К о м а н д и р. Где больше двух, говорят вслух.
П о м о щ н и к. Так я думал, спите вы.
К о м а н д и р. Это вы спите, а я отдыхаю, не снижая боевой готовности. Так что там?
С т а р п о м. Да пустячок, тащ командир!
П о м о щ н и к (глядя на старпома – тот делает страшные глаза и шевелит губами). Сущий!
К о м а н д и р. Я не просил давать оценочной категории событию, я просил описать его суть.
Помощник со старпомом переглядываются, помощник жмёт плечами и показывает на командира, старпом машет рукой.
П о м о щ н и к. Буй нашёлся!
К о м а н д и р (резко выпрямляется и открывает глаза). Не понял?
П о м о щ н и к. Ну буй тот, который потерялся, нашёлся теперь.
К о м а н д и р. Это как это так это?
П о м о щ н и к. Ну я пописать спустился, наверху качает так, что в трубу-то не попасть…
К о м а н д и р. Ближе!
П о м о щ н и к. К вам?
К о м а н д и р. К сути рассказа!
П о м о щ н и к. Ну и слышу звук какой-то не такой. Звонкий какой-то и ближе, чем обычно.
К о м а н д и р. Ещё ближе! Вплотную вообще.
П о м о щ н и к. Ну торчит он там под трапом. Зажало его между корпусом и трапом, сверху и не видать, пока вниз голову не засунешь, а чего её туда совать без причины, правильно?
С т а р п о м. А этот как раз телефонограмму отбил два часа назад, что буй потерял.
К о м а н д и р. Неувязочка вышла, да.
С т а р п о м. Ну что, сказать, может, что ещё один словили? Не, ну а что, вполне вероятно такое событие!
П о м о щ н и к. В такой-то шторм?
С т а р п о м. Не, ну а чо? Мы ли не профессионалы высшей пробы? И ещё одну телефонограмму на флот! Возьмём их измором!
К о м а н д и р. Выкиньте его за борт.
С т а р п о м. Кого?
К о м а н д и р. А какие у тебя варианты интерпретации этого приказа? Заместителя командующего Северным флотом? Помощника командира?
С т а р п о м. Буй.
К о м а н д и р. И это верный ответ! Буй тире за борт! (Смотрит в сторону ВИМа и оператора ОКС.) А кто хоть словечко проронит, тому глаз на жопу натяну и моргать заставлю!
Занавес.
Через какое-то время за занавесом слышны громкая возня, глухие удары, скрежет и неразборчивые крики нецензурного содержания.
М е х а н и к, К Б Ч 7, о п е р а т о р Г Э У, о п е р а т о р Э Э С, о п е р а т о р.
Левый пульт ГЭУ. На пульте механик и операторы. Оператор ЭЭС активно щёлкает кнопками и мигает лампочками, механик делает записи в журнал, оператор ГЭУ играет в тетрис.
М е х а н и к. Вася, перестань дрочить кнопки и делать вид, что ты активно работаешь, я всё равно на тебя не смотрю. (оператор ЭЭС перестаёт суетиться и начинает коситься в тетрис оператора ГЭУ.) Дайте пипку кто. (Берёт микрофон ГГС.) С центральным скоммутируйте. Центральный левому «Урагану».
Ц е н т р а л ь н ы й. Вы с «Онеги» говорите.
М е х а н и к. Командира БЧ7 на пульт пригласите. И хватит мне делать замечания. Отбой.
Тоже смотрит в тетрис оператора ГЭУ. Через какое-то время заходит КБЧ7.
К Б Ч 7. Звал, Хафизыч?
М е х а н и к. Понимаешь, Коля, мы, татары, народ такой: никого не зовём – когда надо, сами приходим.
К Б Ч 7. Так чего хотел-то?
М е х а н и к. Часы тебе возместить (достаёт из-под конторского стола коробку, завёрнутую в боевой листок и перетянутую бечёвкой). На вот. Пользуйся и нас добрым словом поминай!
К Б Ч 7 (растроганно). Да я погорячился же… ну расстроился, понимаешь? Не стоило, право слово!
М е х а н и к. Проехали. Ступайте, Николай, не мешайте нам производить атомную энергию и доставлять её потребителям! (командир БЧ7 выходит.) Погорячился он. Сейчас ты узнаешь, как настоящие мужчины горячатся! Это что у тебя выскочило? (Тычет пальцем в жёлтую лампочку на пульте ГЭУ, оператор ГЭУ передаёт тетрис оператору ЭЭС и начинает нажимать кнопки на пульте, вдвоём с механиком о чём-то говорят, звонит телефон.)
О п е р а т о р Г Э У. Вася, возьми. Мы заняты.
О п е р а т о р Э Э С. Пульт левый, слушаю! Да, здесь ещё. Занят сейчас. Хорошо, передам. (Кладёт трубку на стол.)
М е х а н и к. Что там?
О п е р а т о р. Командир БЧ7. Ждёт, пока освободитесь.
М е х а н и к (берёт трубку). У аппарата! Коля, ты так орёшь, что мало того что демаскируешь субмарину, так слюной мне ушную раковину заливаешь всю. Да, конечно, они деревянные: а ты думал, что я в Японию за сутки сгонял, часы тебе купить? Скажи спасибо, что не из хлебного мякиша сделали, а то было и такое предложение. Всё, давай, некогда мне тут с тобой рассолы рассусоливать, у меня вакуум падает.
