На секунду я теряю дар речи, а в следующее мгновение Аарон обнимает меня за талию и отвечает:
– Я невероятно польщен твоей оценкой, отец. Ты забыл упомянуть, что я великолепный анархист и дьявол во плоти. Как тебе моя невеста?
Невеста?
Продолжая улыбаться мистеру Кингу, я незаметно наступаю на ногу Аарона, который отводит мои волосы, наклоняется и целует мою шею на глазах у наших гребаных родителей.
– Мне больно, ангел, – мрачный шепот проникает через слуховой аппарат и оседает горячей волной внизу живота. – Острые каблуки навевают мне порочные мысли о том, как я раздвигаю твои потрясающие ноги и…
Я давлю каблуком сильнее, отчего Аарон широко улыбается. Улыбка мистера Кинга почти идентична улыбке его сына, только у последнего она более зловещая, как у Мрачного Жнеца.
– Уверяю вас, никакого принуждения, – мой голос абсолютно уверенный и спокойный. – Я люблю вашего сына. И я очень благодарна ему за то, что он впустил меня в свой мир.
Я чувствую, как мышцы Аарона каменеют, и не сопротивляюсь, когда он целует мои волосы, а затем шумно вздыхает с тихим шепотом: «Блядь, ангел».
– Что ж, это… греет мое сердце, – отвечает мистер Кинг спустя паузу.
– Элеонор! – моя спина выпрямляется, когда на меня налетает миниатюрная женщина. Миссис Кинг буквально вырывает меня из объятий Аарона и крепко сжимает мои плечи. Она бросает внимательный взгляд на слуховые аппараты, но затем быстро добавляет: – Боже мой, ты такая красивая. Не могу поверить, что мой сын привел кого-то домой добровольно.
– День гребаных сюрпризов, – Аарон притягивает меня к себе и целует мою ладонь. – Хватит трогать мою девушку. Вы ее смущаете, и меня это раздражает.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза и не засмеяться. Он же не ревнует меня к собственным родителям?
– Прекрати, – я хлопаю его по руке. – Пойдем поужинаем. Кстати, у тебя есть детские альбомы?
Аарон прищуривается. Я очаровательно улыбаюсь, и он тут же улыбается в ответ, заставляя мое сердце пропустить удар. Черт побери. Я так сильно люблю этого человека.
– Есть! – буквально вскрикивает миссис Кинг. Сейчас она совсем не похожа на ту чопорную британку, с которой мы ужинали в Ритц. – Там есть и твои фотографии.
– Мои фотографии?
– Аарон часто тебя фотографировал. Ты не знала?
– Мм… нет.
Пользуясь моим замешательством, миссис Кинг берет меня под локоть и отводит в обеденный зал, параллельно делясь историей этого дома.
Во время ужина Вивьен рассказывает о Кингстоне, Дарси о курсах в Нью-Йорке, Риз находит общий язык с Элизабет Кинг, а Аарон заводит разговор с Блейком, ни разу не отпустив мою руку.
Кажется, наши семьи ладят, и мне становится спокойнее от мысли, что Аарон начинает общаться со своими родителями.
Под конец вечера я позволяю ему отвести меня на второй этаж. Его комната такая пустая, ужасно стерильная, как будто в ней никто никогда не жил.
Его губы изгибаются в улыбке. Он не спеша снимает пиджак и галстук, а затем закатывает рукава белой рубашки.
Моя шутливость сходит на нет.
Я перевожу взгляд на окно и вижу дождь, бьющий по стеклу. Так тихо.
В последнее время он редко бывает в Кингстоне.
Из-за изменений в компании Аарон вынужден проводить большую часть своего свободного времени в Англии, и я волновалась, что у него снова начались проблемы со сном. У меня же были замечательные новости: я получила письмо о предварительном поступлении в консерваторию, а также приглашение на стажировку в оркестре.
Я все еще избегала любых тем, связанных с отцом. Многие его друзья обходили меня стороной, когда мы сталкивались в Лондоне.
Несмотря на свой плотный график, Аарон заверил меня, что вскоре он сможет во всем разобраться, не привлекая к управлению все еще слабого Алана Кинга.
Он всегда старается видеться со мной, но в этом месяце у меня были экзамены, а Аарону нужно было быть в Нью-Йорке, так что неделя превратилась в нечто мучительное.
Я не видела его так долго. Слишком долго.
– Аарон.
Я прикасаюсь к нему, боясь, что он исчезнет. Дождь за окном превращается в ливень.
– Да, ангел, – его дыхание согревает мои губы, он медленно и нежно целует меня.
Аарон может быть нежным.
Но я знаю, что ему нужно другое. Он нуждается во мне. Нуждается в удовлетворении его темной стороны. И никто кроме меня не может дать ему это.
Он убил человека у меня на глазах. Я видела, как мозги Роузинга растеклись по асфальту, когда Аарон с поразительным спокойствием выстрелил в его голову. Его смерть даже не освещалась в прессе, и меня пугал тот факт, что он скрыл убийство с такой легкостью.
Какова вероятность, что он не сделает это снова?
Но я начала понимать, когда он находится на грани. Он должен знать, что я люблю его. Всего его. Возможно, я даже безумнее, чем он может себе представить.
Схватив Аарона за воротник рубашки, я кусаю его нижнюю губу и шепчу:
– Сделай то, что хочешь.
Он закрывает глаза, ловя меня за запястье.
