«Ах ты, алчный сукин сын! – подумал кореец. – Я же тебя насквозь вижу! Захапав в свои загребущие руки главную улику, ты попытаешься торговаться со мной и, скорее всего, шантажировать руководство фирмы. Дурак, этот кусок тебе не по пасти. На своей авантюре ты сломаешь шею, в чем я тебе с превеликим удовольствием помогу».
– Хорошо, – сказал он, старательно изображая недовольство. – Это место, куда поначалу выбросило русский экипаж. Записывайте координаты. Русские закопали аккумулятор под скальным останцом, он там один, не перепутаете. Да не аккумулятор один, а скала! До чего же тупы вы бываете иногда…
– Ждите вертолета. Связь кончаю, – сказал Лайонс, никак не прореагировав на низкую оценку своих умственных возможностей.
«Кончать ты на шлюхе будешь, – мрачно подумал Кай Чун Бань. – Если найдется такая, которая тобой не побрезгует. Даже за большие деньги».
Словом, поговорили два соратничка по провокации, будто меду напились. Чего уж там, один другого стоил…
На протяжении всего того времени, что Кай Чун Бань разговаривал с Лайонсом, оба его помощника внимательно прислушивались к словам своего шефа. Еще бы! От того, как сложится эта беседа и до чего удастся договориться, зависела их судьба. Словом, корейцам было не до посторонних шумов и шорохов.
Поэтому когда со стороны печурки вдруг послышался тихий странный стук, никто на этот звук внимания не обратил.
Но пятью минутами позже, когда разговор Кай Чун Баня с американцем закончился, из поддувала буржуйки вдруг потянуло слабеньким дымком. Что такое? Пропала тяга? Но что могло засорить выведенную на крышу домика трубу?
Не успели корейцы толком задать себе эти интересные вопросы, как их накрыло. Всех троих, хоть и в разной степени.
Хуже всего пришлось Медведю. У него в самом буквальном смысле слова глаза на лоб полезли. Горло перехватил жестокий спазм, сердце ухнуло куда-то вниз. Он захрипел придушенно и опрометью бросился к двери, никакие силы, даже привычный страх перед Хозяином, не заставили бы его находиться в кают-компании еще хоть бы секунду.
Через несколько мгновений к нему присоединился Росомаха. На него стоило полюбоваться: бледный, как мокрая штукатурка, с трясущимися от ужаса губами.
Звери – они звери и есть, правильно Кай Чун Бань так называл своих подручных. Ужас они испытывали чисто животный: скрыться, скорее покинуть это ужасное место.
Лишь сам Кай Чун Бань продержался полминуты. Он уже почти догадался, что с ними происходит, но тут его мозг стало заволакивать багровым туманом, в котором ослепительно сверкали зеленые молнии, а в ушах раздался погребальный звон. Даже стальная воля Кай Чун Баня дала трещину: не помня себя, кореец выскочил на крыльцо домика, где его уже поджидали совершенно ошалевшие и деморализованные Медведь с Росомахой.
Пилот сгоревшего «москита», который по приказу Кай Чун Баня караулил у двери, страшно растерялся. Он никак не мог взять в толк: что за демоны напали там, внутри домика, на его начальника и двух боевиков. Неужели пленные? Да быть того не может!
Тогда кто?! Может, впрямь местная нечистая сила?..
37
Нет, нечистая сила тут была ни при чем, да и не водится она в Антарктиде, морозов боится.
Все объяснялось чисто естественными причинами, если, конечно, воздействие на людей психотропным веществом можно считать естественным. Такое воздействие уже испытали на собственной шкуре яхтсмены с «Кассиопеи», капитан «Зеленушки», даже Полундре разок досталось. Теперь пришла пора Кай Чун Баню с подручными проверить на себе: какова она на вкус, выделяемая пресловутым аккумулятором отрава?
Кореец был хитер, как целый выводок лисиц. В этом заключалась его сила, но в то же время и слабость. Потому что такие люди склонны заноситься, они порой начинают считать, что их-то никто перехитрить не может.
А Полундра именно перехитрил Кай Чун Баня, он ударил по врагу его же оружием.
Когда они собирались идти в поход к «Новопетровской», Сергей Павлов вовсе не закопал зловредный аккумулятор под скалой, он лишь сделал вид, что закопал его, чтобы не обострять лишний раз отношения с Муличенко. А сам тихонько положил аккумулятор в свой вещмешок, благо размеры у аккумулятора были небольшими, хоть и весил он очень даже порядочно.
Почему Полундра так поступил?
По двум причинам, одна из которых являлась рациональной, а вторая – нет.
Во-первых, отравленный аккумулятор был единственным, зато весьма убедительным вещественным доказательством обоснованности его подозрений. Такую вещь, как считал Полундра, лучше иметь при себе! Мало ли как могли сложиться дальнейшие обстоятельства? Что, если они по неким причинам вообще не смогут вернуться в то место? Вполне разумные рассуждения, не так ли? Кстати, именно эти доводы приводил Полундра Муличенко и Зарнову, однако они с ним не согласились, и упираться в споре Сергей посчитал бессмысленным. Лучше он просто сделает по-своему.
