Малик кивнул:
– А что потом?
– Ликвидация – полная и абсолютная.
– А девушка, – вмешался Дарси. – Что будет с ней?
– Постараемся вытащить её, если сможем.
– Но только если сможем?
– Совершенно верно. Ну, а теперь пора двигаться дальше. Так как большая часть дня прошла, нам до захода солнца предстоит ещё проделать большую работу. Вы согласны, Яков?
Малик кивнул:
– Я выведу судно из гавани. Я знаю, как это сделать. С таким мотором нам потребуется немного больше трех часов, чтобы добраться до места, если конечно погода позволит. А она, должен заметить, мне что-то не нравится.
Он вышел на палубу, Шавасс следом. Пока ни выходили в открытое море, он стоял у поручня и смотрел назад на Марсель. В этом старом городе побывали все, – финикийцы, греки, римляне. За мысом Круазет небо было темным и зловещим и, когда они вышли в открытое море и началась качка, на палубу упали первые крупные капли дождя.
Со стороны моря Камарг выглядел чередой песчаных дюн, медленно плывущих в отдалении по мере того, как они заходили вглубь, обширных зарослей тростника и болотной травы, поднимавшихся из воды словно для того, чтобы приветствовать их, вместе с тяжелым острым запахом болот, состоявшим из запаха соли и гниющих водорослей, а также черной насыщенной газами грязи; этот запах напоминал о темном первобытном давно исчезнувшем мире.
Погода не испортилась окончательно, как ожидалось, и дождь прекратился, если не считать перемежающихся зарядов. По мере того, как они продвигались вглубь суши, Малик снова взялся за руль, а Шавасс и Дарси стояли у поручней.
С полдюжины белых лошадей стояли на песчаном берегу и наблюдали, как они проплывали мимо, сотни фламинго расхаживали по мелям, заставляя воздух пылать от их огненного оперения.
– А что мы теперь будем делать, Пол? – спросил Малик. – Остановимся в деревне или поплывем дальше?
– Я думаю, не будет ничего плохого в том, что мы зайдем в деревню, – сказал Шавасс. – Вы можете посетить местный магазинчик, посмотреть, не удастся ли вам что-нибудь выяснить. Нам с Дарси, пожалуй, пока лучше оставаться в тени.
– Хорошо, – кивнул Малик. – Пройти мимо без остановки – значит вызвать нездоровый интерес к нашим личностям и занятиям. Маленькие общины людей одинаковы по всему миру.
Именно такой была и деревня Шатийон. Две примитивных деревянных пристани, выступавших из воды, стайка лодок и пара дюжин домов. Малик подвел «Алуэт» к дальнему концу пристани и Шавасс закрепил швартовы. Дерси оставался внизу.
Полак поковылял прочь, а Шавасс расположился на корме, вертя в руках удочку из того снаряжения, что приобрел Малик. Казалось, на берегу ничего не происходит. Примерно в пятидесяти ярдах какой-то мужчина возился с лодкой, два старика сидели на другой пристани, штопая сети.
Через пятнадцать минут Малик вернулся, неся бумажный пакет, наполненный всяческой провизией.
– Типичные французские провинциалы, – буркнул он, когда Шавасс помог ему перебраться через поручень. – Чертовски подозрительны по отношению к любому чужаку, но хотят знать о вашем деле до малейшей детали.
– И что вы им сказали?
– Что я прибыл из Марселя, чтобы вместе с другом понаблюдать за птицами и немного половить рыбу. Как я уже говорил, здесь они постоянно сталкиваются с такими людьми.
– И они поверили вашей истории?
– Полностью. Там была старуха под семьдесят и её сын – идиот. Я достал карту и спросил у нее, где можно найти хорошее местечко, чтобы остановиться на ночь, что позволило мне наряду с другими местами ткнуть пальцем и в Хеллгейт.
– И какова была её реакция?
– Ничего особенного. Она сказала, что это частное владение. Приятные люди, но не очень приветствуют посетителей.
– Вполне похоже, – сказал Шавасс. – Нужно двигаться. Скоро стемнеет.
В отдалении угрожающе прогремел гром, и когда Шавасс отдал концы, Малик нажал стартер. Дарси не выходил на палубу, пока они не отошли достаточно далеко от деревни и не вошли в узкий канал, с обеих сторон которого к ним вплотную подступал тростник.
Шавасс забрался на крышу каюты и развернул карту. Сначала прокладывать курс было относительно легко, но постепенно, чем глубже они заходили в болота, это становилось все труднее.
Они сознательно избегали основного водного пути, ведущего прямо к Хеллгейту, и держались к северо-востоку, так что в конце концов подошли к нему сзади.
Уже почти совсем стемнело, когда они вошли в маленькую лагуну и Шавасс тихо сказал:
– Хорошо, здесь мы и остановимся.
Малик выключил мотор, Дарси выбросил за борт якорь, ушедший на глубину восьми-девяти футов. Неожиданно стало очень тихо, если не считать квакания лягушек и случайного шороха птиц в зарослях.
– Далеко мы от места? – спросил Дарси.
– Четверть мили, не больше, – ответил Шавасс. – С первыми лучами рассвета подплывем поближе на резиновой лодке и осмотримся повнимательнее.
