– А вы в платок же, тащ.
– Саша. Вот у тебя не зря башка такая здоровая и лысая. Ты же гений, Саша, ты в курсе? Я-то всё думаю, на кой хер я двадцать лет с собой платки в карманах таскаю, а оно вон оно что, оказывается. Да-а-а…. Век живи – век учись! Только слёзы им до этого вытирал, когда в моря тебя провожал, ну и один раз в штабе флотилии, когда меня ебли за то, что ты «Марьяту» обнаружил раньше, чем она тебя.
– А ебли-то за что?
– Дык от этого я и заплакал в итоге, что они внятно и сформулировать не могли, за что же они меня ебли.
– А командиру-то «Марьяты», небось, крест железный выдают имени кого-нибудь там святого покровителя, когда он нас обнаруживает.
– Не, Саша, они же гражданские там. Автомобиль, наверное, дарят – «вольву» там или «сааб».
– Фу. То ли дело я, кандидат в Герои Российской Федерации, на штабном УАЗике на работу езжу, когда на него солярку находят, чтоб заправить!
– Ну. Я-то на нём ссу ездить, если честно, – на бербазе документы на него подняли, а он мой ровесник!
– Ну вы-то получше сохранились!
– Это-то да, не сравнить! Ладно, пошли в строй – заканчивают, вроде.
Сменились мы с вахты, помылись-переоделись и дружным квартетом пришли к Саше домой. На столе было богато: коньяк (три бутылки), водка (две бутылки), вино (одна бутылка), шоколадка (две штуки), лимон (судя по всему – один, порезан и посыпан солью).
– О, бабы будут! – обрадовался Андрюха.
– Да нет, не будет, с чего ты взял?
– А вино ты кому купил?
– Да я давно его купил – всё никак не выпьет его никто, надоело уже!
– А закуски-то, закуски-то! По-богатому ботиночки обмывать будем!
– Да я не успел. Что в холодильнике было – то и выложил, давайте хлопнем по стописят да на рынок сбегаем!
– Ну, давайте!
Под две шоколадки мы выпили весь коньяк, а под лимон – бутылку водки.
– Ну что, побежали!
– А что брать-то будем?
– Там по ходу и определимся!
Определялись мы дольше, чем пили коньяк. В итоге взяли мяса на шашлык, помидоров, баклажанов, огурцов, какого-то сыра, кетчупа, майонеза, ещё коньяка и ещё водки. Во дворе быстро развели мангал, пока был огонь, пожарили на нём баклажаны (внутри – сало от мяса) с помидорами и отправили самого трезвого (определяется по чёткости выговаривания слов «сиреневенький», «тупорыловатый» и «с подвыпердотом» – возьмите на заметку) резать салат, а сами под коньяк, естественно, зажарили мясо. Под реальные басы из бумбокса «Панасоникс» мы обмывали ботинки так, как не все и свадьбы-то празднуют. Но этого всё было мало, требовалось чего-нибудь эдакого, для души. И где-то за полночь кто-то спросил:
– А не пойти ли нам в «Северное Сияние»?
– Точно! Пошли в «Северное Сияние»!
И мы пошли в «Северное Сияние» – так называлась гостиница, на первом этаже которой была столовая, в которой вечером опускали шторы, в три раза поднимали цены и называли это уже рестораном. Всё, что вам нужно знать об этом ресторане, – это то, что самым красивым и оригинальным в нём было его название. И сейчас тут был сарказм, потому что назвать ресторан за Полярным кругом «Северное сияние» – это, пожалуй, самое неоригинальное, что я встречал в жизни.
– Мы чё, пешком пойдём? Стоять, я сейчас такси вызову!
– Саша, он через дорогу, какое такси?
– Похуй, где он! Не главное быть, главное – слыть!
– Ладно, мы пошли тогда, а ты потом на такси подъезжай.
– Не, ну чё вы?
– Не, ну Саша, мы там дорожку красную постелем, оркестр построим, лепестков роз в корзины наберём, ну чтоб уж слыть тебе и слыть!
Короче, пошли пешком. Там плясали, помню, до упаду. Пили, само собой. В конце чуть не побили диджея за то, что он нам отказался ставить в восемнадцатый раз какую-то песню, мотивируя это нелепыми отмазками, типа у него закончился рабочий день. Тоже мне – причина! Тут люди ботинки обмывают, а не просто так! От обиды мы не оставили на чай и зачем-то украли одну чайную ложку, хотя даже непонятно, откуда она вообще взялась – чай мы точно не пили. У Саши дома мы на ход ноги допили последнюю водку и собирались уже расходиться по домам спать, когда кто-то заметил:
– Полшестого утра. Ни фига себе – только сели же!
– Ха! – обрадовался Саша, доставая бутылку вина из холодильника. – Я знал, что пригодится! Как раз допьём, переоденемся – и на службу!
Так и сделали, службе-то всё равно, что мы ботинки обмывали, её же нужно служить невзирая на.
– Эд, – подошёл ко мне Саша вечером, – долгани десятку до получки?
– Здрасьте, так тока же получка была!
– Ну дык шестьдесят на ботинки и сто двадцать на их обмыв – вот и вся тебе получка!
– Ну, долгану, чо! Зато ботинки так обмыли, что ноги по колено стопчешь, а ботинки как новенькие будут!
Ровно через два месяца эти ботинки и развалились.
