрать. Мне не нравится его близкое присутствие.
– Что? – я делаю шаг в сторону и спотыкаюсь. Катерина ловит меня за локоть, нахмурившись.
– Эль, больше никакого алкоголя.
Все вокруг начинает ощущаться нереальным, искаженным. Ненастоящим.
Вот дерьмо.
– Все в порядке.
– Я так не думаю. Ты… – Кэт осекается, когда ее перебивает Эмма, смотря на кого-то за моей спиной:
– Что, мать твою, они здесь делают?
Я оборачиваюсь и замираю, когда вижу никого иного, как Аарона Кинга в сопровождении его дьявольской свиты.
Все студенты слишком увлечены ими. Особенно блондинка Флоренс Грейсон, которая пытается повиснуть между Кастилом Сноу и Чон Хваном, потому что первое, что сделал Аарон, когда она пыталась поцеловать его в щеку, – безразлично оттолкнул ее.
Флоренс одета в мини-юбку и светлый джемпер, обтягивающий ее красивую фигуру. Платиновые волосы идеально выпрямлены, а голубые глаза светятся весельем, невзирая на произошедший инцидент. Я уверена: все в этом помещение знают, что Аарон спал с ней, а теперь он относится к девушке как к какой-то ненужной вещи.
Мудак.
Может быть, однажды ты займешь ее место.
Я вздрагиваю от отвратительного голоса разума и тут же блокирую его.
Аарон Кинг – это почти два метра высокомерия, непослушные светлые волосы и впечатляющее телосложение, подкрепленное изнурительными тренировками и бесчеловечными поединками на бойцовском ринге. Я понимаю обсессию девушек на его внешности, но его суть?
У таких подонков, как он, не бывает души.
Аарон Кинг продал душу дьяволу в тот день, когда родился.
– Эй! – орет Эрик Боулмен в нашу сторону, улыбаясь и тыча пальцем в парня, танцующего рядом с Эммой: – Если ты тронешь мою маленькую сестренку, я выстрелю в твою тупую голову.
– Вот ублюдок, – закатывает глаза. – Он портит мои дни рождения с тех пор, как мне исполнилось семь. Дайте мне пару минут. Я разберусь с ним.
Эми быстро протискивается сквозь толпу, и нам с Кэт приходится последовать за ней. Чем ближе я подхожу к Кингу, тем сильнее сжимается мой живот. Вряд ли я смогу сохранить спокойный рассудок будучи пьяной и озлобленной, но Эмма…
– Тебя не приглашали, Боулмен, – Эмма парадирует своего двоюродного брата и тычет пальцем в его грудь. Учитывая их поразительную разницу в росте, это похоже на попытку мухи напасть на слона, но разве это когда-нибудь останавливало Кларк?
Эрик драматично морщит нос:
– Теперь я расстроен.
– Я даю тебе десять секунд, чтобы убраться отсюда.
– Или что?
– Или я надеру твою заносчивую рыжую задницу.
Я смотрю на Аарона, вспоминая нашу последнюю встречу, но меня пробирает дрожь, когда я понимаю, что его ледяной взгляд направлен прямо на меня.
Очень знакомый темный взгляд, который пытается залезть под кожу, движется от моих порозовевших щек, спускается по вздымающейся груди и сосредотачивается на голых ногах, сверкающих из-за хайлайтера.
Если скрыть светлые волосы капюшоном, заменить объемную куртку на толстовку, добавить маску…
…Привет, ангел.
Кислород в моих легких резко заканчивается.
Нет.
Нет.
Гребаный ад, нет.
Примечание:
Реакция – это акт поведения, возникающий в ответ на определенное воздействие, стимул; произвольное движение, опосредованное задачей и возникающее в ответ на предъявление сигнала.
Глава 19Регрессия
«…You caged me and then you called me crazy
Ты посадил меня в клетку, а потом назвал сумасшедшей.
I am what I am ‘cause you trained me
Я такая, какая я есть, потому что ты меня дрессировал.
So who’s afraid of me?
Так кто меня боится?
Who’s afraid of little old me?
Кто боится меня, бедняжку?»
Эдинбург, Шотландия.
Тень.
Я замираю и смотрю на человека, который поглотил все мое внимание, не прилагая усилий.
Он преследовал меня с того самого дня, как я пробралась в особняк Кингов.