Из трубки что-то орут. Механик кладёт трубку на аппарат.
Занавес.
П о м о щ н и к, ш т у р м а н, Б И П.
Ходовой мостик. Ночь. Косыми струями заливает вода, сильные порывы ветра. На мостике помощник командира и вахтенный штурман.
П о м о щ н и к. Видишь что в трубу свою?
Ш т у р м а н. Ни зги!
П о м о щ н и к. Вот и я. (Кричит в переговорное, нажав тангету валенком.) БИП, мостику! Горизонт и воздух?
Б И П. Горизонт и воздух чист!
П о м о щ н и к. Штурман, за главного тут, я схожу коня привязать.
Занавес.
П о м о щ н и к, К Б Ч 7.
Ограждение рубки, трап вниз. Сверху, насвистывая, спускается помощник, останавливается на первом пролёте, расстёгивает тулуп, долго возится с ватными штанами, смотрит вниз (начинает целиться). Внезапно снизу блеск фонарика. Помощник заметно вздрагивает и наклоняется вниз. Снизу появляется лицо командира БЧ7.
П о м о щ н и к (резко отстраняясь назад). Блядь, Коля, ты чо?!
К Б Ч 7. Буй через плечо. Часы свои ищу.
П о м о щ н и к. Какие часы?
К Б Ч 7. Которые тут прикрутил для проверки их резистентности воде, а на всплытии они пропали.
П о м о щ н и к. Да как ты их найдёшь, ты чо?
К Б Ч 7. Буй нашёлся – и часы найдутся!
П о м о щ н и к. А ты откуда знаешь про буй?
К Б Ч 7. Пальцем деланый я тебе? Весь пароход знает, а я – не должен? А ты чего тут рассупонился?
П о м о щ н и к. Поссать хотел.
К Б Ч 7. Иди в другое место ссы: не видишь, тут люди работают!
Занавес.
Начинает звучать, постепенно становясь громче, Kansas «Dust In The Wind». На сцену выходит человек с биркой «НХС»[16] и кланяется. Остальные на поклон не выходят: им некогда – они же работают.
Доктор Саша и Казбек
С глубины прожитых лет начинает мне казаться, что раньше у людей было больше личной свободы. Ну да – государство было тоталитарным, ну да – одна правящая партия, ну да – отсутствие сменяемости власти, ну да – управляемая из обкомов судебная система… Но с другой стороны, зато хоть в храмах можно было потанцевать и курили в общественных местах спокойно, не опасаясь замечаний со стороны законодательства. Но я даже не об этом. Раньше ведь как было со средствами коммуникации: отошёл от начальства на сто метров – и почти потерян, скрылся из виду – и почти свободен, а уж если в отпуск уехал, то всё, считай – ищи ветра в поле. Только телеграммы и спасали в случае острой необходимости. Дороговато, правда было, но зато как эффективно!
Матрос Пыцан (это имя такое у него было, ну и кличка, соответственно, тоже) не вернулся из отпуска к положенному сроку. Отпустили его туда не за красивые чёрные усы и раннюю лысину, естественно, а совсем наоборот – за успехи в освоении дизель-генераторных установок. Поэтому, не желая ломать судьбу молодому организму, командир выждал три дня и, не став докладывать по команде, решил отправить за ним гонца. А родом матрос Пыцан был из маленькой, но гордой северокавказской республики со знаменитой горой, в честь которой даже есть папиросы. Мероприятие намечалось ответственное, Советский Союз трещал по швам с ебической силой, и что там будет завтра с дружбой народов – было решительно непонятно. Поэтому минёра как кандидата отмели сразу и, перебрав ответственных и не очень нужных в базе офицеров, остановились на докторе Саше.
Целый капитан медицинской службы – это вам не рупь в авансе: способен он на многое, если не сказать, что практически на всё. Получив инструктаж, командировочные и суточные, а также дополнительную сумму из корабельной кассы «на всякий случай», доктор сложил в «дипломат» три смены белья, зубную щётку и электрическую бритву «Микма». Перебрав варианты формы одежды, остановился на скромном, но эффектном: чёрные брюки, чёрные туфли (неуставные, но красивые, как рассвет в горах), белая рубашка, тужурка и белая фуражка. Медали и ордена развешивать не стал: орденов-то и вовсе не было, а медальное треньканье при ходьбе доктора раздражало. Ромбик о высшем образовании, «За дальний поход» (с подводной лодкой, как положено), знак второго корпуса (как самый красивый в дивизии) и посох Асклепия в петлице показались достаточными для придания необходимой солидности в глазах мирных кавказских жителей.
Прибыв на вокзал города Владикавказ, уставший, но пока довольно свежий, Саша стал осматривать окрестности на предмет, где купить билет дальше и с целью ознакомления с местным колоритом. На вокзале было сразу понятно, где купить семечки (чёрные, белые и полосатые), сухофрукты, орехи, сыр, пироги, вино и квартиру, но где брать билеты – было совсем не очевидно. Колорит бурлил и клокотал вокруг доктора, в итоге выбросив из потока перед Сашиными глазами мужчину средних лет с лысиной и брелоком автомобильного завода ВАЗ на пальце.
– Куда едем, командир?
– Откуда я знаю, куда вы едете?
– Сатирик, да? Крассссавчик! Хорошо, сразу скидку получил у меня, вот ты молодец, разоришь бедного таксиста! Давай подскажу, не мнись – сегодня бесплатно!
– Мне нужно попаст