Приходишь ты, значит, в гальюн с целью, простите, покакать и подрочить (по мнению юных отцов). Дёргаешь ручку. Оттудова на тебя орут нечеловеческим голосом:
– Да за хуй себя подёргайте, собаки бешеные!!! Дайте подрочить спокойно!!!
Стоишь, культурно ждёшь. Переминаешься с ноги на ногу и волнуешься – Орнелла Мути с тобой тут долго стоять не будет, у неё же дел много, кроме того, что надо быть твоей музой. Правда, там Софи Лорен ещё как вариант может быть. Ладно, что-нибудь придумаем. Мы же суровые офицеры военно-морского флота, даже подводники, а не прыщавые юнцы с бедной фантазией.
Вываливается оттуда мичман Василич, заходишь. Не знаешь, как дрочил, но срал-то он тут точно. Никакие фильтра не справляются. Закрываешься, вешаешь ПДА на ручку и, как орёл на гнездо, вскарабкиваешься на устройство «унитаз», цепляясь за него когтями. Одной рукой держишься за ручку, другой открываешь дверцу, чтоб глянуть на манометры, а то знаешь ты этих трюмных пидорасов. Они, конечно, с тобой одной крови и всё такое, но… на всякий случай. В это время ручку начинает кто-то дёргать. ПДА стучит по железной двери, устойчивость на унитазе снижается:
– Хуле ты дёргаешь?!! – орёшь в дверь. – Я только зашёл!!
Снимаешь штаны и, простите, бельё. Усаживаешься поудобнее, перебирая лапками, вывешиваешься и занимаешь остойчивое положение. Пытаешься расслабиться. В это время за ручку опять кто-то дёргает. Предельно культурно и сдержанно, отвечаешь:
– Да идите вы на хуй, бакланы!!! Дайте посрать спокойно!!!
И так далее. Ну как тут не подрочить? Очень распологающая обстановка, я считаю. И ещё раз подчеркну: ты перманентно хочешь спать. Даже больше, чем заниматься сексом с Памеллой Андерсон Ли. Намного больше.
И ещё раз: подводная лодка не место для любви. Даже для любви самого с собой. Только поллюции и выручали. А ещё выручал Северодвинск, если удавалось туда зайти, но это уже другая история, связанная с похотью, развратом и бесшабашными приключениями, но никак не с онанизмом. Подводная лодка – место для любви к Родине.
Я человек с богатой фантазией и даже если не бывал в некоторых ситуациях, то имею способность довольно точно их моделировать. Но некоторые отчаянные люди поразили меня своим воображением, не скрою. Не вняв моим рассказам о постояннном желании подводников спать, их нервном напряжении, они с готовностью откликнулись на моё шутливое предложение, что если они могут предположить какое-то место на подводной лодке для уединения и самоудовлетворения, то пусть они мне его назовут. Итого было названо: ракетные шахты, торпедные аппараты, душ. Ок, мне не слабо смоделировать и эти ситуации.
Торпедные аппараты. Торпедный аппарат – это труба диаметром пятьдесят сантиметров. Представьте себе эту цифру, пожалуйста, а лучше – приложите линейку к своим плечам или жопе. Померили? Одним концом торпедный аппарат находится внутри субмарины, другим – снаружи. То есть в нём холодно.
Вот болтаешься ты в этом море недельку, две, пора бы и снять внутреннее давление. Приходишь в семнадцатый отсек, вызываешь себе пасынка флота, минёра:
– Влад, освободи-ка мне пятый торпедный.
Влад смотрит на полотенце в твоих руках, на отражение Сальмы Хайек в глазах и, конечно же, немедленно объявляет тревогу в отсеке. Минёры дружно задействуют систему гидравлики и вязанку блоков с цепями. Минут сорок – и аппарат ждёт вас с Сальмой. Чтобы залезть в аппарат, нужно скукожиться. Вы умеете кукожиться так, чтоб вытянутые вперёд руки были локтями под грудью? Тренируйтесь – вам это пригодится! Мелко перебирая локтями, заползаешь внутрь скользкого и холодного аппарата. Сальма Хайек стоит снаружи и пугливо заглядывает внутрь карими глазками – оно понятно же, что романтика, но не до такой же степени!
Ракетные шахты.
Оно, конечно, ракетные шахты большие. В них при желании передёрнуть затвор могут человек двадцать за раз, если станут жопка к жопке и на плечи друг другу. Но. Есть один нюанс, вернее даже два. А нет, три.
Первый – ракетные шахты находятся за прочным корпусом, снаружи.
Второй – в ракетных шахтах всегда ракеты или весовой макет.
Третий – если ракеты в ракетной шахте нет – ну там война началась, или валенок на пульт уронили, то в шахте вода.
А так бы было ничего, конечно.
– Подвахтенным от мест отойти! Первой смене приготовиться к занятиям по ласканию одноглазых питонов в ракетной шахте номер восемь!
Собирается первая смена. Все в очках мотоциклетных и целлофановых пакетах на головах, чтоб сверху не брызгало. Выходят на ракетную палубу. Допустим, даже штиль.
Пристёгиваются концами (страховочными, в смысле) к рельсам (это так называются трубы вдоль всей ракетной палубы) и, пиная цепь с карабином, ползут к ракетной шахте. Бакланы, которые катают своих подруг на большой машине с мощным мотором, с удивлением смотрят на эту картину и нагло каркают. На месте подводников пересчитывает вахтенный офицер их смены (а бакланы в это время пытаются насрать на голову, в отместку за порушенное свидание), даёт расписаться в журнале инструктажа по технике безопасности и докладывает криком на мостик:
– Товарищ командир! Личный состав к проведению занятий готов!