Наверное, я была настолько лишена внутреннего равновесия, что не могла даже допустить мысли о том, что, возможно, Вивьен Кинг знает о своем брате ровно столько, сколько он позволяет знать о нем.
Совершенно ничего.
Как и я ничего не знаю о нем.
Тот, кто достал из меня практически все секреты. Тот, кто шепчет мое имя так, словно оно удивительное. Тот, кто заставил влюбиться, не показывая своего лица и не рассказывая своего имени. Это один человек?
Аарон Кинг и он – один гребаный человек?
Я пытаюсь соединить все детали воедино, но мысли разбегаются, и, учитывая то количество алкоголя, что я выпила, поразительно, что я вообще держусь на ногах. Аарон полностью игнорирует то, что происходит вокруг, он стоит возле входа, оперевшись о каменную стену, и смотрит.
Мать твою, Аарон смотрит на меня. Так же, как смотрит он. Или мой заторможенный мозг слишком отравлен алкоголем, чтобы мыслить рационально?
В ответ на мой пристальный взгляд Аарон-мать-твою-Кинг поднимает бровь, удерживая между губами сигарету. Он достает зажигалку и закуривает, делает несколько глубоких вдохов, вдыхая дым с прискорбной сосредоточенностью.
Тонкий шлейф ударяет в мое лицо. Он не курил при мне с тех пор, когда я сказала, что меня воротит от запаха сигарет.
Это не один и тот же человек.
Это не он.
Пожалуйста, пусть мне просто показалось. Пусть я напилась до такой степени, что мне мерещатся галлюцинации. Только, пожалуйста, пусть это будет не он…
Несмотря на резкую боль, пронзающую меня при одной этой мысли, мне нужно убедиться. Прямо сейчас. Если он играл со мной как с гребаной куклой, если он врал все это время, мне нужно знать. Иначе я сломаюсь окончательно.
В тот момент, когда спор Эми и Эрика сходит на нет, Катерина берет ее за локоть и просит меня подождать возле бара. В другой момент я бы пошла с ними, подержала чертовы волосы, пока Эмму будет тошнить от смешения пива и крепкой текилы, но правильной Элеонор Смит больше нет.
Вместо нее осталась пустота, отсчитывающая секунды.
Раз, два, три…
Девушки скрываются в толпе под отвратительные крики Боулмена.
Четыре, пять, шесть…
Рыжая голова Эммы мелькает в дальнем коридоре, ведущем в туалет.
Семь, восемь, девять…
Боль распространяется по моей коже и оседает на сжавшихся легких, когда я говорю ему:
– Иди за мной.
Десять.
– Охуеть, неужели певчая птичка запала? – Эрик свистит мне вслед, но к черту его, я даже не обращаю внимания. Тошнота забивает мое горло, пока внутренности сжимаются все сильнее. – Вау, малышка, я готов присоединиться к вашей вечеринке. Ну, или скажи мне потом, сколько дюймов у него член!
Я дохожу до дверей, а затем вылетаю на улицу, запинаясь и пошатываясь.
Это не он. Это не он. Это не он.
Ледяной воздух пробирает до самых костей, я обнимаю себя руками больше для того, чтобы успокоиться, чем согреться.
Это не он. Это не он. Это не он.
Это не он. Это не он. Это не он.
Это не он. Это не он. Это не он.
Я перехожу на бег и вскрикиваю, когда вдруг раздается громкий звук тормозов. Яркий свет фар ослепляет меня, и прежде чем я успеваю увернуться, чьи-то пальцы скользят по моей руке, оставляя мурашки на коже, а затем дергают, заставляя меня задыхаться.
На мои плечи опускается тяжелая куртка, а после Аарон обхватывает мою шею.
– Ты больше никогда не будешь пить, Элеонор. Не теряйся в своих ебучих мыслях, когда идешь по улице. Ты поняла меня? – чужой британский акцент ударяет больше любой пощечины.
Тяжелый мужской запах оседает на легких, его взгляд сталкивается с моим. Он злой и темный, и в нем нет ни капли теплоты, которую он показывал, когда играл со мной в оранжерее.
Это не он.
Я пытаюсь оттолкнуть его руку, но он только сильнее сжимает пальцы.
– Не трогай, – мои губы дрожат, а в груди нарастает напряжение. – Не трогай меня… Не трогай меня!