Из этого и нескольких аналогичных случаев я сделал для себя выводы, что крепость и срок существования чего-либо не зависит от того, с каким размахом и помпезностью вы это празднуете и сколько гостей при этом присутствует. Что не лишает праздники смысла, конечно, но, с другой стороны, и не заставляет искать для них каких-либо формальных поводов типа свадьбы, дня рождения или покупки другом новых ботинок. Глубокая мысль, да?
P.S. Размеры денежных средств (и их номиналы в то время) вспоминать откровенно лень, поэтому привожу цифры просто в их пропорциях, которые стопроцентно соответствуют действительности.
Друг человека
– Эдик, а что ты делаешь сегодня вечером?
– Игорь, нет.
– А чо, я уже спрашивал у тебя сегодня?
– Два раза спрашивал и один раз пытался уговорить.
– И что ты?
– Послал тебя в жопу. Ну могу и ещё раз, если ты ещё не дошёл.
Дружба – понятие непрерывное и круглосуточное, это понятно. Другу нельзя отказать, когда он тебя о чём-то просит, ведь тогда какой ты ему друг? Тут главное – что? Чтобы ваши «нет» совпадали по времени и глубине чувств, и ваш друг не заставлял бы вас говорить ему «нет», чувствуя, что вот тут-то и пролегает тонкая граница вашей взаимоотдачи. Ну, и вы его, соответственно, тоже.
– Э-э-эдик, ну мы же друзья! – всё-таки попытался ещё раз Игорь.
– Игорь, отъебись! Как друг тебе говорю! Не мешай мне заполнять вахтенный журнал!
В центральный зашёл, напевая что-то себе под нос, дежурный по ГЭУ, армянин Олег. Олег мало того, что был Олегом, что несколько странно для армянина, согласитесь, так он ещё был за два метра ростом, с русыми волосами, голубыми глазами и кулаками размером с голову комсомольца. Да, родом он был из Армении. Понятно, что щенки, родившись в конюшне, не становятся лошадьми, но то, как Олег варил хаш, делал шашлык и всякие там салаты на гриле из экзотических фруктов типа баклажанов, делало его в наших глазах армянином полностью. Увидев свежую жертву, Игорь сразу переключился:
– Олег, а что ты делаешь сегодня вечером?
– Зависит от того, что ты хочешь предложить.
– Я хочу предложить тебе бутылку водки! – сразу зашёл с козырей Игорь.
– Знаешь, Игорь, я, конечно, человек безбашенный, но когда одесский еврей предлагает мне бутылку водки, то вековая боль угнетённых народов начинает тихонько подвывать в моём нутре и требует у меня спросить с тебя подробности!
– Олег, да вообще ни за что! Я собаку свою потренировать хочу на защиту, ты с палкой на меня будешь нападать на площадке, а я ей команды буду давать «фас»!
– Ты дебил?
– Да что такого-то? Я же поводок крепко на руку намотаю – вообще безопасно всё!
– А тебя на хуй кто-нибудь посылал уже сегодня?
Я молча поднял руку, секунду подумал и поднял другую.
– Не, ну ребята, ну вы что? Собака же – друг человека!
– Это ты, Игорь, друг человека, – отрезал Олег, – а собака твоя – это мутант, тупиковая ветвь развития крокодилов и полный израиль!
И погодите-ка цокать языками, мол, какие подводники ссыкуны. Я сейчас расскажу вам про некоторые слабости Игоря. Или увлечения – не всегда можно разделить два этих понятия, настолько размыты границы их определений. Вот, например, если человек увлекается алкоголем, то это называют слабостью, а если имеет слабость к коллекционированию марок, то это уже увлечение. Но если подумать, это же одно и то же, с точки зрения высших сил, которые тоже тут знатно передёргивают, утверждая, что только увлечение ими не является слабостью, а вовсе и наоборот – силой. Хотя любое увлечение делает человека слабее, а, следовательно, сил ему точно не придаёт в жизни, если не брать в расчёт узкоспециализированные мероприятия, на которых все похожи на него. Но такие мероприятия в расчёт брать не следует, естественно, потому что если вы, вполне себе нормальный, устойчивый и блондин, попадёте на сборище махровых брюнетов-шизофреников, то кем они вас будут считать? Вот то-то и оно.
У Игоря, при всей общей гармоничности его натуры, были две слабости – это собаки невообразимо свирепого нрава и бойцовских качеств, а также сгущёнка. В данный момент у него жила московская сторожевая – огромный кобель с не помню каким именем. Жил кобель в полуторакомнатной (большая комната – проходная) квартире Игоря и позволял жить вместе с ним самому Игорю, его жене и двум их детям. Когда, а вернее, если бы Игорь, довольно высокий и крупный мужчина, встал бы на четвереньки, то в холке он был бы значительно ниже своего пса и смотрелся бы на фоне его сущим щенком.
Однажды пёс был за что-то наказан суровой Игоревой женой и сидел привязанным к батарее центрального отопления в большой комнате. «Что за жизнь такая, собачья!» – наверняка думал пёс, потому что по показаниям жены он постоянно вздыхал, а когда Игорь пришёл со службы, то пёс так обрадовался ему, что оторвал от стены эту злополучную батарею, сжигаемый острым желанием лизнуть хозяина и наверняка же спасителя. После этого Игорю и пришла в голову идея, что неплохо бы пса воспитать, конечно. Имея системный подход к решению любых вопросов, Игорь сходил в библиотеку, выписал себе книгу по дрессировке собак и взялся за дело. Пёс оказался не промах и быстро выучил команды «сидеть!», «лежать!», «ко мне!» и «апорт!». Ну, «апорт!» не совсем выучил, но почти да.