это и правда выглядело очень смешно. Этот снимок явно делал Омар: Андрей стоял к камере спиной. Помимо фотографий, были видео: на нескольких я общаюсь с Тортиллой, на других задумчиво смотрю на океан, сидя на веранде ресторана, а лёгкий ветерок играет с моей шерстью.
До чего же я красивый! Не кот, а прямо загляденье! Он даже выложил утренний снимок, когда поймал меня зевающим. Ну, вот это к чему? Я же тут похож на крокодила. Представляю, как будут смеяться люди. Хотя какая разница, пускай, я уже давно привыкший к этому.
– Спим? – Колумб вопросительно посмотрел на меня, когда закончил выкладывать снимки.
– Мяу, – сонным голосом подтвердил я, имея в виду, что уже давно пора ложиться, устал я, как моя подружка Пуха – в смысле как собака.
– Нам вставать в четыре тридцать, в пять нас уже будет ждать машина у входа в отель, – сообщил Андрей. – Заведу-ка я будильник на всякий случай. – Он взял с тумбочки смартфон, который уже поставил на зарядку. – Хотя можно этого не делать, всё равно петухи разбудят.
Колумб выключил кондиционер, открыл окно и снова вернулся в постель.
– Кстати, забыл тебе сказать, твои домочадцы привет тебе передавали, – сказал он, прежде чем потушить свет.
Забыл он! Как можно забыть о таких важных вещах? Для меня это самая ценная информация в мире. Раз они передают мне привет, значит, видели мои фотографии, если видели мои фотографии, значит, следят за мной, а если следят, значит… помнят обо мне. Это очень хорошая новость! Просто замечательная! На душе вдруг стало так удивительно спокойно. Приятно осознавать, что ты кому-то нужен.
Засыпая в ту ночь, я думал о предстоящем сафари. Возможно, уже завтра я познакомлюсь со своими дикими собратьями. Я кот коммуникабельный, думаю, без проблем найду с ними общий язык. Я со всеми животными быстро схожусь, при условии, что они адекватные.
Глава 7
Накануне, благополучно вернувшись с острова черепах, я надеялся навсегда попрощаться с морскими приключениями. Но вскоре нам снова пришлось плыть, чтобы попасть на сафари. Я точно не умру спокойно, лёжа на диване. Хотя люди говорят, коты не умирают в своём доме. Чувствуя смерть, они уходят на радугу. Впервые услышав такую легенду от своей хозяйки, я подумал, что это очередная человеческая фантазия. Но оказалось, никакая не выдумка, так и есть на самом деле. Убедился я в этом чуть позже, когда встретил знакомого кота на улице.
– Что-то давно я отца твоего не видел, – сказал я ему. – Раньше он всегда сидел на нашем заборе, а последнее время смотрю – нет его.
– Он пропал, – ответил сын.
– Что значит «пропал»? – опешил я.
– А то и значит, – ответил кот. – Ушёл из дома и больше не вернулся.
– Так, может, ещё придёт, – предположил я. – Возможно, заблудился или на бродячих собак нарвался.
– Нет, – вздохнул он. – Перед тем как уйти, он простился со мной, но не так, как обычно. Он сказал: «Прощай, сын, встретимся на радуге». А потом мать объяснила мне, что отец ушёл умирать.
Тогда я понял, что все легенды, притчи, сказания рождаются не на пустом месте, у них есть свой первоисточник, который на протяжении долгих лет передаётся из уст в уста.
Чтобы вам было понятно, поясню: я интересовался тем котом, который в пору моей юности дал мне мудрый совет – никогда не охотиться на дятлов. И вообще с ними лучше не связываться.
Если вы читали ту историю обо мне[40], наверняка помните, как он рассказывал о своём печальном опыте общения с этой чокнутой птицей. Однажды он решил поймать «барабанщика», забрался на берёзу и стал подкрадываться к нему. Хитрый дятел подпустил кота близко к себе и, когда тот приготовился к прыжку, клюнул его в лоб. Охотник не удержался и камнем рухнул с дерева, едва не сломав шею. В то время я был жутким максималистом и никогда не прислушивался к советам старших, поскольку считал себя самым умным котом из всех живущих на земле. Но, услышав его историю, решил не рисковать, хотя дятел меня ужасно раздражал. Он целыми днями торчал на берёзе и выстукивал азбуку Морзе.
Однако вернёмся к нашим баранам, ой, простите, к нашему сюжету. Опять меня унесло в прошлое. Говорю же, оно упрямо и никак не хочет отпускать. Так вот, Колумб оказался прав, будильник нам не понадобился: утром мы проснулись гораздо раньше, местные певуны выполнили свою миссию. Правда, колокола мы так и не дождались, поскольку уехали до того, как он начал трезвонить.
Когда мы вышли из гостиницы, у входа нас ожидал автомобиль. За рулём сидел незнакомец, а рядом с ним – Омар. Увидев нас, он вышел из машины и, радостно улыбаясь, энергично потряс руку Андрея, затем наклонился и почесал меня за ухом.
– Как жить, кэт? – спросил он.
Да как жизнь? Всё хорошо, если не считать, что ваши неугомонные артисты погорелого театра не дают спать по ночам.
– Какие наши действия? – спросил Колумб.
– Сейчас ми ехать порт Занзибар, потом плыть паром порт Дар-эс-Салам, там ехать парк Микуми, – на ломаном, но вполне понятном русском языке объяснил Омар.
