– Так, вот Кощик.
– Интересно, чего он мастерит?
– Шут его знает.
– Тихо! Вроде к нему кто-то пожаловал.
– Кто? Ну-ка, поближе.
За событиями, происходящими на вилле Кощея, разведчики наблюдали с ветвей огромного дерева, росшего напротив, и шелестящая листва постоянно перекрывала обзор.
– Непонятно.
– Это потому что со спины.
– Вроде баба.
– Вот старый хрыч! – возмутилась Яга.– Из самого песок сыплется, а он все по…
В этот момент блюдечко крупным планом показало изумленное лицо Кощея.
– Не похоже, чтоб он ее ждал.
– Куда это они?
– В соседнюю комнату… ничего не видно!
Похоже, разведчиков это тоже не устраивало, и они перелетели на подоконник. В поле зрения блюдечка сразу появилась дверь, которая с треском распахнулась, и оттуда выкатился клубок тел. Клубок переплелся столь страстно и катался по полу так энергично, что количество тел сразу даже было трудно пересчитать.
– Уй, чё творят! – ахнула Яга.– Чё творят!!!
Изображение на блюдечке задергалось.
– Ягуся,– возмутился Гена,– не отвлекайся, настройку держи.
– Дык… я держу!
– Ягуся тут ни при чем,– вздохнул Илья.– Это наши разведчики возбудились.
– За нами подглядывают! – взвизгнул из блюдечка женский голос.
Из катавшегося по полу клубка вынырнуло прекрасное женское лицо в обрамлении шипящих змей и в упор взглянуло на Тридевятый синдикат.
– Ай!
Блюдечко покрылось мелкой паутинкой трещин и рассыпалось прямо на глазах отшатнувшегося синдиката. Окаменевшее яблочко покатилось по столу.
– Вообще-то фигурка у нее ничего,– выдавил из себя Чебурашка.
– Все при ней,– согласился Гена.
– Какие кадры уходят в небытие! – схватился за голову предводитель летучих обезьян.
– Не горюй,– неловко погладил его по мохнатой руке Гена.– Хочешь, мы им памятник поставим?
– За счет государственной казны,– выдавил из себя Чебурашка, с ужасом думая о непредвиденной статье расходов.
– Да они сами теперь памятник! – простонал предводитель.
– Так это ж еще лучше! – обрадовался министр финансов.– Прямо сейчас у фонтана и поставим. Хочешь?
– Хочу.
Дело в долгий ящик откладывать не стали. С грохотом отворились ворота, открывающие взлетно-посадочную полосу Горыныча, и траурная процессия двинулась на поверхность земли. Чуткий Маэстро, периодически совавший свой нос в зал заседаний, заглянув в него в очередной раз, сразу проникся торжественностью момента, приволок откуда-то огромную духовую трубу и начал давить на психику всем присутствующим траурным маршем Шопена. Послышались первые рыдания. Это так воодушевило Маэстро, что он удвоил усилия, и благодарная публика немедленно откликнулась. К тому моменту, когда процессия достигла фонтана, рыдали практически все! Расчувствовавшиеся Трус, Балбес и Бывалый ревели так, что чуть не уронили усопших в воду. И в этот момент из-за туч выплыла луна. Скульптурная группа затрепыхалась в руках «святой» троицы. Трус, Балбес и Бывалый с воплями «Нечистыя!» рванули в разные стороны. Ожившие разведчики, не разжимая объятий, взмахнули крыльями, взметнулись на крышу культурно-развлекательного комплекса, и крыша затряслась. Тридевятый синдикат застыл в ступоре. Луна вновь скрылась за тучами, заставив супружескую пару застыть. Их тела немедленно покрылись каменной коркой.
– Теперь я, кажется, знаю, откуда пошли гаргульи,– прошептал Илья.
– Откуда? – уставился на него предводитель летучих обезьян.
– Перед тобой Адам и Ева нового вида,– туманно пояснил подполковник.– Так, все по местам! Пора приниматься за дело.
Успокоенный благополучным выходом из комы разведчиков Тридевятый синдикат заторопился обратно в зал заседаний. Волнующийся за свою паству Маэстро за стол садиться не стал, а, коротко извинившись, двинулся проверять посты.
– Итак, кое-что прояснилось,– задумчиво сказал Илья.– По всем статьям Кощик тут ни при чем. Другими делами занят был, более приятными. Одно настораживает: не ожидал он этой встречи, не ожидал! Кто-то его подставил… ладно… Другого пути пока не вижу.– Подполковник надел на палец Кощеево кольцо.– Что-то мне подсказывает, что оно не только меня в нужное место переправит. Жаль, что Олежки нет… Кто со мной пойдет?
– Я! – дружно гаркнул синдикат, делая шаг вперед. Чебурашка на всякий случай сделал два, споткнулся о портфель и грохнулся на пол.
– Ни в коем случае,– заволновалась Яга, поднимая с пола министра финансов.– Илюшенька, лучше возьми с собой Акиру.
– Да ты что! Он же пьянь подзаборная… – загомонил Тридевятый синдикат.
– Папу подставить хочешь?
– Несогласные мы!!!
И тут откуда-то сверху раздались вопли, глухие удары и стоны. Дверь с грохотом распахнулась. В зал ворвался всклокоченный Маэстро. Шерсть на нем стояла дыбом.
– Папа! Наших бьют!
– Наконец-то! – подпрыгнул Илья, засучивая рукава.– Сейчас узнаем, кто на наше Тридевятое наехал. Всех брать живьем! Или хотя бы одного!