Вторая причина такого его поступка никакого отношения к разуму не имела. Просто некий внутренний голос настойчиво нашептывал североморцу: «Не оставляй аккумулятор! Прихвати его с собой!» К своему внутреннему голосу Полундра привык прислушиваться, это не раз спасало Сергею жизнь в весьма тяжелых и опасных ситуациях.
Сейчас то, что он унес аккумулятор, так сказать, «втихаря», сыграло Полундре на руку. Иначе Андрей Муличенко не смог бы убедить Кай Чун Баня в том, что интересующий корейца предмет до сих пор находится на берегу, за полсотни километров от «Новопетровской». Опытный Кай Чун Бань непременно почуял бы фальшь. А так Муличенко пребывал в уверенности, что вынужденно говорит чистую правду, Зарнов также был убежден в этом. Вот кореец и купился!
Зачем же североморец использовал аккумулятор сейчас?
Полундра вспомнил, как несладко пришлось ему самому и яхтсменам, когда он положил одну из секций аккумулятора рядом с костром. Как их буквально вышвырнуло из их импровизированного жилища. С каким трудом они несколько минут воспринимали окружающий мир.
Значит, если корейцы подвергнутся воздействию собственной отравы, они, во-первых, выскочат из домика, и на них будет значительно проще напасть. А во-вторых, их боевые качества на какое-то время значительно снизятся. Это несколько компенсирует их численный перевес и преимущество, заключавшееся в наличии оружия.
И вот Сергей сбросил одну из пластин аккумулятора в печку через дымовую трубу, а затем эту трубу заткнул. Результаты превзошли все ожидания!
Корейцы бессмысленной кучкой копошились на площадке перед дверью, от которой вниз вела крутая лесенка: ведь домик, как уже было сказано, стоял на сваях. Полундра с крыши прыгнул прямо в центр этой площадки, он приземлился мягко, как кот, на полусогнутые ноги и не потерял ни секунды.
Прямо перед ним оказался пилот вертолета, который Полундра сжег полчаса тому назад.
Североморец нанес один точный удар сложенными щепотью пальцами чуть ниже левого уха пилота. Глаза у того помутнели. «Клюв орла», страшная штука, если умеешь ее грамотно применять. Полундра умел: через мгновение к его ногам свалился труп.
Ну, на войне как на войне. Не мы, как говорится, первые начали!
Теперь ладонь Полундры пошла с разворота в горло командира врагов. Попади он, у Кай Чун Баня немедля оказались бы сломаны хрящи надгортанника, что влечет за собой быструю, но мучительную смерть. Этот прием называется «шлагбаум». Но Кай Чун Бань был прежде всего профессионалом, он мало в чем уступал североморцу. Кореец, хоть и одурманенный, успел поставить блок.
Оказавшись в ситуации боя, в прямой контактной схватке с противником, Кай Чун Бань практически мгновенно пришел в себя. Адреналиновая волна очистила его мозг, смыла химическую отраву. К нему вернулась способность соображать, а соображал он быстро!
Хозяин Зверей сразу же понял: рукопашного боя им сейчас не выдержать, русский положит всех троих! Реакция замедлена после того, как они надышались психотропного газа. В рукопашке с противником такого уровня, как проклятый русский, это верная гибель. Нужно срочно разрывать дистанцию и использовать свой огневой перевес, у русского-то ничего огнестрельного нет! Нужно попросту расстрелять его.
– Вниз, за мной! – скомандовал Кай Чун Бань, и, подавая пример своим «зверям», одним движением перебросил тело через перильца площадки и спрыгнул на снег около домика.
Росомаха и Медведь оставались еще серьезно одурманенными, но приказы своего шефа они привыкли исполнять мгновенно и беспрекословно, на рефлекторном уровне. Еще мгновение – и Полундра остался на площадке один рядом с трупом убитого им пилота, а трое его врагов оказались внизу.
Только в одном Кай Чун Бань крупно просчитался: теперь у Сергея в руках оказался ствол! Полундра вырвал из мертвых рук пилота «узи», передернул затвор…
До Кай Чун Баня мгновенно дошло, что он вместе с подручными попал из огня да в полымя. У него самого – пистолет «Магнум-357». Отличный пистолет, но против израильской трещотки не тянет! У Росомахи такая же трещотка «узи», у Медведя помповое ружье «Мосберг-500». Но вся беда в том, что стрелки сейчас, пока не выветрилось окончательно действие ядовитого газа, из них аховые. Тем более что Росомаха вынужден стрелять с левой руки, спасибо русской сучке! Его «звери» в таком состоянии, что только застрелиться смогут со стопроцентной гарантией, да и он сам ненамного лучше. Нет, сейчас огневой контакт не в их пользу! Нужно где-то засесть, прийти в себя и дожидаться подмоги от Лайонса.
Кай Чун Бань выкрикнул короткую команду, и корейцы опрометью бросились к соседнему домику, жилому модулю. До него было около двенадцати метров, пустяки! На бегу Кай Чун Бань обернулся, трижды выстрелил не целясь, лишь бы помешать прицелиться русскому, не дать срезать их парой точных очередей.
Полундра уже тоже успел спрыгнуть вниз. Он понял замысел корейца и припустил за убегающими врагами. Сергей дал по корейцам только одну очередь, целясь в ноги. Он не хотел убивать их: с покойниками вдумчивая беседа невозможна, а вопросов к этой публике у североморца накопилось множество. Очередь оказалась неточной: три пули, в