Теория Эвермана опирается на иллюзию, будто школа может
«нарушить порочный круг „прикрепления“ к определенному сословию, обусловленный специфическим, свойственным тому или иному сословию социальным развитием, и тем самым стать эндогенным фактором социальных изменений»[215].
Суть проблемы выразил В. Нипольд:
«Если всерьез принимать теорию специфического языкового употребления, зависимого от социального слоя, то следует прийти к выводу, что компенсирующие программы воспитания смогут в лучшем случае уменьшить неравенство возможностей при обучении в школе и получении профессии. Но тем самым эти программы лишь смягчают симптомы, не затрагивая коренных причин общественного неравенства, то есть производственных отношений»[216].
В социалистическом государстве также, разумеется, существуют дифференцированные отношения между определенными социальными классами и слоями, с одной стороны, и определенными пластами языка – с другой; однако, если анализировать исходя из взаимосвязи общественного и языкового развития, эти отношения носят принципиально иной характер, нежели в капиталистическом государстве. Но так как язык в целом непосредственно не отражает изменения в обществе, то и отношения между социальными слоями и пластами языка перестраиваются лишь постепенно. Наиболее явное выражение политико-экономические перемены получают в структуре форм проявления языка[217]. Это объясняется двумя основными причинами. Во-первых, еще до 1945 г. в этой структуре произошли некоторые изменения, дальнейшему развитию которых в большой степени способствуют политические условия, создавшиеся после 1945 г. Во-вторых, единый литературный и письменный язык основывается на принципиально ином, более широком социальном базисе. Соотношение рабочих, крестьян и других трудящихся слоев с формами проявления языка коренным образом отличается от ситуации, которая была 30 лет назад.
Подробно этот социально обусловленный процесс еще мало изучен. Известны общие закономерности, заключающиеся в том, что новые общественные отношения не только изменили социальную структуру населения, но и породили новые коммуникативные потребности, которые в свою очередь влекут за собой новые способы коммуникации. Изменения в качестве и количестве языковой коммуникации соответствуют переменам в изменяющейся структуре коммуникативных процессов[218]. На коммуникативные потребности и вид и способ коммуникации все большее влияние оказывает рабочий класс, как господствующий класс в социалистическом обществе. Поэтому в наше время формулировка, что к социальному слою – носителю образования относятся только
«лица, находящиеся на ответственной работе в области науки и искусства, техники, экономики и управления, в общественных организациях и партиях»[219],
уже недостаточна.
С другой стороны, следует учитывать, что повышение культурного уровня рабочего класса и сближение классов и слоев – процесс длительный, поэтому проблему соотношения социальных слоев с пластами языка нельзя упрощать. Здесь в первую очередь необходимо на основе обстоятельных исследований выяснить ряд кардинальных вопросов.
В наиболее явном виде сдвиг в структуре форм проявления языка виден при изучении основного языкового пласта. Покажем это на примере современного соотношения диалекта и разговорного языка в переходной средненемецкой – севернонемецкой области в районе Виттенберга[220].
Сейчас диалект лишь в редких случаях выступает как средство коммуникации. В наше время диалект, как правило, оказывается недостаточным при общении не только со всеми жителями деревни, но иногда и со всеми членами одной семьи; он уже не может быть средством общения между представителями различных социальных групп на большой территории. Не все сферы объективной реальности адекватно отображаются посредством диалекта. В этом районе больше нет людей, которые бы говорили только на диалекте. Этот факт с самого начала исключает отождествление крестьян и носителей диалекта, хотя этим не отрицается то, что большинство носителей диалекта относятся еще пока к сельским жителям.
Употребление и знание диалекта зависят от различных факторов (в частности, от возраста, профессии, образования, отношения к диалекту, внешних обстоятельств), среди которых возраст более не играет столь важную роль, как 50 лет назад. Правда, старшее поколение (возраст свыше 65 лет) пользуется диалектом чаще, чем среднее (возраст свыше 40 лет), употребляя эту форму проявления языка и во время работы, что для среднего поколения в принципе уже не характерно, хотя в знании диалекта это поколение не уступает старшему и отчасти даже его превосходит. 50 – 60-летние часто подчеркивают, что диалект они впитали с детства и постоянно им пользовались, но в соответствии с требованиями жизни были вынуждены ограничить употребление диалекта и перейти на разговорный язык. Лишь необходимое вытеснение диалекта привело к осознанию свойств этой формы проявления языка, так что диалект остался составной частью языкового богатства, хотя им и не так часто пользовались.