– Так, Папа, это свои наехали,– осадил его жутко расстроенный Маэстро.– Акира… чтоб ему!.. ратников Никиты Авдеича тренирует. Может, ты с ним поговоришь? Он тебя очень уважает.
– Не понял,– вскинул брови Илья.
– Понимаешь, Папа,– сердито буркнул Чебурашка,– пока он преподавал карате-до, все было нормально, а теперь его ученики изучают карате-после. По три трактира за день громят. Это уж слишком. Казна у нас, конечно, крепкая, но на фига нам такие напряги?
– Наш сэнсэй этого курса долго ждал,– хмыкнула Яга.– Там раздел есть такой – «Бой пьяного мастера» называется, вот наставник теперь и отрывается.
– Кончились в Нью-Посаде трактиры,– в отчаянии воскликнул Маэстро.
– Так их еще целых пять оставалось,– всполошился Чебурашка.
– Забудь про них, раз он со своими учениками сюда приперся!
– Ну пойдем, посмотрим на вашего сэнсэя,– хмыкнул подполковник и решительно двинулся на верхние этажи, грохот с которых говорил о том, что там идет нешуточная битва.
Пять лет назад Акиру вместе с вдрызг пьяной катаной застукали на мельнице Федула, где они гнали самопальный вонючий эликсир. Акира был пьян не меньше катаны, но взять его оказалось не так-то просто. Лучшего ниндзя Страны восходящего солнца просто задавили массой. Искусство воина так восхитило сотника Авдея, участвовавшего в задержании государственного преступника, что он, вправив челюсть, лично ходатайствовал перед царем-батюшкой о помиловании ворога в обмен на краткий курс молодого бойца, который он успешно проводил и по сей день. Только на этот раз Акира со своим учением карате-после немножко переборщил. Точнее, он переборщил с дозой. После пятого трактира сэнсэй был абсолютно никакой. Ученики прославленного мастера тоже. Противников они уже практически не видели, а потому ориентировались на советы абсолютно трезвой, а потому очень злой катаны-кладенца.
– Брок на два сяса!
Эти команды были отработаны у всех до автоматизма. Циферблат часов был пред мысленным взором каждого, а потому все дружно сделали блок на два часа.
– На двенасать удар!
Этих коротких распоряжений хватало, чтоб черти разлетались в разные стороны. Оно и понятно. Автоматы нечистая сила применить не могла. Перед ними были все-таки свои, а рога и копыта против упившегося в зюзю сэнсэя и его учеников помогали мало.
– Разворот. Удар на одиннасать! Брок на сетыре! – Катана увидела застывшего на пороге Илью.– Здравствуй, Папа. Удар на три!
– Здравствуй, Папа,– дружно повторили Акира и его ученики, после чего послушно произвели удар на три часа, от которого Илья едва успел увернуться. Он сделал лихой блок, подсечку, и Акира покатился по полу.
– Катана-сан,– вежливо попросил Илья.– Будьте любезны, пригласите своего ученика на совет. Только сначала утихомирьте его.
– Хоросо, Папа-сана.– Самурайский меч, торчавший из-за спины Акиры, выполз наполовину из ножен и треснул своего ученика рукояткой по затылку.– Забирайте.
Оставшиеся без чуткого руководства ученики бестолково замахали руками и ногами. Обрадованные черти вмиг свалили их на пол. Еще немного – и в ход пошли бы копыта, но эти поползновения решительно пресек Илья.
– Отставить! Этих в погреб, пусть проспятся, Акиру – к Лихо. Как в чувство приведет – быстро его ко мне.
Черти почесали пятачки, по которым им уже изрядно настучали…
– Папа, а можно, мы потом тоже этот стиль освоим? Уж больно душевно тренируются, подлецы! Минимум по литру на нос!
– Не отвлекайте Папу от дела,– сердито зашипела на них Яга.– Лихо, приведи в чувство эту пьянь!
Все, кроме народного целителя, хлопотавшего над пациентом, вернулись обратно в зал.
– Вот что, Папа,– заявила Яга,– давай, раз уж в поход собрался, полномочий тебе настрочим. Чебурашка, грамотку царскую готовь на Папу. И ультиматум. Будешь там, в Багдаде, за чрезвычайного посла,– пояснила она Илье.– Пусть попробуют детей не отдать!
– Правильно! – загорелся министр финансов.– Мы им такой крестовый поход устроим!
– С ума посходили! – одернул увлекшуюся команду Илья.– Опять в войну поиграть захотелось? Народу сколько положим, посчитать не пробовали?
Тридевятый синдикат виновато понурился.
– Лучше одежку национальную достаньте. Халат там… тюбетейку, чувяки, чтоб из толпы не выделяться. А дальше уж я сам как-нибудь. Работенка как раз по моему профилю.
Чебурашка кинулся к двери, волоча за собой портфель, чуть не снеся по дороге переступившего через порог Акиру. Вид у инструктора рукопашного боя после курса лечения у Лихо был, надо сказать, не очень. Из-за спины торчала абсолютно трезвая катана и на чем свет стоит костерила ученика, подставившего своего сэнсэя под бедовый глаз лекаря.
– Ты, говорят, самый лучший боец Тридевятого?– спросил Илья, с любопытством рассматривая обрусевшего японца.
Кулак его неожиданно рванул вперед, метя в лоб инструктору. Акира автоматически поставил блок, отступил на шаг и почтительно поклонился.
– Неплохо,– одобрил подполковник.– А к этому делу как относишься? – выразительно щелкнул он себя пальцем по горлу.