– Интересное предложение, – протянул Малик.
– О, я думаю, что все будет в порядке.
Над их головами удар грома расколол небо, и когда вновь наступила тишина, дождь превратился в ливень и загнал их в каюту.
Глава 13
Хеллгейт
Когда на следующее утро в четыре часа тридцать минут утра Шавасс вышел на палубу, он окунулся в холодный и серый мир. Дождь на тысячу голосов стучал по болотной воде и тем не менее были слышны какие-то признаки жизни. Пели птицы и под дождем летали дикие гуси.
На нем были непромокаемые нейлоновые болотные сапоги и куртка с капюшоном, натягивающаяся через голову, на шее висел бинокль. К нему присоединился одетый таким же образом Дарси Престон, а за ним последовал и Малик, укрывшийся под большим черным зонтом.
– Это самое последнее место, которое создал Господь Бог. – Полак вздрогнул. – Я и забыл, что здесь бывает такая погода.
– Самая чудесная погода, Яков. – Шавасс спустился в лодку. – Мы будем отсутствовать не очень долго, не больше пары часов. Я просто хочу немного осмотреться вокруг, и все.
– Только посматривайте за тем, чтобы найти дорогу обратно, – сказал Малик. – В таком месте это не просто.
Дарси Престон взялся за весла и через несколько мгновений «Жаворонок» скрылся в темноте. С помощью карты и компаса Шавасс проложил курс на Хеллгейт, который напрямую вел их через грязь, тростники и узкие протоки, и они все глубже и глубже погружались в этот затерянный мир.
– Здесь все выглядит так, как и было испокон веков, – сказал Дарси. – Ничего не изменилось.
Слева от них в тростнике раздался треск и через заросли проломился молодой бычок. Он остановился на мелком месте и подозрительно посмотрел на них.
– Плывем дальше, – сказал Шавасс. – Это боевой бычок и родословная у него длиною с твою руку. Они не очень любят чужаков.
Дарси налег на весла, и вскоре бычок исчез из виду.
– Мне явно не хотелось бы идти пешком, имея позади себя такую штуку, – заметил он. – Какого черта они свободно здесь бродят?
– Тут их выращивают – здесь они на свободе набирают силу и приобретают боевой характер. Дарси, это страна быков. Они здесь пользуются большим уважением. Это мы здесь лезем в чужие дела, а не они.
Они вошли в большую лагуну и в пятидесяти ярдах от них из тумана выступили башни дома. Шавасс быстро взмахнул рукой и Дарси укрылся справа в тростнике. За тростником был небольшой кусок суши, они причалили и выбрались из лодки. Шавасс припал к земле и навел бинокль.
Как и говорил Малик, дом был очень русским по стилю, построен из дерева, на каждом конце четырехэтажная башня, а по фасаду тянулась веранда. Весь дом был окружен соснами, которые наверняка высадили после постройки дома, но то, что когда-то было садом, сейчас превратилось в заросшие джунгли.
В этом месте было что-то странно фальшивое. Оно слишком походило на голливудскую декорацию для пьесы Чехова.
Шавасс не видел главного входа, который, видимо, находился с другой стороны. С точки зрения подходов к нему дом не мог бы занимать лучшего стратегического положения. Лагуна имела форму полумесяца, ширина её составляла около сотни ярдов, а длина – две сотни. При дневном свете не было никакой возможности скрытно приблизиться к зданию.
Шавасс передал бинокль Дарси.
– Ну и что вы думаете?
Негр взглянул и покачал головой.
– Не представляю, как можно подобраться поближе, оставшись незамеченным.
Тут залаяла собака, и из-за угла дома вышли двое. Когда Шавасс навел бинокль, они попали в его поле зрения; это были два китайца, каждый с винтовкой в руках. Немного погодя к ним присоединилась и собака, эльзасская овчарка, которая бегала взад и вперед, рыская в подлеске.
– Не знаю, что она ищет, но при таком дожде она много не унюхает, – сказал Дерси.
– Я не был бы так уверен, – заметил Шавасс, продолжая наблюдать в бинокль. – Немецкую овчарку обмануть довольно трудно.
Внезапно справа от них донеслись тяжелые всплески, словно кто-то продирался через тростник. Сначала Шавасс подумал, что это может быть ещё один бычок, но потом стремительно выхватил свой «вальтер». Раздался стон, а вслед за всплеском кто-то позвал по-французски на помощь.
Шавасс и Дарси пробились сквозь тростник и, появившись на другой стороне отмели, увидели голову, вынырнувшую из воды в протоке, и мелькнувшую в воздухе руку.
Шавасс бросился вперед, вода доходила ему до груди, и схватил вытянутую руку в тот момент, когда человек снова ушел под воду. Их пальцы встретились, и он начал медленно отступать назад, так как толстый слой грязи отпускал неохотно.
Дарси помог ему и они вместе уложили человека на спину; это был худой истощенный седой старик лет семидесяти. На нем были пижамные брюки и безрукавка, и он весь посинел от холода. Глаза у него дико выкатились, он что-то невнятно бормотал, а потом от страха отключился.
– Бедняга. – Шавасс поднял худую, как палка руку. – Приходилось вам раньше видеть что-либо подобное?