В этом оглушительном шуме корейцы не расслышали совсем другого треска, словно бы кто-то завел мотоцикл. Полундра блестяще справился с первой своей задачей: он отвлек внимание врага на себя и устроил основательную суматоху. Правда, патроны в трофейном автомате у североморца кончились, североморец отбросил ненужный ствол в сторону, но теперь в игру вступила Людмила Белосельцева.
Двухместный снегоход, скрежеща лыжами по бетону, двигался впритык со стеной ангара. Одной рукой Людмила держалась за руль, в другой сжимала рукоятку «узи», сзади сидел Зарнов. Скорость снегохода была невысока, на бетоне не разгонишься, но на стороне русских была внезапность, полная неожиданность такого трюка. Полундра, выпрыгнув из-за гусеницы вездехода, оказался третьим в седле, рассчитанном на двоих. Белосельцева максимально выкрутила ручку газа, снегоход протестующе взвыл…
«А вот, кстати, – мелькнула у североморца мысль, – снегоход Люда тоже за своим чиновничьим столом в НОК так лихо водить научилась?»
И вот снегоход уже в воротах ангара, оставляет растерянных корейцев за спиной и выбирается на снег! Ну, теперь, оказавшись на предназначенном ему покрытии, он даст скорость!
Но вертолет с пулеметчиком! Одна очередь из «МСХ-500», и с русскими покончено! Снова все решали доли секунды и профессионализм, Полундра был стопроцентно прав, когда говорил яхтсменам, что не столько оружие важно, сколько тот, кто держит его в руках.
Кореец, сидящий за пулеметной турелью, лопухнулся, проворонил! Никак он не ожидал, что из ангара выскочит какая-то странная машина с тремя седоками. А вот Полундра и Белосельцева не потеряли ни мгновения. Людмила бросила назад свой «узи», одновременно закладывая крутой вираж и уводя снегоход из-под направленного на него пулеметного дула. Полундра поймал автомат на лету и, обернувшись назад, тут же дал длинную очередь по вертолету, проведя стволом справа налево и снизу вверх.
Он израсходовал все патроны, остававшиеся в магазине, теперь русские снова стали безоружны. Зато как израсходовал! «Морской дьявол» отлично владел стрелковым оружием и добился максимального эффекта. Хотя, надо заметить, в чем-то Сергею просто очень повезло.
Пулеметчик с пробитой грудью вывалился из дверцы вертолета вниз, прямо на снег. Из двух пулевых пробоин фонтанами била кровь, жить корейцу оставалось считаные секунды.
Только одна пуля из шести, посланных Полундрой, влетела в кабину «москита». Но день, что ли, был такой сегодня – несчастливый для пилотов, работающих на Кай Чун Баня и Лайонса? Эта единственная пуля угодила точнехонько в переносицу вертолетчика, вышибив тому на выходе затылочную кость вместе с мозгами. Труп рухнул на пол кабины, заливая ее кровью.
Снегоход набирал скорость. Вслед ему неслись крики выскочивших из ангара корейцев, звучала беспорядочная стрельба…
Поздно спохватились! Беглецы вырвались на снежный простор.
40
Вырваться-то они вырвались, но… Что дальше?
«Да, это замечательно, что на антарктической станции оставили снегоход, – думал Полундра, – и что Люда его нашла. Двигатель неприхотливый, запустился сразу… Однако легкая машина не предназначена для троих пассажиров, идет тяжело. Да и масло в двигателе за годы простоя сильно загустело, движок нехорошо постукивает, скоро задымит. И с оружием совсем швах, больше отстреливаться нечем. А от вертолета на этих самоходных санках хрен уйдешь! Правда, пулеметчика я срезал, но что, он у них один такой умный? Найдут замену!»
Но минута шла за минутой, а вертолетного гула за спиной все не было слышно.
Понятно почему: очередь Полундры покончила не только с пулеметчиком, но и с пилотом «москита», а вертолет по-всякому несколько сложнее в управлении, чем пулемет, первого попавшегося боевика за триммер не посадишь. Корейцы потеряли не меньше восьми минут, прежде чем в кресло пилота сел Кай Чун Бань. Да, он был настоящим профессионалом! Как и Полундра, Кай Чун Бань мог хорошо ли, плохо ли, но управлять практически всем, что ездит, плавает, летает. Автомобилем любой марки, паровозом, дрезиной, шлюпкой и подводным гидроциклом… Разве что с космическим кораблем не справился бы. Мог Кай Чун Бань пилотировать и вертолет типа «москит».
Правда, пилот из Хозяина Зверей сейчас был неважный: куда девалась его хваленая невозмутимость и хладнокровие! Кореец буквально кипел от ярости, лицо его посерело, зубы были так сильно стиснуты, что по широким скулам ходили желваки. Снова проигрыш! Снова проклятые русские обошли его по кривой, дьявол им, что ли, ворожит?! Садиться за рычаги и триммер в таком состоянии – это, знаете ли… Но никто другой «москит» в воздух не поднял бы.
Фора во времени, полученная беглецами благодаря исключительно удачному выстрелу Полундры, сделала свое дело: впереди, не более чем в полукилометре по курсу, из снега будто вынырнул красновато-бурый скальный массив. О! Это давало надежду: укрыться среди скал, и пойди сыщи их там с воздуха!
