А что же Медведь со своим «Мосбергом-500»? Он еще не успел направить помповое ружье на Полундру, а тут этот сумасшедший русский напал на Хозяина и сшиб с ног Росомаху! У Медведя сработал рефлекс, и это привело к грубой ошибке. Ствол помповушки дернулся, и заряд крупной картечи ударил в грудь Андрея Муличенко. А ведь стрелять Медведь должен был в Полундру и только в него, как в наиболее опасного противника! Муличенко-то был, сказать по правде, вовсе не опасен… Сам Кай Чун Бань ни за что такой ошибки не допустил бы.
Выстрелить в человека с трех метров из помпового ружья «Мосберг-500» равносильно тому, что воткнуть в него заостренный телеграфный столб. Андрей Александрович умер мгновенно, даже не успев осознать этого. Хорошей мужской смертью умер рулевой «Кассиопеи», в схватке с врагом. И оказал Полундре громадную услугу ценой собственной жизни.
Вот так и получилось, что у Сергея появилось несколько мгновений на решающую третью попытку. Отсрочку, купленную столь дорогой ценой, Полундра использовал на все двести процентов. На этот раз Сергей сунул вспыхнувшую спичку прямо в коробок, он, по счастью, был почти полон. Туда, где сливались в темно-коричневый брусок спичечные головки. Бывает, что детишки несмышленые так балуются, и достается шалунам за такие фокусы ремнем по заднице.
Полыхнуло яркой вспышкой, даже руку обожгло. А в следующее мгновение огненный цветочек, возникший над коробком, упал в бензин. Пламя двумя расходящимися волнами побежало в противоположные стороны: к истоку огненного ручья и к его окончанию. То есть к лужице бензина, которой меньше полуметра до «москита» оставалось, и к опустевшей цистерне на эстакаде.
Опустевшая-то она опустевшая, но остатки горючего на дне все же были! А главное – цилиндрическая емкость содержала бензиновые пары, которые не горят, как сам бензин, а взрываются. Объемный взрыв получается, страшная штука. На подобном принципе вакуумные бомбы основаны.
Вот цистерна и жахнула, да как! Это был тот самый «отвлекающий фактор», на который рассчитывал Полундра, планируя свою диверсию. Теперь корейцам стало не до Полундры. Над эстакадой встал черно-оранжевый гриб. Тугая и жаркая взрывная волна докатилась до корейцев, больно ударила по ушам и сбила их с ног.
Когда Кай Чун Бань, Медведь и Росомаха вскочили, Полундры уже и след простыл! Вот был и исчез, как сквозь землю, точнее, сквозь лед провалился. Но свое дело он сделать успел: корейцы в ужасе смотрели на языки пламени, которые начали жадно лизать брюхо «москита». Они понимали, что может произойти с секунды на секунду.
Пилот, которого взрывная волна приложила об хвост собственного вертолета, птичкой взмыл в кабину. Он молниеносно запустил двигатель и теперь лихорадочно дергал рукоятку триммера, разгоняя винты, переводя их в режим экстренного взлета.
Меж тем ручеек жидкого огня не иссякал! Воздушные потоки от винтов «москита», которые вращались все быстрее, не сбили огонь, на что надеялся Кай Чун Бань. Напротив, стена пламени, получившая приток кислорода, весело заревела и скрыла вертолет от глаз ошарашенных корейцев. Вот теперь счет пошел в полном смысле слова на секунды: успеет вертолет подняться из бензинового костра и перепрыгнуть на безопасное место? Или не успеет? Шансы были приблизительно равны…
Очень может быть, что успел бы: корпус «москита» дрожал, он уже почти оторвался от земли. Но у пилота не выдержали нервы, не хотелось ему на собственной шкуре проверять, каким боком ляжет это «или», не хотелось играть в орлянку со смертью. Опять же все от характера зависит: окажись на его месте Кай Чун Бань или Полундра, они шли бы до конца, играли бы ва-банк. К близости смерти ведь тоже привычка нужна…
Пилот вывалился из нижнего люка, прямо в пламя, и, тонко подвывая от ужаса, по-крабьи метнулся в сторону. Так, на четвереньках, но удивительно быстро он отполз и оказался прямо под ногами Кай Чун Баня. Тот изо всех сил пнул пилота под ребра. Пилот взвыл еще громче и стал кататься по снегу, сбивая пламя со своего летного комбинезона. Брови и ресницы у него сгорели начисто, на лбу вспухли пузыри ожогов. Легко отделался…
– Ложись! – закричал Кай Чун Бань и рухнул навзничь на снег. Росомаха с Медведем повалились рядом с Хозяином. Второй раз за последнюю минуту корейцам приходилось полировать животами Антарктиду…
Остатки горючего в запасных баках вертолета сдетонировали. Взрыв получился чуть ли не сильнее первого, когда рванула цистерна. Вертушку разнесло в мелкие клочья. Над головами корейцев с противным визгом пронеслись искореженные куски лопастей несущего винта.
С того момента, как корейцы и конвоируемый ими Муличенко вышли из домика, прошло совсем немного времени! Его хватило бы на то, чтобы до половины выкурить сигарету, не более!
Вскочив на ноги, Кай Чун Бань безумными глазами смотрел на то, что осталось от вертолета, – груду жутко искореженного металла, горящую чадным пламенем. Это не «москит» догорал! Это огонь, зажженный трижды проклятым русским, обращал в прах и пепел планы и расчеты корейца. Привычное и натренированное хладнокровие изменило ему; Кай Чун Бань пребывал в состоянии ярости и отчаяния.