Решающий водораздел в области знания и употребления диалекта лежит между средним поколением и молодыми (возраст до 25 – 30 лет). Многие молодые люди еще, правда, знают диалект, но пользуются им крайне редко. Отдельные наблюдающиеся различия весьма существенны, даже для самых маленьких социальных общностей характерны в наше время в большинстве случаев большие языковые дифференциации.
Таким образом, на употребление диалекта, как любого другого пласта языка, оказывает влияние совокупность различных факторов, решающим среди которых является, по-видимому, отношение говорящего к диалекту и к другим формам проявления языка. Этот фактор особенно отчетливо отражает влияние общественных отношений. С этой точки зрения в исследуемой области можно выделить, при некотором упрощении, три группы.
Самую маленькую группу образуют люди, которые видят в диалекте свой «родной язык». Но и они пользуются этой формой проявления языка лишь изредка и отдают себе отчет в том, что диалект вытесняется, отмирает. У этих людей еще сравнительно сильно сознание того, что диалект связывает их с жителями определенной местности[221].
К самой большой группе относятся люди, видящие в диалекте форму языка, употребление которой тормозит развитие человека, в особенности детей. Поэтому они сознательно стараются отойти от диалекта и пользуются, как правило, пластом разговорного языка.
Представители третьей группы, которая также меньше второй, в своем отрицательном отношении к диалекту идут еще дальше. Они смотрят на диалект как на испорченный немецкий язык, полагая, что употребление диалекта свойственно социально неполноценной прослойке. В беседе с исследователем они подчеркивают, что больше не знают и тем более не употребляют диалект.
Между тремя названными группами, выделенными на основе социологических критериев, нет четких границ. Но представители всех трех групп согласны в том, что диалект не в состоянии удовлетворить требований общественной практики.
Вследствие общественных изменений, имевших место в последние десятилетия, особенно после 1945 г., структура семьи выглядит сегодня, как правило, иначе, чем в начале столетия. Она часто объединяет не только людей родом из районов, различных по языку, эти люди значительно различаются также по профессиям, образованию, квалификации и месту работы. Так как это характерно и для самых маленьких общностей, социальная и языковая структура деревни меняется все больше и больше. В исследуемом регионе уже нет замкнутой деревенской общности, которая бы состояла почти исключительно из крестьян и сельскохозяйственных рабочих и объяснялась бы преимущественно на диалекте. В настоящее время почти все жители деревни многочисленными нитями связаны с различными социальными группами, с разными коммуникативными общностями. Поэтому в наши дни синхронное исследование языкового употребления на селе дает достоверное представление о современном развитии языка.
В такой ситуации место диалекта должен занять в качестве основного языкового пласта разговорный язык. Разговорный язык, распространенный в небольших областях, вбирает в себя большое количество элементов диалекта. В целом областному разговорному языку присуще иное качество, которое делает этот язык средством коммуникации различных социальных слоев на большой территории, средством решения самых разных коммуникативных задач, например в профессиональной деятельности или в определенных областях общественной жизни. Употребление отдельных пластов разговорного языка обусловлено не столько принадлежностью к определенному социальному слою, сколько условиями протекания коммуникативного процесса и прежде всего той ролью, которую играет в этом процессе говорящий.
Таким образом, даже разговорному языку небольших областей не может быть «приписана» в качестве основного носителя одна социальная группа. Между социальным слоем и пластом языка нет изоморфизма[222].
Процесс вытеснения диалектов на различных территориях распространения языка проходит по-разному. Но общественное развитие после 1945 г., в особенности всеобщее обязательное школьное обучение, профессиональное обучение и повышение квалификации, а также осуществление социалистической демократии, не только изменило социальную структуру населения[223]