– Не сейчас, Элеонор. Я сделаю тебе больно. Я испачкаю тебя.
– Все в порядке, – он наклоняется ниже, и я осыпаю поцелуями его шею. – Я люблю тебя, Аарон. Ты любишь меня?
Он задерживает дыхание, дрожа под моими прикосновениями.
– Я люблю тебя.
– Тогда скажи мне то, что ты хочешь сделать.
Он проводит большим пальцем по моей щеке, его карие глаза мрачнеют.
– Ты так прекрасна. Тебе понравился подарок? Я хочу трахнуть тебя, душа бриллиантовым ожерельем.
Мое горло сжимается.
– Нас могут услышать.
– Поэтому ты должна быть тихой. Я не видел тебя чертову неделю. Думаю, твоя маленькая киска нуждается в том, чтобы ее увлажнили моей спермой. Беги.
Я делаю глубокий вдох.
Сжав челюсти, я делаю выпад в сторону первой двери, но он хватает меня за горло и тащит к поверхности стола. Темный блеск в его глазах заставляет меня дрожать от предвкушения. Я вздрагиваю от его прикосновений, когда он переворачивает меня, прижимая мое лицо к прохладному дереву. Мое сердцебиение учащается, дыхание сбивается.
– Аарон.
– Да, ангел? – он раздвигает мои ноги, не спеша приподнимая платье. Я знаю, что его возбуждает моя борьба и паника.
– Пожалуйста, не надо, – я дергаюсь в сторону, пытаясь вырваться, но Аарон крепче сжимает мой затылок и вдавливает меня в поверхность стола. Мурашки бегут по моей коже, когда мои трусики оказываются разорваны, выставляя киску на его обозрение.
– Только посмотри, как ты течешь для моего члена, – его голос густой от желания. Я чувствую, как его пальцы начинают ласкать мои набухшие складки, из моего горла вырывается стон. – Я даже ничего не сделал. Очень хорошо. У тебя вырабатываются рефлексы.
Моя температура поднимается до критический точки, пока его пальцы медленно кружат возле моего набухшего клитора.
– Черт побери…
Крик застревает в моем горле, когда в воздухе раздается удар. Жгучая боль пронзает кожу ягодиц, сосредоточиваясь прямо в центре. Я вскрикиваю, на глазах выступают слезы.
– Ты должна быть очень тихой, детка. Иначе все услышат, как я тебя трахаю. Или увидят, потому что я не закрыл дверь.
– Что ты…
Шлепок.
– Проклятье!
Шлепок.
Он низко смеется, когда я вздрагиваю, но в этот раз не издаю ни звука, прикусив губу и до смерти боясь быть обнаруженной.
– Извинись, ангел. Иначе я решу, что ты мне не рада.
– Катись в ад.
Шлепок.
Тихие рыдания сотрясают мое тело, пока он чередует болезненные пощечины между ног с ласковым поглаживанием.
Шлепок.
– Господи, прости меня. Только перестань… – Шлепок. – Делать… это…
С задушенным криком я упираюсь лбом в поверхность стола, мои соски твердеют и требуют внимания, но он так и не снял с меня платье.
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
Боль и наслаждение переплетаются. Мои губы плотно сжаты, чтобы я не издала ни звука, но я не могу… не могу… Его пальцы не проникают внутрь, только гладят клитор и складки, размазывая мою влагу по внутренней поверхности бедра.
– Аарон, – хриплю я.
– Что, Элеонор?
Еще одно круговое движение, мой задушенный всхлип. Каждый дюйм моего тела горит от смущения вперемешку с бешеным возбуждением, но он не прекратит, пока я не начну умолять:
– Пожалуйста, войди в меня. Я хочу, чтобы твой член вошел в мою киску и наполнил своей спермой. Я хочу, чтобы она текла по моим ногам и испачкала мои туфли.
Я зажмуриваюсь, когда мое тело лишается его прикосновений. Прохладный воздух скользит по разгоряченной коже. Я чувствую, слышу, как он отходит назад, ждет несколько долгих секунд, а затем присаживается на корточки, раздвигает мои ягодицы и широко проводит языком между моих ног.
– О боже, – стону я.
– Молись мне тише, ангел. Если сдвинешься, я начну сначала, – он принимается вылизывать меня. Я держусь за край стола в печальной попытке обрести контроль. – Блядь, ты так вкусно пахнешь. Я готов есть твою очаровательную киску весь день.
– Я ненавижу тебя.
– Неужели? Повтори громче, – он заталкивает свой язык вовнутрь вместе с пальцами, смачивая их в моих соках, а потом эти же пальцы проникают в мою задницу. Совсем немного, но мое тело замирает от вторжения и чистого удовольствия. Аарон и раньше игрался с двойным проникновением, но он ограничивался небольшими игрушками, которые даже близко не шли в сравнение с его большим членом, обычно причиняющим боль. Приятную боль.
– Я ненавижу тебя.
– И я люблю тебя, Эль, – в его голосе сквозит нежность, но намерения совсем не такие.
Я поворачиваю голову и вижу, как он расстегивает ремень. Его низкий стон наполняет всю комнату. Аарон гладит свой член, нежно проводя свободной рукой по моей коже и смотря на то, как между моих ног образовывается каша. Господи…
– Аарон, – я сглатываю, борясь с дрожью. – Пожалуйста.
Он забирает мои слуховые аппараты, мимолетно поцеловав в щеку, и входит в меня одним грубым движением, которое растягивает меня до предела.