– Давайте там по-быстрому! Через пятнадцать минут погружение!
Подводники, конечно, начинают пихаться локтями и спорить, кому лезть вниз, но это же флот.
– Согласно штатному расписанию! – командует вахтенный офицер. – Минёры – вперёд!
А нимф? Как в такой обстановке разделить нимф? Ну не будете же вы впятером ласкать мыслями Дениз Ричардс? Это же не порно вам какое-то. Жребий тянуть, что ли?
Ещё по шахтам вопросы остались?
Душ. Если вы смотрели американские фильмы про тюрьму, то вы представляете, как выглядит душ на подводной лодке. Это такая комнатуха, отделанная кафелем с гусаками на подволоке и дыркой в полу. Душ на подводной лодке в море закрыт на замок и цистерна с водой на него разгружена. Потому что пресная вода на подводной лодке – один из самых ценных ресурсов. Настолько ценный, что наше экономное на людях государство выдает подводникам разовое бельё. Голубую маечку и шортики из хлопка. Относил неделю и выбросил, надев свежее. Особо экономичные носили по две недели, а потом в сэкономленных комплектах ходили по южному берегу Крыма, вызывая восторженные охи местных гетер. Поэтому помывка в море осуществляется по команде и сменами. То есть когда собирается в седьмом отсеке пятьдесят человек с полотенцами и в тапочках на босу ногу, тогда в душ подают воду. На помывку отводят определённое время, например, час на всех. Если ебучие акустики во время помывки найдут полынью, то объявят тревогу на всплытие, это тоже вы в уме держите. И вот, владея всей вышеперечисленной информацией, вы быстренько трёте себя мочалкой вместе с пятью другими витязями морских глубин, от рож которых вас уже, возможно, даже тошнит за два-то месяца. Самая та обстановка, я считаю, чтоб пригласить Софию Вергару и насладиться.
А ещё запах. Вы знаете, чем пахнет в подводной лодке? В подводной лодке пахнет железом и разогретыми смазками механизмов. Всегда и везде одинаковый запах. И поэтому вы не знаете, как на самом деле пахнет море. Я вам расскажу – на самом деле море пахнет тухлой рыбой, гнилыми водорослями и йодом. Когда открывают рубочный люк, этот запах щекочет вам мозг через ноздри – и это не метафора.
А ещё – кислород. На подводной лодке подводники вдыхают тот же воздух, который и выдыхают, только из него удаляется углекислый газ и раздатчиками кислорода добавляется кислород. Девятнадцать процентов строго. Не двадцать один, как в атмосфере, а девятнадцать. Вы дышали когда-нибудь девятнадцатью процентами кислорода? А месяц? А два? А три? Представляете, как себя чувствует организм, который дышал всю свою двадцатипятилетнюю жизнь двадцать одним процентом кислорода, а потом бах – и на тебе девятнадцать. В выдыхаемом вами воздухе, кстати, его семнадцать. Ой, ну и подумаешь, два процента-то всего, так скажет часть из вас. Но когда через месяц подводного положения ты поднимаешься наверх и вдыхаешь воздух, то в ту же секунду ты становишься натурально пьяным. Не в том смысле, что «в говно», но так, как будто грамм двести водки жахнул. Стоишь, ноги подкашиваются, пальцы дрожат, и ты улыбаешься, как дурак, и смотришь вокруг, а вокруг стоят ещё сто таких же улыбающихся дураков и смотрят на тебя, как на дурака. А вы говорите – любовь.
На подводной лодке возможно любить только одну женщину – Родину, и она, как ревнивая жена, создаёт тебе все условия для того, чтоб ты ей не изменял. Даже мысленно. Очень это тяжёлая работа, доложу я вам. А ещё – Смерть. Ну вы помните, да?
В умелых руках
Где бы вы ни жили и чем бы ни занимались, у каждого из вас в жизни есть вещи и события, которые происходят независимо от того, хотите вы этого или нет. Я сейчас не обстоятельства имею в виду, а те события, которые происходят регулярно и с заранее прогнозируемым исходом. Например, поход к зубному врачу или приезд в гости тёщи на новогодние каникулы. Ни кариес, ни тёщу не волнует, хотите вы этого или нет – в данном случае они и есть те вещи, которые происходят независимо от вашего желания. У всех офицеров флота тоже есть такие события, и одно из них – проверка вышестоящим штабом.
Даже если моряк служит на каком-нибудь занюханном корыте и за всю службу ни разу не выходил в море, то всё равно как минимум два раза в год его проверяют. А уж если он в боевом экипаже, то проверки он встречает чаще, чем своих родителей. Намного чаще. К проверкам готовятся все – и офицеры штаба, и проверяемые моряки. Офицеры штаба наглаживают манишки, достают новые галстуки и красивые зажимы для них в виде подводных лодочек, везде тщательно бреются и в день проверки не похмеляются с утра на работе. А моряки в основном шуршат приборку и приводят в порядок документацию. Понятно ведь, почему без качественно сделанной приборки невозможно пройти проверку? Мне – нет, но так заведено. А документация – это вообще основа основ во флоте! Не важно, как хорошо подготовлены твои матросы и мичманы, сколько лет они служат и как матёры в знании своей матчасти, если у тебя нет планов занятий с ними, то считай всё зря: вы все жалование получаете, потонете в море, как пить дать!