– Все пропало! – громко сказал он по-корейски. – Мы застряли на этой проклятой станции, как мы станем выбираться отсюда? А аккумулятор на берегу!
Росомаха и Медведь со страхом смотрели на Кай Чун Баня. Таким они Хозяина Зверей еще не видели! Пилот погибшего вертолета вообще боялся поднять на командира глаза. Он так и лежал чуть поодаль, физиономией уткнувшись в снег и тихо шипя от боли. Вставать и подходить поближе к своим соотечественникам ему совсем не хотелось.
Правильно не хотелось! Чуть ли не больше всего на свете Кай Чун Бань сейчас желал прямо здесь, у чадящих останков «москита», расстрелять эту трусливую сволочь. К сожалению, позволить себе такой роскоши он не мог, нельзя было терять еще одного члена группы.
Кай Чун Бань шагнул к Медведю, пялящему на своего Хозяина все еще ошалелые от пережитого ужаса глаза, коротко, без замаха ударил его под грудину. Медведь ахнул, согнулся пополам и рухнул под ноги Кай Чун Баню. Тот дважды добавил упавшему бойцу ногой в живот.
– Чем ты думал, кретин? – в голосе корейца слышалась тоска и бесконечное презрение к придурку, который на несчастье достался ему в помощники. Росомаха глядел на экзекуцию с ужасом, он вполне мог ошибиться так же, как Медведь, и оказаться сейчас на его месте.
– Зачем ты его застрелил, урод безмозглый?! Этот русский был нужен мне живым, неужели ты не понял это, недоношенный дебил?! Ты стрелял не в того! Встань, позор своих родителей! Так, теперь все слушают мой приказ. Я возвращаюсь в домик. Росомаха! Ты обходишь станцию по часовой стрелке. Да, по периметру. Ты, недоумок, движешься ему навстречу, против часовой. Эй, – он повернул перекошенное от злобы лицо в сторону пилота, – подойди сюда, трусливая тварь! По твоей вине мы потеряли вертолет. Но рассчитаюсь я с тобой позднее. Пока что в наказание ты будешь бессменно охранять домик. Померзнешь, скот такой! А вы двое трижды обойдите станцию, глядите в оба и держите оружие наготове. Если увидите русского, постарайтесь только ранить его. И притащите ко мне, дальше я займусь им лично. Если не увидите после троекратного обхода, не теряйте времени. Значит, он скрылся или спрятался подальше от станции. Тогда присоединяйтесь ко мне, будем решать, что делать. И поговорим с оставшимися пленниками. Но запомните, идиоты: без моего прямого приказа с их голов волос не должен упасть! А отдам я такой приказ не раньше, чем аккумулятор окажется в наших руках.
– Хозяин, – робко сказал чуть отдышавшийся после экзекуции Медведь, – а если он опять нападет на нас? Думаете, этот трусливый слизняк, – он ткнул рукой в сторону пилота, – обеспечит надлежащую охрану?
– Обеспечит, – мрачно ответил Кай Чун Бань. – Если жить захочет. Нет, не думаю, что проклятый русский попытается напасть. Не с чем ему нападать, все свои возможности он исчерпал…
И снова Кай Чун Бань угодил пальцем в небо. Все возможности исчерпал? Как бы не так! Ох, до чего неудобным противником оказался Сергей Павлов для корейца!
35
Конечно же, Кай Чун Бань недаром приказал своим «зверям» взять Полундру, по возможности, живым. Слишком большой счет он собирался предъявить этому проклятому русскому. И просто смерти, для того чтобы рассчитаться, не хватит. Вот уже третий раз они сталкиваются лицом к лицу в схватке, и опять победа не на стороне корейца! Трижды проколоться с одним противником… Такого с Кай Чун Банем до сих пор не случалось!
Все было плохо. Очень плохо, совсем погано.
«Стареешь, Хозяин Зверей, – горько подумал Кай Чун Бань. – Или наткнулся, наконец, на того, кто тебе не по зубам? Нет, быть такого не может».
Он поднимался по железной лесенке к двери домика и ярко представлял, каким нечеловеческим мучениям подверг бы русского ныряльщика, попади тот ему в руки. Сперва на его глазах Кай Чун Бань замучил бы до смерти двух пленников, а потом…
Сзади за корейцем топал, тяжело вздыхая, пилот с обгоревшей физиономией. Росомаха с Медведем нарезали встречные круги около «Новопетровской». Они не особенно надеялись изловить зловредного русского: что он, дурак – лезть безоружным под пулю?!
Меж тем Полундра внимательно наблюдал за всей этой суетой, лежа на крыше того самого домика, где размещалась кают-компания, в которой находились сейчас Сергей Зарнов и Людмила Белосельцева. Именно по лесенке этого домика поднимался сейчас Кай Чун Бань, так что между Полундрой и его врагом было всего-то метров пять.
Североморец на всю катушку использовал двойной фейерверк, который сам же и устроил. Когда решался вопрос, уцелеет вертолет или нет, корейцам стало не до него. Идеальный момент, чтобы скрыться, затаиться, выждать. Взять паузу, посмотреть, чем «дело кончится и сердце успокоится», оценить изменившуюся ситуацию и выработать дальнейший план действий.
Где укрыться? Чтобы не нашли и чтобы самому быть поближе к центру событий? Сергей Павлов вновь принял нестандартное решение. Известен психологический парадокс: темнее всего бывает под фонарем! Кроме того, Полундру на хитрых спецсеминарах очень хорошо научили искусству маскировки, умению становиться невидимым. Наука пошла впрок. Должен был сработать фактор неожиданности: никак не смог бы Кай Чун Бань предположить, что человек, на которого он охотится, окаже