Но сзади и сверху уже появилась стремительно растущая черная точка с блестящими на солнце кругами винтов. Ничего не попишешь: слишком велика разница в скоростях у снегохода и вертолета. А тут еще след, который оставляет за собой снегоход, двигаясь по целине… Здорово он облегчает жизнь охотникам.
Вертолет стремительно приближался, прижимал к покрытому снегом льду, давил на психику ревом мотора и свистом винтов. Вот он уже совсем за спиной, и сейчас затрещат автоматные очереди!
Неужели все усилия напрасны и спасения нет?
Ну, это мы еще посмотрим, нечего помирать раньше смерти, а нервы у всех троих седоков снегохода были крепкими. Мало ли что там за гадость над головой рычит? Подавится нами Костлявая Стерва, мы сами костистые!
– Держитесь крепче, парни! – крикнула Белосельцева, на мгновение обернувшись. – Сейчас я покажу этим крысам класс вождения!
И ведь показала! Снегоход продолжал двигаться к спасительным скалам, но теперь он шел резким рваным зигзагом, цепочкой немыслимых виражей и поворотов. Время словно обратилось вспять, вернулось к тому моменту, когда Белосельцева на надувной моторке крутыми галсами пыталась уйти от преследования точно такого же вертолета. Только теперешняя ситуация имела одно принципиальное отличие от той: тогда вертолетом управлял профессиональный пилот, превосходно знавший и чувствовавший свою машину. Таким мастерством пилотажа Кай Чун Бань похвастаться все же не мог. Да и нервы его были слишком напряжены, издерганы постоянными поражениями.
Словом, он раз за разом проскакивал мимо ловко уворачивающегося, исключительно маневренного снегохода. Приходилось зависать, разворачиваться и ложиться на обратный курс, а Людмила тем временем уходила в новый вираж, меняла направление движения, и Кай Чун Баню приходилось начинать все сначала. От лютой злобы кореец, обычно столь спокойный и выдержанный, насквозь прокусил себе нижнюю губу и даже не заметил этого; кровь из прокуса капала на пол кабины, смешиваясь с кровью застреленного Полундрой пилота. Такие мощные эмоции тоже не способствовали точности пилотирования, вертолет швыряло из стороны в сторону. И еще Кай Чун Баня, как огнем, жгла мысль: из четырех человек, которые тогда преследовали моторку русской сучонки, в живых остались двое – он сам и Медведь. А сучонке хоть бы хны! Да-а, нечем хвалиться…
Да, по снегоходу в три ствола били из автоматов. Но попасть не могли, что совсем не удивительно. «Узи» не «АКМ», израильская трещотка очень хороша в ближнем бою, но на дистанции свыше ста метров уже как-то не пляшет. Затем: легко ли попасть в юркую машинку, которая движется по снегу непредсказуемыми зигзагами, то ускоряясь, то почти останавливаясь, точно капелька воды на раскаленной сковородке или ртуть на стекле? Да при этом к тому же вертолет, из которого стреляют автоматчики, трясет, словно разбитую телегу на очень плохом проселке.
Сумасшедшая гонка со смертью продолжалась уже более пяти минут, и спасительные скалы становились все ближе и ближе. И наконец, дождавшись, когда «москит» уйдет на очередной разворот, Белосельцева нырнула в щель между двумя скалами гряды.
Еще два резких поворота в скальном лабиринте, и она загнала снегоход в небольшой грот, заглушила движок.
– Уф! Спрятались! – воскликнула Людмила, вытирая тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот. Еще бы, с таким экстримом на любом холоде вспотеешь.
Полундра спрыгнул с седла снегохода, перевел дух.
«А ведь прорвались! – подумал он. – Ведь натянули еще раз нос мерзкой старухе с косой! Натянули, хоть ее и кличут Безносой. Теперь укрыться, отсидеться здесь, в хитром каменном лабиринте. И снова посмотреть, чем, как говорят гадалки, дело кончится и сердце успокоится».
Но он тут же понял, что рано радовался.
– Спрятались, говоришь? Не поможет – они же наши следы увидят! – поделился Полундра своими опасениями. – Стоит им высадиться с вертолета, и нам придется очень туго: нечем отстреливаться.
– Ты не понял, Сережа! У меня другой план, – улыбнулась Людмила. – Снегоход за собой поднимает много снежной пыли, они не заметят: двое человек на нем или трое. Ты останешься здесь с аккумулятором, он – единственное наше доказательство, как-нибудь выберешься. А мы с другим Сережей уведем их подальше.
– Мысль отличная, – сказал североморец после некоторого раздумья, – я тебе аплодирую. Есть только единственное «но»…
Павлов, конечно же, был против того, чтобы остаться самому. Ведь те, кто поедет на снегоходе, рискуют куда больше того, кто останется…
– Какое? – Белосельцева отличалась острым умом, она сразу догадалась, что услышит сейчас от Полундры.
– Это ты останешься с аккумулятором, а мы с тезкой поедем.
– Нет, – отрицательно покачала головой Людмила. – Вспомни наш разговор в Головинке. Да, когда мы сидели в штабе втроем: ты, я и адмирал. Ты согласился подчиняться мне. Так вот, это приказ, а приказы не обсуждаются.
Молчащий Зарнов аж глаза выпучил от изумления, услышав такое.
– Кроме того, – продолжила Белосельцева достаточно жестким тоном, – у нас нет времени на дискуссию. Прислушайтесь!