Жаль, я не могу вам передать интонацию и акцент, с которыми говорил африканец, но звучало очень забавно. Я бы от души посмеялся, если бы мог. Но тем не менее надеюсь, вы всё поняли из того, что он сказал.
– В общей сложности сколько займёт времени вся дорога? – спросил Колумб.
Он открыл заднюю дверь машины и скомандовал:
– Сократ, забирайся.
Я выполнил его команду, запрыгнув на сиденье.
– В Микуми ми быть четыре часа, – ответил Омар.
От предложения сесть вперёд Колумб отказался и устроился рядом со мной. В машине мужчины перешли на иностранный язык – по всей видимости, водитель не понимал русского, поэтому я не могу рассказать вам, о чём они болтали. Мне ничего не оставалось, как дремать, положив голову на колени Андрея. Хорошо, что он любит котов, мне никогда не приходилось выпрашивать у него ласку. Но в то же время Колумб и не перебарщивал с ней, иными словами, соблюдал золотую середину. За это короткое время мы с ним удивительным образом сдружились и научились понимать друг друга. Всё-таки везёт мне на людей. Иной раз послушаешь истории из жизни других котов и поражаешься, насколько жестокими могут быть людьми. Взять хотя бы Мелиссу, подругу Тарантино[41]. Её первая хозяйка когда-то мечтала иметь белую кошку – и завела Сметану (это первое имя Мелиссы), но вдруг выяснила, что она глухая. Женщина тут же отвезла её в другой район и выбросила в чужом подъезде. Мелиссе повезло, она нашла себе новых, добрых хозяев, а сколько ещё таких выброшенных животных скитается по улицам городов! А ведь люди отказались от них только потому, что они не оправдали их безмерно нафантазированных ожиданий.
В порт Занзибара мы прибыли за полчаса до отправления парома. Водитель не собирался ехать с нами на сафари, он вышел из машины, чтобы попрощаться с Колумбом. Они пожали друг другу руки. Андрей, как я понял, поблагодарил его, и тот ответил: «Акуна матата». За время нашего пребывания на острове я неоднократно слышал это выражение, но никак не мог привыкнуть к тому, что здесь оно звучало так же обыденно, как у нас «здравствуйте», «до свидания», «как дела». Для меня оно было частью игры, а здесь все действительно говорили так.
– Офигеть, – присвистнул Колумб, когда мы оказались на причале и увидели то количество людей, которое собралось на нём. – Они все плывут на материк?
– Да, – кивнул Омар, – утром много люди, но ми не… – Он сделал паузу, будто забыл слово, потом спохватился и продолжил: – Ми не мочь плыть потом, в Микуми бить ночь.
– Сократ, тебе придётся ехать в рюкзаке, иначе тебя здесь затопчут, – сказал Андрей и снова поменял меня местами с фотоаппаратом.
Я нисколько не возражал, мне и самому не хотелось превратиться в котоотбивную под ногами пассажиров.
Когда на горизонте появился трёхпалубный катер, люди столпились у причала и будто приготовились бежать стометровку. Пассажиры – они и в Африке пассажиры, каждому хотелось быстрее попасть на борт и занять самое удобное место на пароме.
Увидев плавучий транспорт, я немного расслабился: всё же это не то корытце, на котором мы плыли на черепаший остров. Хотя и такие суда в случае кораблекрушения уходят под воду за считанные минуты. Даже такой гигант, как «Титаник», затонул за два часа сорок минут. Тьфу ты, глупый кот, нашёл о чём думать. Опять неприятные мысли лезут в твою голову.
Мужчинам повезло: когда мы оказались на борту, они умудрились найти свободные места на верхней палубе. Несмотря на раннее утро, солнце палило нещадно. Хорошо хоть над палубой есть навес, иначе мы бы легко превратились в шашлык.
– Прости, брат, но на свободу я тебя не могу выпустить, – сказал Колумб, поставив рюкзак вместе со мной на колени. – Придётся потерпеть.
Хм, конечно, придётся, а куда деваться? Чтобы понять, каково мне было сидеть в рюкзаке, представьте на минуту, будто вас засунули в непродуваемый мешок и поставили его на жаре. Хорошо вам будет? То-то и оно. Но, увы, мне было не до выбора.
– Ти говорить с кэт, он понимать? – усмехнулся Омар.
– Конечно, – ответил Андрей. – Сократ очень умный. Он в космосе три месяца жил.
– Не мочь бить! – воскликнул Омар, округлив глаза.
– Ещё как мочь, – усмехнулся Колумб. – Сейчас покажу.
Он вынул из кармана смартфон, долго копался в нём, потом повернул экран к собеседнику и принялся листать фотографии:
– Это он на МКС, в компании наших космонавтов и американского коллеги, его там астронавты сфотографировали в невесомости. А это кот на космической беговой дорожке, а это на пресс-конференции, уже когда они вернулись на землю, – объяснил Андрей.
– Вау… – Омар неверяще помотал головой. – Фантастик!
Колумб не показал мне фотографии, но я прекрасно понимал, о чём речь. Эти снимки я видел миллион раз, а на тот, где я в компании космонавтов, смотрел каждый день: домочадцы напечатали его, вставили в рамку и повесили над моим диваном, рядом с портретом, на котором художник Жора изобразил меня.